Тень Гегемона, стр. 39

Питер вспомнил о покушении на жизнь Боба.

— Он был бы рад убить вместе с тобой и твоих родителей? — спросил он.

— Может быть, — ответил Боб, — тебе следует сказать маме с папой, кто ты такой, до того, как они прочтут об этом в сети. И помочь им выбраться из города.

— Наступит момент, когда нам придется перестать прятаться от Ахилла и встретиться с ним лицом к лицу.

— Не раньше, чем на твоей стороне будет какое-нибудь правительство, желающее сохранить тебе жизнь, — ответил Боб. — А до тех пор тебе придется скрываться. И твоим родителям тоже.

— Я не думаю, что они мне вообще поверят, — произнес Питер. — Родители то есть, когда я им скажу, что я и есть Локи. Какие родители поверили бы? Они, наверное, решат, что у меня мания величия.

— А ты не бойся, — ответил Боб. — Я знаю, что ты думаешь, будто они глупые. Но могу тебя заверить: это не так. По крайней мере твоя мать не глупа. Твои мозги тебе от кого-то достались. Они разберутся.

Так что когда Питер в десять вечера пришел домой, он постучал в дверь к родителям.

— В чем дело? — спросил отец.

— Вы не спите?

— Зайди, — ответила мать.

Началась бессмысленная болтовня насчет обеда и сестры Карлотты, и этого милого мальчика Юлиана Дельфийски, и просто не верится, как такой маленький ребенок мог сделать столько, сколько он, и наконец Питер резко перешел к делу:

— Я вам должен что-то сказать. Завтра друзья Боба и Карлотты начнут фиктивную кампанию за выдвижение Локи в Гегемоны. Вы знаете, кто такой Локи? Политический обозреватель?

Они кивнули.

— А на следующее утро, — продолжал Питер, — Локи выступит с заявлением, что вынужден отклонить такую честь, потому что он — всего лишь подросток из города Гринсборо в Северной Каролине.

— И что? — спросил отец. Неужто до них не дошло?

— Папа, это я. Я и есть Локи.

Они переглянулись. Питер ждал, что сейчас они скажут какую-нибудь глупость.

— И что Валентина — это Демосфен, ты тоже собираешься сказать? — спросила мать.

Сначала он подумал, что это она так шутит. Что нелепее того, что Питер — Локи, может быть только одно: что Валентина — Демосфен.

И тут до него дошло, что иронии в вопросе не было. Это был важный момент, о котором ему следовало подумать. Противоречие между Локи и Демосфеном необходимо было разрешить, иначе еще оставалось нечто, что могли бы разоблачить Чамраджнагар и Ахилл. С самого начала возложить всю вину Демосфена на Валентину — это был важный момент.

Но куда важнее для него было, что мать знала.

— И давно вы знали? — спросил он.

— Мы очень гордимся всем, чего ты достиг, — ответил отец.

— Гордимся, как никогда не гордились Эндером, — добавила мать.

От эмоционального удара Питер чуть не пошатнулся. Сейчас они сказали ему то, что он всю жизнь больше всего хотел услышать, сам себе не сознаваясь в этом желании. На глаза навернулись слезы.

— Спасибо, — пробормотал он, закрыл дверь и ушел к себе в комнату. Через пятнадцать минут он смог достаточно взять себя в руки, чтобы написать письма, которые надо было отправить в Таиланд, и начать составлять саморазоблачительную статью.

Они знали. И не считали его неудачей, вторым сортом. Они гордились им, как гордились Эндером.

В ближайшие сутки весь мир Питера изменится. Преобразится его жизнь, он может все потерять или все приобрести. Но в эту ночь, когда он наконец лег и стал засыпать, у него было только одно чувство: полное, дурацкое счастье.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

МАНЕВРЫ

11

БАНГКОК

Помещено в форуме военной истории от Hector — Victorious @ firewall. net

Тема: Кто помнит Брисеиду?

Боб развлекался, оставляя для Петры сообщения на всех форумах, которые она могла посещать — если она жива, если Ахилл разрешает ей бродить по сети, если она поняла, что тема «Кто помнит Брисеиду» относится к ней, и если она может ответить, как скрытно просит это его письмо. Он называл ее именами и других женщин, которые были возлюбленными полководцев: Гиневра, Жозефина, Роксана, даже Барзина — персидская жена Александра, вскоре после его смерти убитая Роксаной. А сам он подписывался именами роковых противников или главных соперников этих вождей: Мордред, Веллингтон, Гектор.

Он сделал опасный шаг, сохраняя эти сетевые личности — каждая из них содержала только порядок пересылки к другим анонимным сетевым личностям, которые держали всю полученную почту в виде шифрованных сообщений на открытом форуме с протоколами, не отслеживающими читателя. Эти сообщения можно было посещать и читать, не оставляя следов, но сетевые брандмауэры можно пробить, протоколы — взломать.

Он сейчас мог позволить себе быть более беспечным насчет сетевых личностей, хотя бы потому, что его местоположение в реальном мире было теперь известно людям, чью надежность Боб не мог оценить. Так стоит ли волноваться насчет пятого замка на задней двери, если передняя распахнута настежь?

В Бангкоке его принимали по первому разряду. Генерал Наресуан обещал ему, что никто не узнает его настоящего имени, что ему дадут солдат для обучения и разведданные для анализа и что с ним постоянно будут советоваться при подготовке тайских военных ко всем возможным неожиданностям. «Мы серьезно относимся к суждению Локи, что Индия вскоре будет представлять угрозу для безопасности Таиланда, и нам, конечно же, хочется получить вашу помощь в подготовке наших планов». Все так тепло и в высшей степени предупредительно. Боба и Карлотту поместили в квартиру для высших офицеров на военной базе, дали неограниченные привилегии насчет еды и покупок и… забыли.

Никто не приходил. Никто не просил консультаций. Обещанные разведданные не поступали. Обещанные солдаты не появились.

Но Боб понимал, что этот вопрос поднимать не надо. Обещания не были забыты. Если напомнить, Наресуану будет неудобно, он почувствует себя задетым. Ничего хорошего это не даст. Что-то, значит, случилось, и Боб мог только гадать что.

Прежде всего он, конечно, испугался, что Ахилл как-то связался с правительством Таиланда, его агенты уже знают, где Боб сейчас, и смерть неотвратима.

Тогда он отослал от себя Карлотту.

Сцена была не из приятных.

— Ты должен уйти со мной, — требовала она. — Они тебя не остановят. Пойдем.

— Я не пойду, — ответил Боб. — Наверняка неполадки в местной политике. Кто-то не хочет, чтобы я здесь был — то ли сам Наресуан, то ли кто-то другой.

— Если ты считаешь, что тебе безопасно остаться, то нет смысла мне уезжать.

— Здесь ты не пройдешь за мою бабушку, — заметил Боб. — Сам факт, что у меня есть охранник, меня ослабляет.

— Избавь меня от этой сцены, которую ты хочешь сыграть! — фыркнула Карлотта. — Я знаю, что есть причины, по которым ты хочешь от меня избавиться, но знаю и то, что могу быть тебе очень полезна.

— Если Ахилл уже знает, где я, значит, он глубоко запустил лапы в Бангкок и мне здесь не скрыться. А ты можешь. Информация о том, что со мной пожилая женщина, могла еще до него не дойти. Но скоро дойдет, а тебя он хочет убить не меньше, чем меня. Мне не хочется, чтобы я еще и за тебя должен был волноваться.