Седьмой канал, стр. 27

— Неужели только из-за котенка? — улыбается мама.

— Не только… — растерялся Глеб. — Но из-за него тоже.

— Придет папа, будешь разговаривать с ним, — прекращает спор мама.

Но разве папа согласится? Тем более сегодня, когда международный футбол, а телевизор не работает. А котенок-то какой забавный! Хвостишко торчит — умора! Ну как такого на улицу! Глеб берет его на руки, смотрит на смешную усатенькую мордочку с громадными глазищами, чем-то неуловимо напоминающую лицо Лога. Надо назвать его Логом! Пусть живая память останется о пропавшем друге с далекой планеты. Посмотрел на стоящий в углу безжизненный телевизор и вдруг не выдержал, всхлипнул.

— Этого еще не хватало! — говорит мама. — Такой большой парень, неужели не стыдно?

Стыдно, конечно. Только знала бы мама, о чем он печалится! Может быть, и сама всплакнула бы…

Папа пришел с работы поздно. И не один, а с товарищем, дядей Борей, врачом из его больницы. Глеб слышал, как папа говорил на кухне, что им пришлось задержаться и поэтому решили смотреть футбол вместе. Дядя Боря живет далеко, в Северном микрорайоне, и мог не успеть к началу матча. Час от часу не легче! Надо успеть поговорить с папой до того, как выяснится, что телевизор не работает. Глеб берет котенка, выходит на кухню, где мама кормит папу и дядю Борю, и говорит:

— Пап, можно он немного поживет у нас? Он такой несчастный, чуть не утонул…

— Так это ты за ним в фонтан лазил?

Значит, мама уже успела рассказать! Хорошо это или плохо? С одной стороны, хорошо — меньше будет расспросов. Но с другой, папа уже мог принять решение. А решения свои он никогда не меняет, сколько потом ни проси, сколько ни уговаривай.

— Поступил ты, конечно, опрометчиво, — продолжает папа. — Но достойно. В беде котенка не бросил (Глеб вдруг вспомнил тост, который говорил за столом дядя Гарик). Только давай сразу договоримся: две кошки — все же многовато для нашей квартиры. Даю тебе срок неделю. За это время ты должен найти человека, который согласится взять твоего мореплавателя. Договорились?

— Не надо искать, — говорит дядя Боря. — Я и возьму. Такого симпатягу как же не взять! Только не через неделю, а через три дня, когда моя хозяйка из отпуска вернется. Будешь, Глеб, к нему в гости приходить. Устраивает такой вариант?

— Устраивает! — обрадовался Глеб. Еще бы не устраивал! — Спасибо, дядя Боря! У него уже имя есть. Его зовут Лог.

— Лог так Лог, — соглашается дядя Боря. — Имя ты, однако, придумал — и не слыхал никогда такого.

Неожиданно легко и просто решился вопрос с котенком. Эх, если бы не сломанный телевизор! Как папа расстроился, когда выяснилось, что он не работает, — не передать словами. Хорошо хоть не появилась у него мысль, что Глеб может иметь к этому отношение. Пошли они все трое, папа, дядя Боря и Дима (Дима, между прочим, в хорошем настроении вернулся, не то что раньше), смотреть футбол к соседям. Но совесть у Глеба была неспокойной еще по одной причине. Папа, когда возился с телевизором, пытаясь вернуть его к жизни, несколько раз вспомнил недобрым словом мастера, который его недавно чинил. Получается, из-за Глеба пострадал невиновный человек. А это нехорошо.

Глава тринадцатая

Контакт продолжается!

Очень рано в этом году пришла осень. Как зарядил дождь, так и льет. Иногда вроде поутихнет немного, солнышко сквозь тучи пробьется — ну, кажется, конец непогоде. А потом кап-кап, сильней, сильней — и снова просвета нет. Ни выйти никуда, ни погулять. Только в школу и обратно. А потом сиди дома и смотри в окно, как прохожие через лужи прыгают. Нельзя же до самого вечера, пока мама с папой придут, только уроками и чтением заниматься. А где Дима целый день бродит — неизвестно. Ему и дождь нипочем. Придет, закроется в детской комнате — и поет. Смех да и только!

