Шестеро смелых и сокровища пиратов, стр. 20

Пророчество тут же сбылось.

— Садись, Смирнов, два, — объявила учительница. — Если ты, конечно, не готов ублажить наш слух «Памятником» Державина.

— Ирина Константиновна, давайте я лучше в следующий раз ублажу, — решил попытать счастья Смирнов. — Я просто перепутал.

— Вот в следующий раз двойку и исправишь. — Литераторша была неумолима. — Если, конечно, снова не перепутаешь. А теперь, — перевела она взгляд на Ахлябина, — по закону жанра, необходимо вызвать соперника. Дерзай, Клим. Так сказать, наноси ответный удар. Или ты тоже перепутал? — усмехнулась она. — Как времена года?

«Какое счастье, что я вчера все выучил! — пронеслась победоносная мысль в голове Клима. — Во — первых, двойку не поставят, а во — вторых, этот гад Смирнов позлится!»

И он уверенно начал:

— Молодец, — похвалила Ирина Константиновна, когда он додекламировал последнюю строку. — И как выразительно прочел! Даже не ожидала. Вот, Смирнов, учись у Ахлябина, бери пример. Человек все успевает: и стихи учить, и записки писать, и с девочками пококетничать.

— Да пошел он, скелет в обмороке, — пробурчал себе под нос Колька.

К счастью, раздался звонок. Спасительный для Смирнова, но не для Ахлябина. Не успел Клим собрать вещи и отойти от своей парты, Смирнов подлетел к нему и точным ударом отправил его в угол.

— Я тебе покажу, как на наших девчонок зариться! — навис он над поверженным соперником. — Тоже мне, донжуан нашелся, казанова недоделанный! Есть у тебя своя Диана из ваших, вот и сиди с ней. А в чужой огород глаза не лупи. Понял? — Огромный Колькин кулак замаячил в опасной близости от носа Клима. — Ты усек мои пожелания?

— А кто это ваши и кто наши? — нашел в себе мужество спросить Клим. — По какому признаку разделение? Мы вроде в одном классе учимся.

— Ваши — из новых домов, а наши — из старых.

— Погоди, это ведь ваши дома называют новыми.

— Не — ет, — грозно протянул Смирнов. — Наши теперь старые. Они были новыми до тех пор, пока старые, деревенские, не сломали, а на их месте ваши не отгрохали. Так что вы теперь новые, а мы старые. И ты к нашим девчонкам близко не подходи.

— Отстань от него! — вклинилась между конфликтующими сторонами Марфа. — Ты — то кто такой? Ахлябин хоть здесь родился. В одном, между прочим, роддоме со мной. И жил сперва в новых домах, которые ты теперь называешь старыми, потом, недолго, где — то еще, а теперь — опять здесь. А ты, Колька, элемент пришлый. Вообще родился в деревне Мымыри. — Марфа высокомерно прыснула. — В общем, еще вопрос, кто здесь наш, кто не наш и кто и на что имеет право. А к Климу еще раз пристанешь, Илью позову и Даниле пожалуюсь.

— Нужен он мне! — брезгливо оттопырил нижнюю губу Смирнов. — Руки марать. Живи, слизняк.

И он вразвалочку удалился.

— Зря ты вмешалась, — сказал Марфе все еще бледный Ахлябин. — Сам бы прекрасно с ним справился.

— Да уж, я видела, как ты здорово справлялся. — Марфа была очень рада, что подоспела вовремя. — Пришлось бы нам после тебя собирать по кусочкам.

— Ты скажешь…

— Ладно, хватит трепаться. Забыл? Нас в столовой Илья ждет. Может, у него есть новости.

— Так чего мы тогда стоим! — кинулся в коридор Ахлябин.

Увы, они зря торопились. Новостей не было.

— Я Даниле даже позвонил, — шепотом признался Илья. — Так, на всякий случай! Но там полное затишье. Только ваш дед один раз заходил. Вентиль подвернул и ушел.

— Ну! Поэтому этот тип и не появился, — сказал Ахлябин. — При деде же он не может.

— Или просто не собирался появляться. — Марфа была разочарована итогами первой половины дня. — Кстати, что это за чушь ты мне целый урок литературы писал?

— Не чушь, а про пол в подвале хотел выяснить. Какой он — бетонный, или там где-нибудь можно при желании выкопать яму?

