Засекреченное счастье, стр. 18
28
Улыбающаяся физиономия Васи появилась в окне второго хирургического отделения ровно в семь. «Тарзан» раскачивался на ветках раскидистого тополя и заглядывал внутрь.
– Ну, где ты там! – нелюбезно встретил приятеля Рома, чуть ли не за шкирку втаскивая в палату. – Я уже устал ждать! Скоро мама вернется!
Он быстро снял пижаму и кинул другу:
– Переодевайся!
– Это еще зачем? – удивился Вася.
– Так надо!
Пожав плечами, Вася подчинился.
– Останешься вместо меня, – объяснил Рома, натягивая Васины джинсы.
Голова у Васи шла кругом. Приключение становилось все интереснее. Вначале таинственная записка. Потом проникновение в больницу по веткам тополя. Теперь еще и фокус с переодеванием и подменой. Что только не делает с людьми любовь!
– Она не упадет в обморок, когда увидит меня? – озабоченно поинтересовался Рома, разглядывая себя в зеркале: джинсы и рубашка были ему коротки.
– Упадет! – хихикнул Вася. – Я уже упал. А твоя мама в обморок не упадет, когда меня увидит?
– Не должна, – покачал головой Рома. – Ну, то есть, увидеть не должна. Ты уж постарайся.
– Когда вернешься? – поинтересовался Вася.
Рома, пробурчав что-то нечленораздельное, исчез в окне. Обреченно вздохнув, Вася улегся в постель, с головой укутался простыней и отвернулся к стене. Первая серия закончилась. Начиналась вторая. Интересно, долго ли ему удастся продержаться неузнанным?
29
Вот он, нужный корпус, вот вход, вот охранник – Юля, ни разу не бывавшая в этих местах, могла бы по памяти нарисовать расположение хирургического корпуса, о котором знала почти все из писем Ромы. Костыли оказались очень кстати – охранник принял ее за одну из пациенток, задержавшуюся на прогулке, и пропустил без вопросов.
Девочка поднималась по лестнице, потом долго шла по длинному больничному коридору. Сердце колотилось, заглушая стук костылей. А вот и третья от окна дверь направо, десятая палата. Сейчас она откроет дверь, войдет, и...
Она постояла несколько мгновений, пытаясь унять взбудораженные чувства. Потом открыла дверь, заглянула в палату... Взгляд упал на лежащую на кровати фигуру. Вот он, ее любимый. Лежит, отвернувшись к стене. Спит, наверное... Сейчас она подойдет поближе, тронет его за плечо... Фигура дернулась, но не повернулась. Тогда Юля, облизав пересохшие губы, проговорила:
– Рома, это я... Юля...
– Кто?! – простыня отлетела в сторону, и перед ошеломленной девочкой предстал Вася. – Это ты?! Откуда? Почему? Где Ромка?
– Ромка? Я не знаю... А его тут нет? – проговорила Юля неожиданно севшим голосом. Почувствовав слабость, она присела на край кровати.
Вася покачал головой, с сочувствием глядя на обессилевшую девочку.
– К тебе побежал, – буркнул он.
Юля опустила голову, закусила губу. Глаза наполнились слезами. Какая несправедливость!
– Мы, наверное, разминулись, – пробормотала она и горько, отчаянно заревела.
– Ну вот, полилось, – засуетился Вася. Он спрыгнул с кровати и бегал вокруг Юли, подсовывая ей то салфетку, то банку с газировкой. – Почему сразу плакать? Все же хорошо! Ну, разминулись, ну, не встретились, подумаешь! Не последний день живем.
– Тебе легко говорить, – Юлька утирала слезы то салфетками, то подолом необъятной рубашки Эммы. – А я так мечтала... Так ждала! Я же его больше двух недель не видела. Я соскучилась и больше не могу, понимаешь?
Вася, не зная, как быть с рыдающей девочкой, неловко обнял ее и принялся поглаживать по растрепавшимся волосам.
– Не реви, не реви, – приговаривал он. – Ну не повезло. В жизни всякое бывает!
– А когда он вернется? Он что-нибудь сказал? – Юля шмыгнула носом.
– Понятия не имею, – Вася покачал головой. – Надо же, какая история! Расскажи кому, не поверят.
– Я тогда пойду, – решилась, наконец, Юля. – Может, еще застану его там! А может, и нет...
Она поднялась с кровати, подошла к зеркалу. Но увидев себя, снова чуть не заплакала. Ужас какой! Зареванная, глаза опухли, нос красный... Тяжело вздыхая, девочка принялась приводить себя в порядок.