Раньше Глеб не грустил бы, что никого дома нет. Включил бы телевизор, поговорил с Логом, расспросил бы, как живут на Лабиоли и скоро ли там разработают новую программу контакта с Землей. Ему обязательно нужно дождаться. Ведь Лог сказал, что он полетит на Лабиоль с первой же экспедицией! Поскорей бы! Вот он, телевизор, починенный вчера мастером. Только не тем, что приходил в прошлый раз, а другим. Мастер снял заднюю крышку, посмотрел, что делается внутри, и спросил у мамы:

— Не падал он у вас?

— Да нет, — ответила мама, — не падал.

Мастер только хмыкнул и сказал:

— Странно.

Работает телевизор, хорошо показывает. А на седьмом канале ничего нет. Глеб уже успел проверить. И не один раз… Вовка теперь плаванием занимается. Ходит после школы с бабушкой в бассейн. Без него совсем скучно. Попросить, что ли, маму, чтобы и его записала? Все веселей будет.

Возникла еще одна проблема. Очень важная. Лог просил никому не говорить об их встрече. Раньше, когда его мог увидеть каждый, кто переключит телевизор на седьмой канал, — понятно. А сейчас, когда его нет, имеет Глеб право рассказать об этом? Вдруг Лог теперь много лет не появится? Должны ведь на Земле знать, что инопланетяне уже вступили с ней в контакт! Это, без сомнения, очень и очень важно для науки. И если Глеб не расскажет, никто никогда не узнает. А он многое может сообщить. И как выглядят лабиольцы, и как устроена планета, на которой они живут, и какие у них программы. Но кому рассказать? Засмеют ведь! Выдумщик ты, скажут, фантазер. Это чтобы другим словом не назвать, похуже. А как доказать? Про велосипедную цепь рассказать? Про «Жигули», когда на вокзал опаздывали? Дядя Гарик — и тот, кажется, не поверил. И вообще, не найдется человека, который бы поверил. Ни дома, ни в школе. Даже Вовка…

Нет, есть такой человек! Конечно, есть! Как это Глеб сразу о нем не подумал?! Через минуту он уже вбегает в соседний подъезд, звонит в квартиру, что этажом выше Вовкиной. Звонит раз, другой, третий — никто не открывает. Но это не так важно. Главное, он знает человека, с которым можно поговорить о встрече с Логом, который все поймет и не станет смеяться.

Глеб возвращается домой, садится за уроки. Надо сделать сейчас, чтобы вечер свободным был. Да и время скорее пройдет.

И вдруг ему показалось, что кто-то его зовет. Только никакого голоса не слышно. Словно беззвучно кто-то говорит ему:

— Глеб, зайди в гостиную.

Ничего не понимая и самому себе удивляясь, Глеб слезает со стула, на котором, стоя на коленках (благо, мама не видит), делал математику, и идет в другую комнату. Входит — смотрит на голубого осьминога, подарок дяди Гарика. Почему-то думает, что звал его он.

— Ну, здравствуй, — слышится Глебу голос Лога.

Осьминог лежит так же неподвижно, и рот его — просто полоски краски. Но Глеб уже почти уверен, что обращается к нему именно он.

— Здравствуй… здравствуйте… — неуверенно говорит Глеб.

— Не удивляйся, — продолжает беззвучный голос. — Это в самом деле я, Лог.

Конечно, это Лог! Лог вернулся! А что он теперь не в телевизоре, а в надувном осьминоге, не важно. Главное — вернулся! Глеб выкрикивает что-то неразборчивое, но радостное, ликующее, хватает осьминога, прижимает к себе и восторженно прыгает по комнате.

— Угомонись, уже весь дом ходуном ходит! — смеется в нем голос Лога.

Глеб осторожно кладет осьминога на диван (вспоминает, сколько раз ронял и швырял его раньше, и краснеет), влюбленно смотрит в намалеванные желтой краской глаза, и вдруг ему делается обидно. Как же так? Оказывается, Лог все время был здесь! Видел, значит, как Глеб ломал телевизор, как переживал, что оборвался контакт, и не мог успокоить как-нибудь, обнадежить. Нехорошо все-таки это. Не по-товарищески.

— Не было меня здесь, — словно в ответ на эти мысли, все так же, ниоткуда, слышится Глебу голос Лога. — Я ведь всего несколько минут назад вышел на связь с Землей.

— Так он же, — показывает Глеб на осьминога, — все время тут лежал! Никуда не девался!

— Лежать-то лежал, да без пользы. Пришлось пойти на запасной вариант, предусмотренный на самый крайний случай. И программу пришлось менять. А на это, сам понимаешь, требуется время.