Близнецы и Сгоревший Замок, стр. 10
Глава XIII
В книгу рекордов Гиннесса
А их новая знакомая-то оказалась человеком слова! Позвонила на следующий день. Все, говорит, порядок, можете идти в Лицей для особых детей. Бабушка Тома, которая слышала этот разговор, тут же сказала:
— Для детей с особыми деньгами!
А Лида словно услышала эту бабушкину реплику:
— Папка сказал: это вам подарок от нашего Чашкина.
— В смысле какой подарок? — не понял Олег
— Ну, там потому что за деньги учатся, а вас он приглашает как настоящих артистов, гостей города…
Трубка у этого телефона, надо сказать, кричала не тише спортивного телекомментатора, и поэтому все, кто был в комнате, слышали, что говорила Лида.
— А мы за такое хорошее дело, — тут же сказал дед Олава, — дадим в Лицее представление!
Лида после того, как Олег передал дедовы слова, по-настоящему обрадовалась:
— Там есть актовый зал, можно в актовом зале… Только номер с Левой, к сожалению, нельзя, потому что ему там скакать негде!
— А мы вместо Левы другой номер покажем!
— С ямайским колдуном и исчезающим мальчиком? — Лида засмеялась.
— Можно и с исчезающим! Лид, а почему он может нас приглашать, он все-таки директор, что ли?
— Нет, он, понимаешь… попечитель.
— А-а, ну понятно… — Олег посмотрел на присутствующих в комнате, но никто ему ничего объяснить не мог.
Разъяснения принесла к вечеру бабушка, которая увидела в городе рекламу и потом спросила циркового администратора, а ведь цирковым администраторам, как известно, известно все!
Так вот, этот Артем Никитович рассказал, что господин Берестов Александр Валентинович —. владелец крупнейшего в городе, а наверное, и во всей стране телевизионного завода. Когда японцы о нем вспоминают, они плачут на оба глаза, потому что чашкинские телевизоры запросто выдерживают любую заграничную конкуренцию. А уж в смысле цены — это вообще сто процентов!
— Он директор, этот Лидии папа? — осторожно спросил дед.
— Нет, Олава, дорогой. Он владелец! Этот завод, крупнейший в России, принадлежит лично ему!
— Так он что, миллионер? — удивленно улыбнулась Оля.
— Нет, деточка, ты ошиблась, он миллиардер! — и в голосе бабы Томы как будто прозвучало неодобрение. — Я даже скажу вам больше, мои дорогие. Когда Лиде пришло время идти в школу, отец ее построил тот самый лицей… специально для своей дочери! Велел набрать туда особо одаренных детей и теперь вот…
На несколько мгновений они все замолчали.
— Вообще-то Лида в этом не виновата! — сказал Олег решительно. — Что же нам, теперь с ней не дружить, если у нее такой отец?.. Это неправильно, баб!
— Я тоже так думаю, — сказала мама. — Лида — хорошая девочка, и мы не будем ее дискриминировать из-за папы!
— Да я вообще-то ничего подобного не говорила! — стала оправдываться бабушка. — Я просто вам сообщила факты!
Хотя на самом деле она была «старорежимная», как выражался папа-Сева, и делила людей на «буржуев» и «рабочих».
— Да у тебя же у самой цирк, — говорил ей дед Олава. — У тебя даже негр в услужении.
— Ну, нет! — быстро отвечала бабка Тома. — Это я в услужении у негра, его сына и его внучат!
Лида, несмотря на свое миллиардерское происхождение, на следующий день позвонила снова. Сегодня, оказывается, был последний день каникул, и она приглашала Олега и Ольгу на каток — чтоб уж повеселиться напоследок.
— Я за вами заеду, хорошо?
Она каким-то образом догадалась, что двойняшки «все знают о ней», и решила не стесняться… А что еще ей оставалось?
Сговорились на четыре часа, и ровно в четыре у их забора остановилась машина — джипик, да такой крутой, какого и в самой Америке вряд ли сыщешь! Лида побежала по дорожке к дому, а навстречу ей, перепрыгивая через ступеньки, бежал Олег.
Ольга, глядя из окна на эту картину, чувствовала, как сердце у нее сжимается отчего-то… отчего, она и сама не знала. А в том дело, что Олино сердце вдруг услышало те далекие времена, когда она расстанется со своей родной половинкой, потому что ей надо будет выходить замуж, а Олегу… жениться!
