Полководец, стр. 117

Вот что пишет об этом начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Цейтцлер, назначенный вместо Гальдера:

«Бешенство Гитлера вызывали армии Восточного фронта в целом и особенно командующие армиями и группами армий. Теперь фюрер вел совершенно замкнутую жизнь, одиноко размышляя о своих подозрениях. Ни с кем из генералов он не здоровался за руку. На время обеда или ужина он предпочитал теперь уединяться. Когда ему надо было присутствовать на штабных совещаниях, он входил, холодно кланялся и, сердито нахмурив брови, выслушивал краткие доклады своих советников. Затем опять холодно кивал головой и покидал зал. Лист и Гальдер стали козлами отпущения за провал операции».

Гитлер удалился в свое «Волчье логово», находившееся в Растенбурге, самом дальнем углу нацистской империи. Кругом мрачный лес и колючая проволока. Йодль так писал об этом месте:

«Там было много заборов и много колючей проволоки. На всех дорогах, которые вели к ставке, были установлены заставы, а в центре находилась так называемая „зона безопасности № 1“. Постоянного пропуска в эту зону не имели даже сотрудники моего штаба (верховного командования. — В. К.); охранники обыскивали каждого офицера… За исключением военных сводок в эту святая святых из внешнего мира проникала только очень скудная информация».

Конечно же, в ходе боев за Кавказ при невероятных нервных перенапряжениях в течение длительного времени генерал Петров тоже устал, но радость победы, награда, высокое звание порождали прилив новых сил. Они были очень нужны — впереди ждал освобождения Крым. Предстояла новая, еще более сложная операция, на сей раз уже не с преодолением озер и лиманов, а с форсированием широкого Керченского пролива.

Петров — один из немногих советских военачальников Великой Отечественной войны, которому довелось проводить крупные операции на морском побережье с участием сухопутных войск, флота и авиации. Многие большие и малые сражения начиная от обороны Одессы и до полного изгнания гитлеровцев с Кавказа проходили на морском побережье. Эти операции имеют свою специфику, а в организации и осуществлении, пожалуй, сложнее чисто сухопутных.

С первых боев за Одессу генерал Петров подружился с моряками, полюбил их за смелость и отвагу, братскую спайку, которая помогла выстоять в самых трудных испытаниях. Петров всегда с удовольствием встречался и беседовал с моряками. Он получал большое удовлетворение от этих бесед, у него улучшалось настроение, укреплялась уверенность в успехе предстоящего дела. Иван Ефимович знал и уважал многих адмиралов, морских офицеров и матросов, щедро награждал их орденами и всю жизнь с восхищением рассказывал об их исключительной храбрости, находчивости, умении не падать духом и шутить даже в самых критических обстоятельствах.

Трудно ли перебросить целую армию через такую широкую водную преграду, как Керченский пролив? Судите сами. Наши союзники США и Англия, имея огромный флот, не отважились на операцию с переправой через пролив Ла-Манш ни в 1941-м, ни в 1942-м, ни в 1943 годах. Они располагали всем необходимым для этого: кораблями, авиацией, армией. Правда, не было только одного, и очень важного — желания осуществить эту операцию, помочь нам реально, как полагается союзникам.

Были ли раньше операции с такими трудными форсированиями? Через реки были. Даже через очень широкие. Но через морские проливы не помню. Во всяком случае, в военной истории нашей армии. Правда, в конце 1941 — начале 1942 года была успешно проведена крупная Керченско-Феодосийская десантная операция, но финал тех боев в Крыму читателям известен по первой части повести, хотя само десантирование прошло удачно. И вот генералу Петрову предстояло осуществить эту труднейшую операцию. Причем обеспеченность его войск была далеко не такая, как у союзников: Черноморский флот и Азовская флотилия понесли значительные потери. В последней Новороссийской операции не хватало плавсредств для доставки подкреплений десантам. Как же переправить целую армию? На том берегу ждут укрепления врага не менее мощные, чем в Новороссийске. Там Керчь, превращенная в крепость, там береговые укрепления, которые строили лучшие инженеры рейха.

Бросок через пролив

Итак, в течение июля — августа 1943 года Красная Армия нанесла сокрушительное поражение гитлеровцам на Курской дуге. В конце сентября наши войска вышли к Днепру и форсировали его на широком фронте, захватив большие плацдармы на той стороне.

В первой половине октября Северо-Кавказский фронт завершил освобождение Таманского полуострова.

Вполне естественно, встал вопрос об уничтожении 17-й армии гитлеровцев в Крыму.

То, что такая задача встанет, генерал Петров предвидел еще в разгар операции на Таманском полуострове. Руководя этими боями, Иван Ефимович уже обдумывал план форсирования Керченского пролива и вырабатывал свое решение. Он поставил задачу начальнику разведки генералу Трусову — добыть данные о силах противника в Крыму и на море, о его обороне на побережье и в глубине, о резервах и замыслах.

С начальником штаба фронта Ласкиным командующий поделился первыми наметками плана и просил его в строгой тайне начать разработку операции.

В общих чертах замысел Петрова сводился к следующему: форсировать пролив на широком фронте, чтобы противник рассредоточил свои войска в борьбе с десантами и не мог наносить сильные контрудары.

Для осуществления такого форсирования требовалось много переправочных средств, и Петров дал указания командующим Черноморским флотом, адмиралу Владимирскому, и Азовской флотилией, контр-адмиралу Горшкову, доложить, чем они располагают, и готовить как можно больше кораблей всех видов.

Но из доклада моряков выяснилось, что они не могут выделить кораблей столько, сколько необходимо для осуществления замысла командующего фронтом: многие корабли находились в ремонте, мелкие суда угнаны гитлеровцами в Крым при отступлении. Таким образом, с первых же шагов генерал Петров столкнулся с большими трудностями. Форсировать пролив надо, но не на чем. Поддерживать огнем десанты надо, но большая часть артиллерии не достанет врага на том берегу.

Задача на форсирование придет со дня на день, но наступила осень, море почти постоянно штормит, на имеющихся плавсредствах до врага не доберешься, утопишь десанты еще на подходе.

И опять начинаются мучительные поиски выхода из, казалось бы, безвыходного положения. Но пока идут разведка, рекогносцировки, Петров решил это время использовать для подготовки и обучения войск.

Учились все — штабы, командиры частей, войска. Отрабатывали погрузку, выгрузку и бой за овладение береговой полосой. Учились днем и ночью. И никто не проклинал Петрова, несмотря на усталость после недавних боев, все понимали, какое трудное дело предстоит, многие уже побывали до этого в десантных операциях, знали цену хорошей подготовке.

Сам Петров день и ночь носился на своем «виллисе». В порыжевшей старой кожаной куртке, полевой фуражке, в простых яловых сапогах он, увязая в раскисшей от дождей земле, ходил и ходил по берегу пролива. Было холодно, дул пронизывающий до костей ледяной ветер. Над морем стлался рыхлый туман, крымский берег едва виден вдали мутной темной полоской.

Петров объехал всех командующих армиями, беседовал, советовался с ними. Особенно много времени уделял вице-адмиралу Владимирскому и контр-адмиралу Горшкову как знатокам этих мест, повадок моря и, главное, средств и возможностей для осуществления переправы.

Бывая в частях, Петров приглядывался к командирам, кто в каком состоянии, подбирал тех, кому придется совершить первый, самый трудный и ответственный бросок.

Как он это делал, лучше всего расскажет генерал В. Ф. Гладков — один из тех, на кого пал выбор Петрова: