Последняя лекция, стр. 27
И меня не приняли.
Меня приняли в другую аспирантуру, но «Карнеги-Меллон» меня отверг. Я пришел к Энди и бросил письмо с отказом на его стол. «Вот как в «Карнеги-Меллон» ценят ваши рекомендации», — сказал я.
Энди, ни минуты не раздумывая, схватил телефонную трубку. «Сейчас я все исправлю. Тебя обязательно примут», — сказал он.
Но я его остановил: «Такой путь не для меня!»
И мы заключили сделку. Мне предстояло изучить те университеты, которые меня принимали. Если мне не понравится, то я должен был вернуться к Энди для серьезного разговора.
Все аспирантуры оказались настолько слабы, что мне все же пришлось вернуться к Энди. Я сказал ему, что собираюсь бросить аспирантуру и найти работу.
«Нет, нет, нет, — замахал руками профессор. — Ты должен стать профессором и должен учиться в «Карнеги-Меллон».
Он поднял трубку и позвонил Нико Хаберману, руководителю компьютерного факультета «Карнеги-Меллон». По странному совпадению тот оказался голландцем. