Дощечка через лужу, стр. 20
Грибабушка. Это Пачкун! Настоящий Пачкун вернулся! Привет, Пачкун!
И опять ветер по деревьям, как будто по их макушкам провел кто-то ОГРОМНЫЙ невидимой рукой.
Давай-давай, Пачкун, подключайся к работе. Созрел зверобой, готовы кукушкины слезы… Дел невпроворот! Нужно потихоньку разбирать конструктор «Лето» и начинать собирать конструктор «Зима».
И невидимый «Вентилятор », зашумев, удаляется в лес.
(Поясняет свои странные слова Деду-Дедуле.) Чтобы ты, Дед, смог приехать ко мне зимой на мою подледную рыбалку… Не забудешь? Приедешь? Ну, то-то же. Ты вообще-то не передумал уезжать? Нет? Гляди! (Обольщает Деда-Дедулю волшебными болотными огоньками, но Дед-Дедуля остается тверд.) Ладно. (Внучке Тане.) А вам с Константином я ПОТОМ наколдую Большую Любовь. Впрочем, что я говорю?.. Вы теперь и сами себе ее наколдуете!.. Да? (Оглядывается вокруг.) Кажется, все.
Внучка Таня. Я вот стою и не знаю: было ли все это со мной или не было? Или же это такой колдовской сон мне приснился? Сон на всю жизнь!?
И тогда Тане деревья начинают махать верхушками.
Грибабушка. Это ведь они тебе, Танечка, машут-прощаются! Приезжай. Живем-то ведь в лесу для людей, не для самих же себя живем! (Кричит.) Листик! Болотик! И ты, Пачкун!.. Замечательные мои ученики!!
Затемнение
Грибабушка. Ёлочка, гости уезжают! Слышишь? Может быть, ты хотя бы теперь, наконец, обратишься?
Ёлочка, обратись!
Обратись, Ёлочка!
Ну, пожалуйста!
Все(хором). Ёлочка!!!
Грибабушка. Сейчас она обратится, сейчас. Будет тебе в лесу, Таня, замечательная подружка! (После паузы.) Ёлочка, в конце концов, это… это просто невежливо!
И Ёлочка , уступив просьбам Грибабушки , наконец, обращается.
… И СТОИТ В ЛЕТНЕМ КОЛДОВСКОМ ЛЕСУ УДИВИТЕЛЬНАЯ, СТРОЙНАЯ, НЕЖНАЯ, РОБКАЯ, ЗАСНЕЖЕННАЯ, НЕОЖИДАННАЯ НОВОГОДНЯЯ ЁЛОЧКА.
Внучка Таня. Мы обязательно приедем к тебе в гости, Ёлочка! Под Новый Год! (Кричит в лес, где на горизонте поднимаются обращенные деревья и где над ними шумит ветер.) Листик!.. Болотик!.. И ты, Пачкун!.. С вами все-таки мне придется НЕМНОЖКО… НЕМНОЖКО позаниматься по русскому!..
Затемнение
31 ДЕКАБРЯ
сказка для повзрослевших детей
(редакция третья, последняя и, хотелось бы надеяться, окончательная)
Действующие лица:
Маша.
Фрява.
Помогай.
Алибаба Викторовна Яицких.
Воркис.
Дядя Костя.
Рабочий человек(роль, исполняемая одним из свободных актеров).
Эту историю можно было бы начать так: накануне стотысячного года (а именно это событие и подталкивает к действию героев пьесы) давно и безнадежно больная бабушка дает своей внучке коробочку с заветным Зеленым стеклышком, которым можно воспользоваться только в крайнем случае и лишь раз в жизни, с тем чтобы та закопала его во дворе своего дома. По словам бабушки, «секретик должен год пролежать в земле, взять от нее силу», помочь ей поправиться. Но год по местным меркам – это всего один праздничный день: в сказочном мире, где живут герои пьесы, царит безудержное веселье (так устроил Хозяин этого мира). За сценой передачи коробочки следит сантехник Воркис. Впрочем, сантехник он не простой, как и не простая учительница ботаники его жена – Алибаба Викторовна Яицких. Услышав о волшебном Зеленом стеклышке, заполошный Воркис, опережая события, перекапывает двор, в то время как Маша (так зовут внучку), соблюдая конспирацию, в костюме Деда Мороза еще только-только отправляется его закапывать…
Так могла бы начаться эта сказка. Но последовательное развитие событий мало правдоподобно: в жизни мы редко бываем свидетелями каких-то законченных историй, чаще сталкиваясь с их фрагментами, которые по прошествии времени (если повезет) удается сложить в цельную картину. Поэтому о происходящем в сказке зрители узнают от автора так, как это обычно и случается в жизни: вдруг.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Однажды морозным зимним вечером, когда повсеместно в домах засверкали огнями синие новогодние ели и свет от них пал в темноту двора на занесенную снегом детскую площадку с выступающим на ней силуэтом катальной горки, в окне одной из квартир, расположенной на первом этаже многоэтажного дома, появились две человеческие фигуры. Одна из них – мужская, невысокая, пухлая, с румяным лицом и короткими руками, одетая в полосатую веселенькую пижамку; другая – женская, длинная, тощая, кутающаяся в мрачную шаль. Сказать что-либо большее о них не было бы, наверное, никакой возможности, если бы их тихий разговор, вследствие сказочной условности, не стал вдруг слышен. И тогда выяснилось, что одна из фигур принадлежит некому И. Д. Воркису (так у него в паспорте), другая – его жене Алибабе Викторовне Яицких.
Алибаба Викторовна(глядя в окно, голосом стареющей кокотки) . Воркис, а Воркис?..
Воркис(с готовностью) . Да, Алибаба Викторовна?..
Алибаба Викторовна. Вы ведь сильно привязаны ко мне, верно?
Воркис. Слов нет, Алибаба Викторовна, как очень сильно привязан!
Алибаба Викторовна. И вы для меня на все готовы?
Воркис. Готов.
Алибаба Викторовна. Тогда подарите мне ВЕЧНОСТЬ, а?
Молчание.
Воркис. Но ведь мы с вами и так живем в вечности!..
Алибаба Викторовна(по-прежнему мечтательно) . Что ж, это правда, Воркис. Вскоре вновь поднимутся бокалы с шампанским, загадаются самые сокровенные желания, и с последним ударом часов вновь наступит… (смеется) … тридцать первое декабря! И на следующий день повторится то же самое. Ах, этот вечный волшебный праздник, Воркис! Новый год, который никогда не кончается! Что ни день – синие новогодние ели в огнях и игрушках! Подарки! Танцы! Карнавал! Воплощенная мечта! Мне ужасно это нравится, Воркис! (После паузы.) Но не та это вечность, Воркис. Я о другой…
Воркис. О которой именно, Алибаба Викторовна?
Алибаба Викторовна. О ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ!!! Сегодня утром я нашла у себя шестнадцатый седой волосок!..
Воркис. Пятнадцатый, Алибаба Викторовна, только пятнадцатый. Мы же с вами вместе считали. И он всегда будет исключительно пятнадцатым! Могу вам в этом поклясться.
Алибаба Викторовна. Не спорьте, Воркис, не спорьте. Загляните лучше правде в глаза!
Воркис(чистосердечно и неожиданно) . Заглянул, Алибаба Викторовна.
Алибаба Викторовна(испуганно) . И – что? Что вы там видели?
Воркис. Видел… правду.
Алибаба Викторовна
- И все?
Воркис. Вроде бы ничего больше. А разве там должно быть еще что-то? Еще, кроме правды?