Рокоссовский, стр. 28
Тем временем Унгерн бежит в Монголию. Советские войска преследуют его, и главную роль в этом преследовании играют бойцы отряда известного сибирского партизана П. Е. Щетинкина и 35-го отдельного кавалерийского дивизиона под командованием И. К. Павлова — временного заместителя Рокоссовского.
Хорошо учил своих бойцов и командиров зимой 1920/21 года Константин Рокоссовский! В пустыне, испытывая жажду и голод, две недели гнались за противником кавалеристы Щетинкина и Рокоссовского. То отражая атаки белогвардейцев, то атакуя, то преследуя врагов, эти отважные кавалеристы 22 августа настигли барона юго-западнее горы Урт, далеко, в глубине степей Монголии. Без боя головной эскадрон 35-го кавалерийского дивизиона захватил в плен Унгерна и его монгольскую охрану.
Под строгим конвоем барон был отправлен сначала в Троицкосавск, а затем в Новониколаевск. 15 сентября 1921 года по приговору ревтрибунала в Новониколаевске Унгеря был расстрелян. Так завершилась одна из последних страниц в истории гражданской войны, страница, на которой Константин Рокоссовский своим оружием и своей кровью написал несколько ярких строк.
Между войнами
Шел август 1921 года. Гражданская война, необычайно измучившая огромную страну, наконец заканчивалась. По Украине, безотвязно преследуемые красноармейскими кавалерийскими отрядами, метались остатки банды Махно, и вскоре им ничего не оставалось, как бежать в Румынию. В Тамбовской губернии руководимые Тухачевским войска настойчиво и сурово расправлялись с мятежной армией эсера Антонова. На востоке России, куда своенравная военная судьба на долгие годы забросила Рокоссовского, трудно было сказать, окончилась ли война и когда она вообще окончится. Японские интервенты все еще оккупировали Приморье. Барон Унгерн был разгромлен, но остатки его отрядов, так же как и другие большие и малые банды, бродили в степях и лесах Забайкалья. Словом, для красного командира Константина Рокоссовского поле его боевой деятельности по-прежнему оставалось широким.
Теперь, после семи лет, прошедших в беспрерывных сражениях, он и не мыслил себе иной жизни, кроме жизни военной. Он свыкся с ней, приучился поступать так, как велит, ему воинский долг и приказ. Полученный же в Троицкосавске в штабе экспедиционного корпуса приказ предписывал ему догнать дивизион, ушедший далеко в глубь монгольских степей в погоню за Унгерном. И Рокоссовский отправляется в путь.
Так впервые попадает он в эту страну, не зная того, что еще не один раз доведется ему, рука об руку с монгольскими кавалеристами, скакать по безграничной степи. Монголы с радостью встречали красноармейцев-освободителей. Благожелательно относились к красноармейцам даже многие монгольские феодалы. С кургана в необозримой степи один из них с гордостью показывая Рокоссовскому многотысячные стада скота, принадлежавшие ежу. Пройдет сорок с лишним лет, неузнаваемо изменится Монголия, и с этой же высоты директор монгольского госхоза, обладатель высшего специального образования, будет показывать Маршалу Советского Союза Рокоссовскому, одному из тех, кто принес новую жизнь этой древней стране, огромные поля, покрытые буйной пшеницей.
Долго догонять товарищей не пришлось. 24 августа 1921 года маленький отряд Рокоссовского встретился в степи с возвращавшимися из Монголии после захвата Унгерна бойцами отряда Щетинкина и кавалеристами 35-го кавдивизиона. Еще в Троицкосавске Рокоссовский получил приказ о развертывании своего дивизиона в полк и подчинении ему отряда Щетинкина. Поэтому после встречи в степи Щетинкин передал командование Рокоссовскому, и бойцы его отряда влились в новую часть.
Полк, по сути дела, следовало создавать заново, и делать это на границе в тревожной обстановке тех лет не было возможности. Поэтому полк переводят подальше от границы. В осенние месяцы 1921 года на станции Задари, что 300 верст северо-западнее Иркутска, Рокоссовский, в третий раз за неполные два года, проводит формирование кавалерийского полка.
