Чёрный диггер, стр. 14
Профессор посмотрел на него. Правда, на крутого парень как-то не сильно похож. Стрижка не та. Да и лицо не то. Слишком интеллигентное.
— Оружие при нем было? — спросил он.
— Нет, — ответила Вера. — Я его раздевала. Оружия не было.
— А документы?
— Тоже. Никаких бумажек. Вот только картонка.
Вера подала Войцеху Казимировичу бледно-зеленую пластиковую карточку. Он повертел её в руках. Посредине был выдавлен большой логотип «Роскон», чуть ниже мелким шрифтом «Уровень 1», а по краю шла широкая тёмная полоса. Странная карточка, раньше ему такие не попадались. Профессор положил её на ящик возле раненого. В этот момент парень открыл глаза. Кроме боли, в них сейчас ничего не было.
«В общем, если он из братвы, нужно срочно вызвать их, пусть приезжают и забирают, — подумал Профессор. — В милицию действительно ничего сообщать не надо. Не стоит портить отношения с бандитами».
— Он называл номер?
Вера с Ботей одновременно пожали плечами.
— Какие-то цифры говорил, так разве запомнишь, — сказала Вера.
Войцех Казимирович наклонился к парню:
— Эй… Вы меня слышите? Кто вы?
Он возвращался долго и тяжело. Как будто из последних сил выныривал из глубины на поверхность мутно-зеленой воды.
— Я… — его запёкшиеся губы наконец издали членораздельный звук. — Я с пятьдесят третьей весны.
Профессор с сомнением посмотрел на него. На такой возраст парень, безусловно, не тянул. С большой натяжкой ему можно было дать лет тридцать, но никак не больше.
— Я вызову врача, — сказал Войцех Казимирович. Парень обеспокоенно задвигался.
— Не надо… Не говорите никому… Нужно позвонить…
— Скажите номер, — старик наклонился поближе.
Раненый начал медленно называть номер. Профессор его не записывал, у него была хорошая память, особенно на цифры. Последнюю парень прошептал невнятно, и пришлось переспрашивать. Цифр было на одну больше, чем в обычном городском номере.
— Это что, в другом городе? — спросил Профессор.
— Нет… Здесь… Звоните из любого автомата, без карточки… Вас соединят. Скажите, где меня найти.
— Хорошо, — сказал Войцех Казимирович.
— И ещё…
Старик опять наклонился к нему. — Скажете… я оставил это на свалке… южный сектор, возле бетонных блоков… Там красный баллон… сантиметрах в тридцати от него.
— Хорошо, — опять повторил Профессор. Раненый откинулся назад.
— Быстрее, — прошептал он. — Нужно быстрее… Пока ещё можно успеть…
Профессор подумал, что парень боится, как бы не умереть до приезда своих.
— Держитесь, — сказал он. — Я быстро. Сейчас за вами приедут.
— Зелёный… — лихорадочно забормотал парень. — Искать на зеленом… случайно… Слишком большой объём…
Он, похоже, снова начал уплывать. Зрачки помутнели, взгляд стал отсутствующим.
Профессор оглянулся. Вера, выходившая выплеснуть воду из тазика, только что зашла обратно. Ботя сидел у входа, искоса посматривая в их сторону, и курил, зажав сигарету в щепоть.
— Да, — выйдя на воздух, Профессор обернулся к ним, — а вы стрельбы не слышали?
— Не, — ответил Ботя.
— Никто не стрелял, — подтвердила Вера.
— Ночью, — уточнил Войцех Казимирович. — В районе свалки?
Они оба отрицательно покачали головами. Ближайший телефон-автомат был на тихой улочке, которая начиналась сразу за мастерскими. Войцех Казимирович поспешил туда. Отойдя шагов десять, он оглянулся. Вера с Ботей уже скрылись в своём вагончике. Вдалеке за ним серой громадой высились горы свалки. Где-то на ней лежало неизвестно что, оставленное парнем, который сейчас цеплялся за жизнь, пропитывая кровью тряпки на Вериной постели. Профессор подавил в себе желание зайти на свалку и найти то, что он там спрятал. Меньше знаешь, крепче спишь. Если из-за этого придётся сцепиться с братвой… Первые же шишки достались бы Боте с Верой, да и другим «вокзальным» могло перепасть. Нет, не стоит.
Профессор прошёл по территории мастерских и вышел через боковую калитку на улицу. Телефон находился метрах в двухстах отсюда.
