Генералиссимус. Книга 1, стр. 11

— Бальзамировать останки Ленина — это значит под коммунистическим флагом воскресить практику русской православной церкви поклонения мощам святых угодников!

— Делать из Ленина мумию — значит оскорблять его память, — поддержал Бухарин, — это противоречит его материалистическому мировоззрению.

Каменев предложил:

— Я думаю, если мы издадим собрание сочинений миллионными тиражами, это будет достойно закреплять о нем память. Я против бальзамирования, это отголосок поповства.

Конкретное решение не было принято, отложили до съезда.

26 января на II Всероссийском съезде Советов Сталин от имени партии дал широко известную клятву верности Ленину из семи заветов. Свою речь Сталин завершил словами:

“Вы видели за эти дни паломничество к гробу товарища Ленина десятков и сотен тысяч трудящихся. Через некоторое время вы увидите паломничество представителей миллионов трудящихся к могиле товарища Ленина. Можете не сомневаться в том, что за представителями миллионов потянутся потом представители десятков и сотен миллионов со всех концов света для того, чтобы засвидетельствовать, что Ленин был вождем не только русского пролетариата, не только европейских рабочих, не только колониального Востока, но и всего трудящегося мира”.

Съезд принял предложение Сталина — переименовать Петроград в Ленинград и соорудить для будущих потомков Мавзолей на Красной площади в Москве, поместив в нем Ленина, а также поставить памятники в столицах союзных республик, в Ленинграде и Ташкенте.

Незадолго до смерти Ленин увидел, что он, судя по всему, ошибся в оценке достоинств и недостатков Сталина. Сыграла пагубную роль Крупская своей размолвкой со Сталиным и жалобой на него Ленину. Под впечатлением этой жалобы Ленин написал “добавление к письму от 24 сентября 1922 года”, в котором предложил освободить Сталина от должности Генерального секретаря и назначить вместо него другого человека.

“Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между ними, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на его место другого человека, который во всех других отношениях отличается от товарища Сталина только одним перевесом — более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д....”.

Предлагая заменить Сталина, Ленин не указал другого кандидата, и, когда полный текст “Письма к съезду” в мае 1924 года был доведен до делегатов XIII съезда партии, ленинское предложение не было принято.

Письмо обсуждалось по делегациям, а не на заседании. Делегаты съезда понимали, что главный вопрос состоял в том, чтобы не допустить к власти Троцкого, который еще при жизни Ленина объявил поход против ленинского ЦК, обвинив ленинскую гвардию в перерождении.

Кто мог противостоять Троцкому? Только человек с железной волей, непримиримым характером и верный ленинизму. В то время Сталин был именно таким. Другого такого человека в составе ЦК не было. Советы Ленина являлись священными для каждого члена партии, но делегаты съезда, учитывая обстановку в стране и в партии, оставили Сталина Генеральным секретарем.

После кончины Ленина, как он и предвидел, началась ожесточенная борьба внутри партии, между правыми и левыми. Главный удар оппозиционеры наносили по руководящей группе ЦК, возглавляемой Сталиным.

После XII и XIV съездов партии на пленумах ЦК Сталин дважды ставил вопрос об освобождении его от должности Генсека, но большинство членов ЦК с этим не соглашалось, и его вновь избирали Генсеком. Атакам троцкистов и зиновьевцев, рвавшимся к власти, нужно было противопоставить твердую волю Сталина.

Главный оппонент (Начало биографии)

В дальнейшем повествовании придется уделить много внимания Троцкому, основному противнику Сталина в борьбе за власть. Поэтому как в начале книги я касался биографии Сталина, так теперь считаю необходимым рассказать вкратце о его главном оппоненте.

Лейба Давидович Бронштейн родился в 1879 году в семье земельного арендатора в деревне Яновка Херсонской губернии, на Украине. Получил среднее образование — учился в Одессе и Николаеве. Одаренный от природы юноша, с блестящей памятью и ораторскими способностями, мечтал стать литератором и поэтому искал сближения с богемствующей одесской средой. Ходил он в те годы в голубой блузе, модной соломенной шляпе и с тросточкой. Читать революционную литературу, рассуждать о свободе и народе тогда было модно, увлекался этим и Лева, за что, с группой других занимавшихся революционным делом, в январе 1898 года (в 17 лет) был арестован. Склонность к саморекламе и авантюризму проявилась уже тогда: Лева затеял свадьбу в Бутырской тюрьме, с религиозной процедурой и раввином. Женился он на Александре Соколовской, которая затем последовала с ним в ссылку. Там в течение шести лет она родила двоих детей. Однако Лева, с его широкой деятельной натурой, жить в ссылке не хотел, он сбежал — оставил жену, детей и уехал за границу.

Во Франции Лев Давидович сблизился с богачами-сионистами. Энергичный, умный, красноречивый, он очень понравился своими выступлениями в кругу закулисных политико-махеров, они сделали на него ставку.

Лева опять женился, теперь на дочери миллионера Животовского, который в компании с банкирами Варбургом, Шиффом финансировал революционное брожение в России.

Чтобы не быть голословным, приведу рассказ одного из самых близких единомышленников Троцкого в те годы и позже — Раковского:

“Я во всем этом лично принимал участие. Но я вам скажу еще больше. Знаете ли вы, кто финансировал Октябрьскую революцию? Ее финансировали “Они” (под “Они” Раковский имеет в виду лидеров сионизма. — В. К.}, вчастности, через тех же самых банкиров, которые финансировали революцию в 1905 году, а именно Якова Шиффа и братьев Варбургов: это значит, через великое банковское созвездие, через один из пяти банков — членов Федерального Резерва — через банк “Кун, Леб и К°”, здесь же принимали участие и другие американские и европейские банкиры, как Гуггенгейм, Хенауэр, Брайтунг, Ашберг, “Ниа-Банкен” — это из Стокгольма. Я был там, в Стокгольме, и принимал участие в перемещении фондов. Пока не прибыл Троцкий, я был единственным человеком, который выступал посредником с революционной стороны...

...Как и почему возвышается неведомый Троцкий, одним взмахом приобретающий впасть более высокую, чем та, которую имели самые старые и влиятельные революционеры? Очень просто, он женится. Вместе с ним прибывает в Россию его жена — Седова. Знаете вы, кто она такая? Она дочь Животов-ского, объединенного с банкирами Варбургами, компаньонами и родственниками Якова Шиффа, то есть той финансовой группы, которая, как я говорил, финансировала также революцию 1905 года. Здесь причина, почему Троцкий одним махом становится во главе революционного списка. И тут же вы имеете ключ к его настоящей персональности”.

Финансовые покровители, как только получили информацию в 1905 году о назревшем революционном взрыве в России, запустили туда Троцкого и дали команду своей сионистской “пятой колонне” поддержать его и подчиняться ему.

Троцкий в книге “Моя жизнь” несколько иначе объясняет эту ситуацию:

“Я приехал в Россию в феврале 1905 года. Другие главари эмиграции вернулись лишь в октябре и ноябре. Среди русских товарищей не было ни одного, у кого бы я мог чему-нибудь поучиться. Напротив, мне пришлось самому взять на себя роль учителя... события 1905 года выявили во мне, как мне кажется... революционную интуицию, и на протяжении моей дальнейшей жизни я мог опираться на ее твердую помощь... Со всей ответственностью заявляю, что в анализе политического положения в целом и его революционных перспектив я не могу обвинить себя в каких-либо серьезных ошибках суждения”.

Как говорят шутники — такой человек не умрет от скромности. Но это слова самого Троцкого, и нет смысла опровергать его высокомерную самохарактеристику.