Тень убийства, стр. 5

— Эй! Послушайте!…

Большое тяжелое такси, чихая и трепеща, с визгом промчалось мимо взбешенного полисмена, грозившего в окно кулаком. Из пещерной темноты я видел фрагменты домов, проплывавшие в туманном свете при повороте на Хеймаркет.

— Скорей не могу! — крикнул Банколену шофер сквозь басовитый рев машины.

Объезжая крошечный «остин», такси вильнуло, накренилось, но мы не потеряли из виду зеленую «Минерву». Только теперь я понял безумие происходящего: дикую комедию погони за мертвецом, мчавшимся по вечернему Лондону. Мы летели вдогонку за трупом. Доллингс и сэр Джон заговорили одновременно, но Банколен, высунувшийся в окно, энергичным жестом призвал их к молчанию.

Шофер отчаянно кричал:

— Туман слишком сильный, хозяин! Вон она! На Пэлл-Мэлл повернула…

Нас окутало густое облако тумана. Повернули направо, и впереди открылась Пэлл-Мэлл, в виде длинного поля огней. На прямой, почти пустой улице даже в тумане хорошо виднелись красные подфарники «минервы». Мы промчались по площади Ватерлоо, по-прежнему держа путь вперед. Труп нарушал все законы об ограничении скорости. Я мысленно видел, как он потирает руки, радуясь гонке. В тихом лондонском гуле Биг-Бен пробил двенадцать. Проехали клуб «Карлтон», все набирая скорость. В глаза бросились автомобильные фары, машина головокружительно вильнула, сбила мусорный бак, прорвалась, позади прозвучал глухой звук удара. Над улицей раскатился тонкий пронзительный полицейский свисток…

Лимузин замедлял ход; Банколен стиснул руки. Почти на Сент-Джеймс-стрит он вдруг свернул вправо. Сэр Джон дрожащим голосом заметил:

— Он… едет к «Бримстону».

Мы тоже повернули направо, видя медленно остановившуюся «минерву». Я смутно различал очертания машины. Свет из дверей клуба справа падал на зеленый бок. Наша машина затормозила в нескольких футах. Мертвец спокойно приехал домой. Такси притерлось к бровке тротуара. По лестнице «Бримстона» торжественно засеменил швейцар, вырисовываясь расплывчатым силуэтом на свету из дверей позади. Сердце мое колотилось, и, видно, все остальные осознавали безумие происходящего, застыв на месте. Швейцар открыл заднюю дверцу лимузина, встал в ожидании. Никто не выходил. Минуту царила страшная тишина, только Лондон шумел вокруг нас. В плывущем тумане швейцар наклонился и озадаченно заглянул в машину. Никто не появлялся. Он покачал головой и направился поговорить с шофером. В тот момент из такси выскочил Банколен. Высокая фигура замелькала в тумане, твердыми шагами направляясь к передней дверце лимузина. Швейцар испустил жуткий крик и шарахнулся, будто обжегся. Я видел резкий профиль детектива под шелковой шляпой, наклонившийся в слабом свете. Взмахом длинной руки он широко открыл дверцу. Огромное тело приподнялось и мягко вывалилось к его ногам на тротуар. Лицо замершего на месте Банколена, ставшее дьявольской маской, взглянуло на нас.

Глава 3

Гиблая улица

Я оглядел своих спутников. Лицо стоявшего сэра Джона ничего не выражало, в глазах читалось немое изумление, рука застыла, протягивая таксисту банкнот. Таксист, высунувшись за деньгами из машины, пребывал в таком ошеломлении, что не брал бумажку. Доллингс, с мертвенно-бледным лицом, на которое падала тень, с каким-то диким раздражением вертел головой из стороны в сторону. Через секунду все сгрудились у лимузина. Крупный негр лежал лицом вниз, распластавшись, как орел. С курчавой головы слетела фуражка, колени и спина были согнуты: rigor mortis [5] сделало свое дело, когда он находился в сидячем положении, и теперь труп как бы склонялся перед детективом в почтительном поклоне. Темно-зеленая ливрея напоминала в тумане спинку гигантского жука. В салоне лимузина было море крови, запачкавшей и приборную доску. Она еще не совсем засохла, стекая в сточную канаву. Доллингс, бессознательно взявшийся за ручку дверцы, вздрогнул, отпрянул и начал оттирать ладони, как будто старался содрать кусок липкой бумаги.