Значит, парень сказал, можно звонить без карточки. Поглядим. Войцех Казимирович начал набирать цифры. Одна, вторая… последняя. В трубке воцарилась тишина, затем что-то щёлкнуло и пошли гудки вызова. Буквально после второго гудка трубку сняли.
— Слушаю, — голос был мужской, бодрый.
— Добрый день, — сказал Профессор. — Меня попросили вам позвонить.
— Добрый день. Говорите.
— С одним из ваших товарищей случилось несчастье. Он ранен.
Молчание. Видно, человек на том конце немного сбился с толку.
— Кто ранен? Какой товарищ?
— Я не знаю его имени. Он назвал этот номер и просил передать, чтобы вы за ним приехали. В него стреляли. Он получил четыре ранения и сейчас без сознания.
— Минутку! — вдруг возбуждённо закричал собеседник. — Только не вешайте трубку! Сейчас…
Послышались отдалённые голоса, слов было не разобрать, затем щёлканье, и наконец новый мужской голос произнёс:
— Да. Я слушаю.
— Ваш товарищ ранен. Он просит, чтобы вы приехали и позаботились о нем. — Профессор начал терять терпение. Пока они поймут, что к чему, парень успеет два раза отдать концы.
— Адрес, — жёстко потребовал мужчина.
— По улице Конева вниз, мимо вокзала, до мастерских, со стороны железной дороги увидите каркас от вагона. Он там.
— А вы кто? — Напору мужчины трудно было противостоять.
— Вейнштеллербаум Сигизмунд Иосифович. Я там совершенно случайно выгуливал собаку, и меня попросили…
— Где вы сейчас находитесь?
— Здесь. Послушайте, ваш человек ещё просил передать, что он спрятал что-то на свалке. В южном секторе, возле поваленных бетонных блоков. Там должен лежать какой-то красный баллон. Это спрятано в тридцати сантиметрах от него. Вы поняли?
— Где вы на…
— И ещё. Он очень плохо себя чувствует. И просит, чтобы вы приехали побыстрее.
— Откуда вы звоните? Подождите, не разъединяйтесь. Не…
Войцех Казимирович аккуратно опустил трубку на рычаг. Разговоры разговорами, а дело делать надо. А то так и целый день пройдёт. Совершенно без толку. Свою задачу он выполнил. Теперь пускай эти люди поторопятся.
Профессор повернулся спиной к автомату, висевшему на пожелтевшей кирпичной стенке магазина «Детское питание», и пошёл вверх по улице к вокзалу.
Пора было приниматься за работу.
ПОГРАНИЧНИК. ГРАЖДАНЕ ПАССАЖИРЫ, БУДЬТЕ ВНИМАТЕЛЬНЫ И ОСТОРОЖНЫ!
До «Стройдетали» Сергей добрался в начале четвёртого. Времени на это ушло больше, чем он рассчитывал. Ноги, совершившие рекордные забеги сегодняшним утром, отказывались поддерживать такой сумасшедший темп и напоминали о себе гудением и ломотой. Спина и задница, принявшие на себя недостатки скоростного спуска по ореховому дереву, болели с каждым часом все сильнее и сильнее.
На самой платформе Крутина ожидал неприятный сюрприз в виде расписания поездов. Судя по нему, очередная электричка прошла здесь менее чем за десять минут до его прихода. А следующую приходилось ожидать только через полтора часа.
Платформа была абсолютно пуста. Все, кто хотел уехать, уехали, приехавшие разошлись. Сергей, поёживаясь, сел на скамейку под навесом. Становилось довольно прохладно, он застегнул куртку доверху и засунул руки в карманы. Со стороны Крутин слегка походил на ворону, нахохлившуюся на ветке. Курить хотелось ужасно. По дороге ему не встретилось ни одного киоска. Сама же платформа находилась в безлюдной местности, возле лесопосадки, и никаких следов цивилизации типа торговых точек на ней не было.
Минут через сорок начали подтягиваться люди. В основном это были рабочие с кирпичного завода, который находился здесь неподалёку. Никого подозрительного.
Пока все спокойно.
Как бы медленно время ни тянулось, но, нужно отдать ему должное, на месте оно не стояло. Мало-помалу истекли томительные полтора часа ожидания. К этому времени на платформе насчитывалось уже человек двадцать. Поддавшись общему настроению, Сергей встал со скамейки и начал прохаживаться туда и обратно, поминутно поглядывая в сторону города, не идёт ли? Электричка появилась с опозданием на четыре минуты. Скрежетнув тормозами, она остановилась на площадке. Народ повалил к вагонам.