Дороги смертников, стр. 55
– Мальчик, это отличная идея! На плоту можно спасти казну полка и меня, и за него могут держаться офицеры! Но все же постарайся довести это корыто до берега: анийцы – неважные пловцы.
– Приложу все свои силы, господин полковник!
Фрегат, наделав пробоин в очередном «торговце», направился в открытое море, преследуя парочку удаляющихся кораблей. Тиму его поведение показалось странным – хабрийцы даже не попытались спасти своих моряков с погибшего фрегата, а ведь их немало уцелело после взрыва, и теперь они неминуемо утонут. И почему враги вообще решили уйти в море, ведь у берега осталось гораздо больше добычи? Неужто боятся приближаться? Взрыв их сильно озадачил? Похоже на то. Тиму это только на руку – теперь можно не опасаться обстрела.
Вернувшись на корму, к Эль, он предупредил девушку:
– Мы тонем. Ты умеешь плавать?
– Не переживай за меня, Тимур, – я не утону.
– Плохо, что Фол так поспешил со шлюпкой. Тебя на нее с офицерами можно было бы посадить.
– А сам ты умеешь плавать? Ты же из степи, там учиться негде.
– Умею. У нас есть и реки, и озера, и с учителями мне повезло. А вот за солдат опасаюсь, и еще… Проклятье!
Тим, оставив Эль в покое, кинулся назад, к Эрмсу:
– Господин полковник! Лошади! Надо их вывести наверх, или они утонут!
– Мальчик, да они после этого обстрела взбесились – слышишь, как ржут? Если их выпустить, наделают здесь бед.
– Просто нескольких убило, вот остальные и перепугались. Да и обстрел сильно напугал. Но я могу их успокоить – разрешите попытаться?
– Если тебе это удастся, разумеется, разрешаю.
Тим пулей нырнул в трюм. Лошади и впрямь пребывали в панике, отчаянно пытаясь вырваться из ловушек корабельных стойл. В таком состоянии к ним подходить опасно, но к накхам это не относится. Степняки умели находить с этими животными общий язык в любой ситуации. Тим быстро их успокоил и начал поодиночке выводить наружу.
Шесть уцелевших офицерских лошадей на палубе вели себя смирно, хотя косились на все вокруг с нескрываемой опаской. Тим, выводя последнего жеребца, уже чуть ли не по пояс в воде брел: она залила весь трюм – страшно представить, каково сейчас на носу.
Полковник, оценив усилия Тимура, похвалил:
– Молодец, мальчик, ты и впрямь умеешь обращаться с этими бестиями. Эй, солдаты, порубите вон там бортики, что по краям этого корыта тянутся, они будут мешать животным спасаться!
«Афилиотис» пошел ко дну, когда до мелководья уже рукой было подать. Причем произошло это очень резко – помпы исправно откачивали воду, корпус оседал очень медленно, и вдруг…
Тим почуял неладное, когда судно, и без того продвигавшееся нескоро, вовсе остановилось. Тут же корма начала резво задираться кверху, а из трюма вопль сотен глоток слился в пронзительный рев. Лошади, дружно заржав, начали метаться по тесной палубе, вынуждая людей уворачиваться от их копыт. Тим, осознав, что «Афилиотис» дальше уже не пойдет, заорал:
– Все – за борт! Корабль тонет! Быстрее! Эль, не стой! За борт все!
Увидев, как девушка осторожно переступила через планшир, Тим больше не отвлекался – надо быстро увести с палубы лошадей. Пронзительно свистнув пару раз, он кинулся наперерез рослому жеребцу – лидеру табунка. Остановив его парой жестов и хваткой за гриву, взмыл на спину, жестко направил в сторону, прямиком к прорехе в фальшборте. Конь не стал упрямиться – доверился человеку, прыгнув в море.
Едва не отбив себе копчик при резком ударе, Тим оттолкнулся от лошадиного бока и ушел в сторону. Вовремя – рядом с грохотом посыпались остальные испуганные животные. «Афилиотис» погружался стремительно, все выше и выше задирая корму, из тесной ловушки трюмов на палубу вырывались человеческие потоки. Офицеров, пытавшихся упорядочить эту лавину, смели мгновенно. Но зато от борта уже отошел плотик с окованным медью сундуком, на котором гордо восседал полковник Эрмс. Немало солдат погибнет просто из-за паники, в давке, или утонет, не позаботившись прихватить доску из приготовленной кучи дерева. По-хорошему надо было их выпустить наверх заранее, но такая толпа на палубе просто бы не поместилась, да и устойчивость судна нарушилась бы мгновенно.