«Елы-палы! — Она подумала. — Чего только мне в голову не приходит иной раз!»
И, отогнав эти странные мысли, побежала вслед за братом:
— Привет, Лидка!
Невольно они обнялись — имеется в виду Лида и Оля… Олег же с тайной завистью взирал на них.
Вот как в жизни бывает! Вроде бы и дружили-то всего три дня, а, как говорится, сошлись характерами! И не собирались… расходиться.
Это чувство не покидало их, когда они ехали в прекрасной, тяжелой и в то же время очень легкой на ходу машине… То была совсем другая езда — с «Волгой» никакого сравнения! Тут казалось, будто движется целый дом: могуче, стремительно и в то же время плавно.
И на катке они веселились от души. Во-первых, им было хорошо друг с другом — всем троим. А во-вторых, вся троица очень неплохо держалась на коньках. Значит, можно было играть в любые игры — самые быстрые и самые трудные.
И еще объединяло их то, что, несмотря на веселье, у всех троих на душе было… ну, не то чтобы смутно, а все-таки как-то, знаете ли, отчасти неспокойно. Ведь начиналась третья четверть, самая огромная, самая трудная. Решающая, как любят пугать нас учителя… учительницы!
А ведь, как мы помним, близнецы отнюдь не были чемпионами по учению. Они были скорее троечниками — и потому, что раз пять-шесть в году переходили (переезжали) из школы в школу, и потому еще, что не очень любили зубрежку, на которой до сих пор построено школьное благополучие.
В общем и целом, перед началом огромной четверти стоило повеселиться напоследок. А уж потом — будь что будет!
На них вскоре обратили внимание — такая дружная троица, И выглядят очень нехило, костюмчики спортивные — просто блеск. Особенно, конечно, у Лиды! Сколько он мог такой стоить, это просто уму непостижимо. Если существуют на свете спортивные костюмы для девочек за три или четыре тысячи долларов, то вот он как раз таким и был!
На краю большого катка, — может, к Рождеству, а может, к старому Новому году — выросла ледяная гора: Дед Мороз с огромной, даже для сказочного героя, бородой. По этой бороде и надо было мчаться вниз. Горка вообще-то предназначалась для катания на санках. Дощатый, довольно-таки глубокий желоб говорил об этом. Если об него, на коньках летя, треснешься, мало не покажется.
Но, конечно, некоторые особо отчаянные личности съезжали и на коньках.
— Слабо? — Лида указала на Мороза.
— Это кому слабо? А ну, пошли! — ответил Олег.
Бедной Олечке ничего не оставалось, как плестись за своей половинкой. Громыхая коньками, они взобрались по лестнице наверх… И поняли, что придумали себе не самое умное развлечение. Отсюда лететь вниз — все равно что из Космоса — высоко до ужаса. Но ведь обратного пути не было!
— Ой, Берестова, затеяла же ты! — Оля крепко и, наверное, не без доли нормальной девчоночьей трусости уцепилась за Лиду.
— Спокуха! — закричал Олег. — Пропадать, так с музыкой!
Он раздвинул девчонок, крепко взял их под руки…
— Понеслась душа в рай!
Да! Это даже представить себе невозможно, что бывает так страшно… И так весело! Они летели вниз… Что там птицы или метеориты — да такого еще снаряда не придумано, который мог бы сравни… И тут их подбросило. Казалось, несколько метров они вообще просвистели по воздуху.
И если бы они сейчас брякнулись, им бы долго не пришлось ходить в Лицей для особых деток. Потому что такими особыми интересуется только больница!
Однако они не упали! Их спас Олег. Как и следовало ожидать.
Лида, которая потеряла в этот момент равновесие, была просто подхвачена на руки, а Ольга, увидев и поняв, в каком трудном положении сейчас находится брат, легко оттолкнулась от него, понеслась отдельно, на ходу соображая, как бы все-таки притормозить. И притормозила, вонзив пятку левого конька в ледяную бороду гигантского Деда. Оказавшись чуть позади брата, она схватила Олега за пояс и, повернувшись к горе боком, стала тормозить уже изо всех сил ребрами коньков, как это делают хоккеисты, когда на полной скорости летят в борт.