— Сэр Джон, — прозвучал ровный хриплый голос Банколена, — где ближайший полицейский участок?… На Вайн-стрит? Хорошо. Швейцар, бегите звоните туда. Если удастся, просите самого окружного инспектора. Надо, чтоб кто-то сейчас же пришел.

— Он, разумеется, мертв, — тихо молвил сэр Джон.

— И довольно давно, — подтвердил Банколен, трогая тело тростью. Потом глубоко вздохнул, опустился рядом на колени.

Доллингс внезапно очнулся и крикнул:

— Но послушайте! Он же вел машину!…

Банколен встал, осмотрел заднее и переднее сиденья лимузина.

— Похоже на то, друг мой, — кивнул он. — Чистая работа: включено зажигание, — он наклонился пониже, — видимо, аварийные тормоза включены; я не стану их трогать. На заднем сиденье никого.

— Постойте минутку, — остановил швейцара сэр Джон. — Я сам позвоню на Вайн-стрит. Хорошо знаю инспектора Толбота, он работал под моим началом. И сразу приедет. Чья это машина?

— Широко известный лимузин. Лучше, пожалуй, известен на континенте, чем здесь. Машина Низама аль-Мулька. Ну-ка, потрудимся, затащим в дом беднягу. Нельзя его тут оставлять, сейчас толпа набежит. Швейцар, берите за плечи, а вы, — глянул Банколен на таксиста, — за ноги. Не бойтесь, не укусит. Тихонько… тяжелый.

Жуткая процессия двинулась вверх по ступенькам. Не успел сэр Джон направиться к телефону, как из тумана вынырнул разъяренный полицейский, намеренный арестовать всех и каждого за нарушение всяких правил дорожного движения, но передумавший, когда сэр Джон, подозвав его, дал разъяснения. Толпа, к счастью, не собралась. Доллингс тоже зашел в клуб, и мы с Банколеном остались одни в плывущем тумане. Молча стояли возле машины с распахнутыми в ночь дверцами.

— Банколен, — спросил я, — где аль-Мульк?

— В любом случае не в машине, — пожал он плечами. — Почему вы спрашиваете?

Я рассказал о двух столкновениях с египтянином, уехавшим в лимузине в несколько минут восьмого. Он все выслушал без комментариев. Сунулся в салон, всмотрелся, нашел выключатель, включил внутри свет. В желтом свете верхней лампочки мы увидели заднюю часть машины, обитую темным бархатом. На сиденье лежала трость из черного дерева, пара белых перчаток и картонная коробка с надписью «Уиллс, цветочник, Кокспер-стрит, 8, Лондон, Вест-Энд-1». Никаких признаков беспорядка, даже ни единой пылинки.

— Посмотрите на задние дверцы, — предложил Банколен. — Видите?

— Стекла необычно толстые.

— Пуленепробиваемые, — заключил он, легонько постучав костяшками пальцев. — А толщина трости внушает подозрение, что в ней спрятан стилет. Видно, этот субъект предусмотрел все возможные случаи нападения. — Выключив свет, Банколен тихо добавил: — Но он достал его, Джефф. Он поймал его.

— Кто?

Банколен снова занялся передним сиденьем.

— До чего же тут тесно! Нашему бедняге шоферу было очень неудобно… М-м-м!… Ну, сначала по праву должна взглянуть полиция. Пойдемте в дом.

— Банколен, — заявил я, — хорошо было видно, что на переднем сиденье проезжавшей машины никого не было, кроме шофера. Никого! Клянусь, никого не было на переднем сиденье! Вы хотите сказать, что мертвец…

— Чепуха, Джефф! Кто-то, несомненно, управлял машиной. Возможно, выскочил в тумане и скрылся сразу после остановки лимузина. Смотрите, руль слева, вполне можно выйти с другой стороны.

— Но я вам говорю…

— Ну, очень хорошо, будь по-вашему. Заходите.

Перепуганный таксист спускался по лестнице, сыпля неслыханными проклятиями. Банколен дал ему денег, велел присмотреть за лимузином. Он остался на страже, мрачно глядя на автомобиль, как бы предчувствуя, что тот самостоятельно заведется и тронется с места. У входа нас встретил швейцар, вытиравший вспотевший лоб носовым платком, шагая по коридору мимо лифта в вестибюле.

— Мы отнесли его в бильярдную, сэр, — доложил он. — Я имею в виду старую бильярдную. Ею теперь не пользуются, у нас новые столы в салоне. И, прошу прощения, сэр, не хотелось бы, чтобы кто-нибудь видел…