Опыта подобного рода работы у него теперь было достаточно, и вскоре полк вновь существовал как боевая единица, но долго командовать им Рокоссовскому не пришлось. В декабре 1921 года его переводят на новое место службы — командиром 3-й бригады 5-й Кубанской кавалерийской дивизии. Поскольку с ней связаны последующие полтора десятилетия жизни Рокоссовского, следует сказать несколько слов об истории дивизии.
Дивизия эта, носившая первоначально номер 33, была сформирована в апреле 1919 года далеко на западе от Забайкалья, в Астрахани. Дивизия отважно сражалась с белополяками, а по окончании советско-польской войны была отправлена в Сибирь, в город Петропавловск. Когда в июне 1921 года возникла угроза вторжения в Забайкалье отрядов Унгерна, полки дивизии были срочно переброшены на восток и активно участвовали в разгроме банд Унгерна. С этого времени 5-я Кубанская кавалерийская дивизия надолго осталась в Забайкалье, связав свою историю с жизнью этого края.
А жизнь эта была и тревожной и нелегкой. После победоносного завершения гражданской войны и разгрома внутренних и внешних врагов Советская страна смогла перейти к мирному строительству. Но переход этот был осложнен многими обстоятельствами. Хозяйственная разруха в промышленности и на транспорте, неурожай и, как следствие его, страшный голод во многих губерниях Европейской России, постоянная угроза возобновления иностранной интервенции — все это сказывалось на быстроте и успешности перехода страны к мирному труду. На востоке же нашей Родины обстановка осложнялась и тем, что гражданская война здесь все еще продолжалась. Правда, в октябре 1920 года народно-революционная армия Дальневосточной республики освободила Читу от банд Семенова, но в Приморье все еще оставались войска японских захватчиков. Войска созданного ими белогвардейского правительства Меркулова 22 декабря 1921 года захватили Хабаровск, и возникла угроза их дальнейшего продвижения. К столкновению с белогвардейцами и японскими регулярными войсками и готовилась 5-я Кубанская дивизия. Она нуждалась в опытных боевых командирах, и Рокоссовский с большой охотой отправился в Забайкалье, туда, где, казалось, вновь придется скрестить оружие с врагом.
В штаб дивизии, размещавшийся в небольшом городке, новый командир бригады прибыл в конце декабря 1921 года. Этот городок, выросший и сформировавшийся как буржуазно-чиновнический городок, был расположен недалеко от границы с Монголией. На протяжении второй половины XIX века здесь проходил главный торговый путь из России в Китай и Монголию, по которому шли огромные караваны шелка, чая и других товаров. Со времени строительства Транссибирской железной дороги торговое значение города снизилось, но по-прежнему он оставался опорным пограничным пунктом в торговле России и Монголии, откуда завозилось большое количество скота, кожи, шерсти, мяса.
В городе и пригороде его имелись мужское реальное училище и женская гимназия, действовало отделение императорского географического общества, большой, интересный музей, работала публичная библиотека. Правда, в годы гражданской войны культурные и материальные ценности города серьезно пострадали, но все же город, в котором Рокоссовскому пришлось провести несколько лет своей жизни, хоть и находился на далекой окраине России, не мог быть назван глушью.
Никаких промышленных предприятий здесь не было, кроме небольшой электростанции. В городе проживало немало ремесленников. Значительную часть населения составляли служащие государственных учреждений и трудовая интеллигенция. В 1919—1920 годах в городе осело немало беженцев — буржуазии, белых офицеров, чиновников и их семей, в поисках спасения от революции докатившихся сюда с Урала и Сибири и не решившихся все же покинуть пределы России.
Таможенная охрана бездействовала, граница охранялась слабо, и широко процветала контрабандная торговля, причем многие «торговцы» выполняли роль шпионов и связных между контрреволюционными элементами внутри страны и бежавшими за границу врагами Советской власти.