И тут Васю осенило.
– Слушай, а зачем тебе уходить! – воскликнул он. – Рома тоже обнаружит, что тебя нет, и обязательно вернется! А ты подожди его здесь...
– Как – здесь? А его мама? Если меня засекут, такое будет! Она же меня терпеть не может.
– Спрячешься в кровати. Как я! Закутаешься в одеяло и подождешь его! А я пока двинусь ему навстречу, чтобы предупредить.
– Прямо так и двинешься? – Юля окинула Васю скептическим взглядом. – В пижаме?
– Э-э-э... Да, действительно. А что же делать? – Вася почесал затылок, а потом махнул рукой. – А, ладно! В пижаме так и пижаме. Раз уж я сегодня работаю клоуном...
Высунувшись в окно, Юля наблюдала за Роминым другом. Вот он добрался до ствола, перелез на следующую ветку... Потом листва скрыла от нее мальчика, а еще через минуту она услышала треск и звук падающего тела.
– Ты цел? – крикнула девочка.
– Почти! – донеслось до нее. – Слушай! А у тебя мобильник-то есть?
– Не-а! Предки конфисковали.
– Жалко... Ладно, прячься скорее! Сейчас его мама нагрянет...
Но это предупреждение немного запоздало.
Едва Юля, убедившись, что с Васей все в порядке, обернулась, как столкнулась лицом к лицу с Роминой мамой.
30
Возмущению Ирины Степановны не было предела. Рассерженная женщина с первого взгляда поняла, кто перед ней. Нога в гипсе и костыли отмели оставшиеся сомнения.
Как она посмела! Явиться туда, куда ее никто не приглашал!
Ирина Степановна смерила девочку пронзительным взглядом. Худющая, угловатая, даже эта бесформенная одежда не скрывает выпирающих костей. Надо же, подобрала себе наряд! Никакого вкуса. А сама-то, ну ни кожи ни рожи! Бледные щеки, блеклые волосы, глаза, как прозрачная вода... Вся какая-то бесцветная, тусклая, неинтересная. И абсолютно неженственная. И что только Рома в ней нашел!
– Здравствуйте! – оказавшись лицом к лицу с Роминой мамой, Юля попыталась улыбнуться и быть приветливой.
Не ответив, Ирина Степановна молча огляделась.
– Где Рома? – голос ее звучал холодно и угрожающе, и сердце у девочки упало.
– Я... не... – Юля не знала, как ей быть. Ну и переплет!
– Где мой сын, я спрашиваю! – металл в голосе Ирины Степановны нарастал.
– Я думаю, Рома скоро придет, – Юля попыталась успокоить Ирину Степановну, но та только больше вышла из себя.
– Меня не интересует, что ты думаешь! Меня интересует, где он сейчас и почему это неизвестно кто сидит на его кровати, и почему вообще в палате посторонние, которых тут не должно быть! Нет, конечно, у некоторых ни стыда ни совести – они готовы при всех вешаться на парня. Но я не допущу, чтобы моего сына заманили в сети!
Юля вспыхнула, опустила глаза. Так вот, значит, как о ней думают! «Ни стыда ни совести»! «Вешается на парня»! «Заманили в сети»! Она почувствовала, что ее сердце сейчас разорвется. С трудом управляясь с больной ногой, Юлька неловко поднялась.
– Я... я, пожалуй, пойду, – пробормотала она, потянувшись к костылям.
Но Ирина Степановна железной хваткой вцепилась ей в руку:
– Никуда ты не пойдешь! Маленькая нахалка! Раз уж пришла, я тебя не отпущу! Выкладывай, где Роман, и учти – я могу проверить каждое твое слово!
«За что она меня так ненавидит?» – Юля чуть не плакала. Но срываться тоже нельзя – от этого может пострадать Рома.
– Я не знаю, – прошептала она, опустив глаза, полные слез.
– Что? – грозно сдвинув брови, Ирина Степановна еще сильнее сжала Юлину руку. – Что ты там бормочешь? А ну говори громче!
– Я не знаю, где Рома! – выкрикнула девочка. Ее голос зазвенел от подступивших к горлу рыданий. – Не знаю! И вы не имеете права оскорблять меня! И обращаться так со мной не имеете права! Я не преступница, а вы – не судья мне! – сказав это, Юля выдернула руку и, подхватив костыли, заковыляла к выходу.