Адольф Гитлер — основатель Израиля, стр. 28

После оккупации Судетской области, а через полгода и всей Чехии, этот специалист по вопросам эмиграции переехал в здание Совета израильских религиозных общин в Праге, создал бюро с 32 отделами и назвал его Центральным советом по решению еврейского вопроса в Чехии и Моравии. Здесь тоже работали почти исключительно евреи Эйхман дал своим помощникам разнарядку: 300 еврейских эмигрантов в день, причем и эти эмигранты тоже должны были сами оплачивать дорогу.

Руководитель палестинского ведомства Сионистского объединения немецких евреев д-р Франц Элиэзер Майер сказал на процессе в Иерусалиме 26 апреля 1961 г., каким был Эйхман в 30-х годах:

Еврейское население Палестины, которое в 1933 г. было столь малочисленным, что мир вообще ничего не знал о евреях в библейской стране, к началу войны увеличилось в несколько раз. Дела Эйхмана шли, масса немецких евреев было в безопасности и друг Полкес и его «Хагана» были все ближе к своей цели — созданию после двухтысячелетних молитв евреев «На следующий год — в Иерусалиме» еврейского государства в Палестине.

Глава 11

Личный врач Гитлера Морелль и результаты его лечения

Все, что касается интимной стороны жизни Гитлера, подсовывал фотограф Гофман: и Еву Браун, и д-ра Морелля. Все трое были еврейского происхождения, и окружение Гитлера особенно шокировали «гешефтмахерство и восточная внешность» Морелля, как говорил личный секретарь фюрера Шредер. Во время поездок Морелль часто опаздывал, а адъютанты засовывали его в багажный вагон, пока Гитлер не разозлился и не положил конец этим шуткам. Любимый врач Гитлера Морелль начинал свою карьеру, прослужив год корабельным врачом. Во время первой мировой войны он, будучи молодым человеком, практиковал в Дитценбахе (Гессен). В 1919 г. он стал модным венерологом в Берлине и пичкал своими волшебными средствами знатных импотентов и дам полусвета. Морелль приехал в Берхтесгаден, чтобы вылечить Гофмана от триппера, а тот рекомендовал его своему другу Гитлеру, который ошибочно полагал, будто болен той же дурной болезнью. Так свершилось роковое событие. Оба отъявленных жулика, Гофман и Морелль, сразу поняли друг друга. Репутации Морелля помогли и нелегальные аборты. Он принадлежал к числу «мартовских жертв», как называли тех, кто вступил в НСДАП вскоре после прихода Гитлера к власти. До 1936 г. Гитлера восхваляли все, особенно Черчилль. После того как Морелль в этом году был назначен личным врачом Гитлера, ситуация стала меняться, сначала медленно, потом быстро. Бойкот, который имел целью выгнать немецких евреев обратно в пустыню, сменился убийствами, и вскоре рейх оказался во вражде с Богом и миром. Морелль сразу же начал действовать в двух направлениях: во-первых, он начал медленно, но верно отравлять Гитлера инъекциями, содержавшими стрихнин, а во-вторых, с помощью первитина он сделал его зависимым от себя и своих наркотиков. Снимки, сделанные до и после «лечения» Морелля, с промежутком в восемь лет, говорят сами за себя.

«Der Fuhrer» by Karl Truppe, 1943

Кроме того, Морелль прикарманил несколько десятков миллионов и мог считаться в Германии человеком № 1 среди нажившихся на войне. Пользуясь бланками писем с грифом «фюрер и рейхсканцлер», он отдавал приказы, заимел долю в еврейской фармацевтической фирме «Кац унд К°» в Будапеште, тоннами выпускал леденцы «Витамулин» и сбывал их руководителю Немецкого рабочего фронта д-ру Лею, прадед которого по отцовской линии выкинул букву «в» из своей фамилии Леви и который внешне очень походил на Морелля. Профессор Шенк, уполномоченный рейхсфюрера по здравоохранению при министерстве питания и сельского хозяйства, оценивал доходы Морелля только от выпуска этой продукции в 20 миллионов марок.

Все врачи, которые знали Морелля, называли его не иначе как знахарем и шарлатаном. Английский историк Тревор-Ропер, который познакомился с ним в концлагере после войны, описывает его как «неуклюжего старого человека с вкрадчивыми манерами, нечетким выговором и гигиеническими привычками свиньи». У камердинера Гитлера Краузе был катар, и Гитлер посоветовал ему: «Пойдите к Мореллю, пусть он Вам сделает укол». Краузе ответил:

Совет превратился в приказ, но Краузе отказался выполнить этот приказ. Непослушного матроса Краузе заменил эсэсовец Линге.

Когда принц фон Шаумбург-Липпе посоветовал Геббельсу полечиться у д-ра Морелля, Геббельс возмутился:

Иногда Морелль лечил и гостей фюрера из-за рубежа. В марте 1939 г. чешскому президенту Гахе во время разговора с Герингом и Риббентропом стало плохо, и чудо-доктор Морелль поспешил на помощь со своим шприцем. После этого Гаха смог пройти в рабочий кабинет Гитлера и там письменно передать «в руки фюрера судьбу чешского народа и своей страны». Гиммлеру во время войны бросились в глаза постоянное ухудшение здоровья и вызванное наркотиками изменение характера Гитлера. Он осторожно попытался заговорить с ним об этом, но вызвал у него лишь яростный гнев и отступил. Гитлер хотел быть под «допингом», иначе как бы он смог кричать о «победе» в войне, которая, как он знал, давно проиграна?

Профессор Шенк докладывал своему тогдашнему начальнику, обергруппенфюреру СС Полю:

Поль передал это Гиммлеру, и через несколько дней профессор Шенк получил приказ «молчать обо всем этом деле». [64]

В особую немилость впал хороший врач профессор Брандт, которого Гитлер изгнал из своего окружения, когда тот открыто заявил ему:

Через несколько месяцев Брандта было приказано расстрелять, но не нашлось ни одного судьи военного трибунала, который вынес бы такой приговор, а Брандт пережил конец войны как заключенный.

В своей чрезвычайно поучительной книге врач и медицинский чиновник д-р Рерс в результате кропотливых исследований констатировал «разрушение личности» ядами и наркотиками Морелля. Речь шла о нескольких тысячах инъекций, с помощью которых Морелль ограничивал свободу действий пациента. Одна израильская газета задала в связи с этим ехидный вопрос: «Итак, после легенды об ударе ножом в спину — легенда о чудесном лекарстве?» — и д-р Рерс остался неизвестным в разделенной Германии.

Получивший звание профессора и рыцарский крест за боевые заслуги, Морелль покинул Берлин в 1945 г., после того как Гитлер узнал:

Он сдался американцам. Начались допросы, и скоро Морелль оказался «героем сопротивления». Английский историк Тревор-Ропер приоткрывает тайну: после удаления всех прежних врачей Морелль мог спокойно заняться монополизированным им врачебным ремеслом. Один из этих прежних врачей, д-р Гизинг, тоже похвастался позже в журнале «Штерн», будто он предпринял попытку отравить Гитлера, но в бункер вошел камердинер Линге и помешал этому. Прокуратура г. Крефельда восприняла это как самооговор, а медицинская палата земли Северный Рейн не смогла принять всерьез такое нарушение клятвы Гиппократа. [65]