Эль Тим заметил уже далеко за погружающимся носом зерновоза. Девушка плыла не слишком быстро, но уверенно – такая вряд ли утонет. Апа видно не было, но за гиганта можно не волноваться – он плавает как рыба. Перестав болтаться на месте, Тим поспешил вслед за магичкой. Ботинки он заранее связал, закинув на спину вместе с курткой, там же болтался меч в ножнах и привязанный к ним лук. Плыть в штанах не слишком удобно, да и груз мешает, но остаться без оружия и одежды Тим не хотел.
Догнать Эль он не успел. Девушка, отплыв от корабля сотни на четыре шагов, вдруг приподнялась над волнами и спокойно пошла по дну – вода едва доставала ей до груди. Не повезло «Афилиотису» – совсем чуть-чуть до мелководья не дотянул.
Вскоре босые ноги Тима нащупали песчаное дно. Встав, он обернулся, увидел, что от судна над водой осталась торчать лишь корма. Все море между кораблем и косой покрывали черные мячики человеческих голов – солдаты рвались к берегу. Далеко у горизонта белели паруса разбегающихся судов конвоя, среди них Тим различил хабрийский фрегат – тот почти догнал свою очередную добычу и готовился ее расстрелять. Теперь его можно не опасаться – Второй Артольский вырвался из морской ловушки.
Тим развернулся и побрел к берегу. Сегодня он пережил второе кораблекрушение – для столь молодого мужчины слишком много приключений. Похоже, судьба настойчиво дает ему понять, что ему следует держаться подальше от моря.
Остается надеяться, что местный берег окажется более гостеприимным, чем льды замерзшего континента.
Глава 14
Маршал Таннейро, командующий объединенной освободительной армией Альянса, нервничал. Точнее, бывший командующий – принц Монк по приезде первое, что сделал, снял его с этой должности, заняв ее сам. Вторым делом он приказал выделить удобный подвал для нужд группы палачей, прибывших вместе с ним. Третьим делом он потребовал подробного доклада. Таннейро, не успев и половины рассказать, стал заикаться и запинаться. А как иначе, если Монк постоянно его отвлекает, приказывая писарю настрочить очередной приказ о повешении или заключении под стражу с последующей отправкой в подвал с палачами.
– Под городом Равиц Пятая армия, оставленная в заслоне, попала под удар крупных сил конницы, но смогла отбить все атаки и, оставив позиции к вечеру, всю ночь отходила на юг. К утру она заняла рубеж на берегу Лейцы, но, боюсь, долго она там не продержится – солдаты третью ночь не спят, сил у них не осталось. Смысла в их маневре тоже теперь нет – корпус Питто, который должен был прикрывать броды на западе, покинул позицию после такой же конной атаки и в данный момент беспорядочно отступает. Питто потерял связь с некоторыми бригадами.
– Найти этого Питто и заменить пока что на Роло. Самого – сюда, в подвал, – деловито приказал Монк.
Маршал, запнувшись, неуверенно попросил:
– Ваша светлость, Питто – блестящий генерал. Если он не сумел удержать броды, значит, это было не под силу никому. Если кто-то и струсил, то трусов нужно искать среди командования сбежавших бригад.
– Вот и отлично – в подвале мы быстро узнаем, кто виноват. И можете не продолжать. Я верно понимаю, что все ваши силы, расположенные в Тарибели, сейчас заняты одинаковым делом – драпают на юг, стараясь делать это без лишних остановок?
– В принципе это так, – честно признал маршал. – Ваша светлость, наши силы несопоставимы. И хабрийцы действуют очень необычно. У них сражаются несколько армий отдельно друг от друга, но по единому плану. Они совершают очень сложные маневры, ударяя во фланги и тылы, а их кавалерия к тому же делает это быстро. Мы впервые столкнулись с такой тактикой – у врага имеются настоящие кавалерийские армии. Они действуют без обозов, совершают переходы почти мгновенно, нанося удар по стягивающимся частям, заставляя их рассыпаться. Мы просто не можем объединиться, несмотря на все усилия. Оставленные на хороших позициях заслоны они попросту обходят, после чего бьют в спину кавалерией или сметают своей пороховой пехотой, а отстающие обозы легко захватывают. У наших арбалетчиков иной раз вообще не остается болтов, и пополнить запасы негде. Я уж не говорю о провианте. Странно, что мы не столь уж много частей потеряли – будь хабрийцы во всем так расторопны, от сил, расположенных в Тарибели, не осталось бы и половины. Они нас выдавливают из провинции, не нанося при этом больших потерь.