— Ума палата! — прыснула Лиза. — Хотел узнать, так прямо бы и написал. А то стихи или ребусы какие — то.

— Ага, — по — лошадиному мотнул головой Клим. — Я, между прочим, чувствовал, что могут перехватить, вот и шифровался.

— Дешифровался, — проворчала Марфа. — В последней записке такое было, что Ирина наша, наверное, совсем о другом подумала.

— А что же ты написал? — заинтересовался Илья.

Клим мрачно процитировал. Остальные расхохотались.

— Ну, теперь ясно, почему литераторша намекала, что Клим времена года попутал! — сквозь смех проговорила Диана. — Такие вопросы девочкам задавать! Ай — ай — ай, как неприлично.

Клим от смущения еще больше насупился.

— Зато про подвал никто не просек.

— И Смирнов сцену ревности закатил, — прыснула Лиза. — Он к Марфе с первого класса неравнодушен.

— Перестань! — в свою очередь надулась Марфа. — Смирнов полный придурок, и уши у него холодные.

— Ошибаешься. Красные. А значит, горячие, — поправила Лиза.

— Какая разница, — отмахнулась Марфа. — Главное, что придурок.

Глава 7

ЭКСТРЕМАЛЬНЫЕ РАСКОПКИ

После занятий, предварительно удостоверившись, что у Соколовых никого из взрослых дома пока нет, вся копания завалилась к ним в квартиру.

— Так и ничего? — спросили ребята, едва Данила отворил им дверь.

— Только что ведь по телефону сказал! — Даниле уже порядком надоело отвечать одно и то же. — Хотите, могу показать вам запись дедушки. Он очень хорошо получился. Отчетливо видно, как он вентиль крутит. Точно напротив второй камеры.

Остальные выказали горячее желание посмотреть. Все же лучше, чем ничего. Друзья сгрудились у монитора. Вот Егор Трофимович, открыв дверь, спускается в подвал, ни разу не взглянув под потолок, на камеру, уверенно сворачивает налево, затем на мгновение пропадает из виду. Включается свет, и дедушка вновь появляется в поле зрения второй камеры. Сосредоточенно колдует над вентилем и покидает подвал.

— И это все? Так мало? — разочарованно спросила Лиза.

— Отнюдь, — усмехнулся Данила. — Сейчас опять будет дедушка.

И действительно, Егор Трофимович снова возник на экране. На сей раз не с пустыми руками, а с чемоданчиком. Опять проследовал к вентилю, покрутил его, извлек какие — то инструменты из чемоданчика и пропал из поля зрения второй камеры.

Отсутствовал он довольно долго. Ребята успели заскучать. Но дедушка все же вернулся, сложил инструменты в чемоданчик, потрогал вентиль, словно бы проверяя результаты своей работы, и лишь после этого ушел.

— Можете садиться, конец фильма, — объявил Данила. — Третьей серии пока не предвидится.

— Н — да, — мрачно изрек Ахлябин. — Не слишком интересно пока получается.

— Совершенно с тобой согласен, — поддержал Марфин брат. — Мне — то скучнее всех вас приходится. То и дело туда невольно поглядываю, а там полнейшая унылость. Я сначала обрадовался, когда коми запищал. Гляжу — а там родной дед. Тоска зеленая. То есть против деда я совсем ничего не имею, но могу на него и дома полюбоваться.

— Одно меня радует, — сказал Илья. — Видно достаточно четко. Деда твоего сразу можно узнать.

— Значит, есть шанс и того типа разглядеть, — подхватила Лиза.

— Будем надеяться. — Данила по сему поводу испытывал некоторые сомнения. — Деда — то мы хорошо знаем, а вот насколько мы с помощью этой камеры сможем разглядеть совсем незнакомого человека, чтобы после живьем его признать, еще вопрос.

— Только бы он у нас засветился, а там, наверное, и увеличить изображение можно, и поконтрастнее сделать, — надеялся Клим.

— Можно разное. — Данила провел растопыренной пятерней по густой темной шевелюре. — Но до определенного предела.

— Что вы делите шкуру неубитого медведя, — вернула их к реальности Марфа. — Пусть он сначала придет.

Раздался призывный писк. Друзья снова бросились к монитору.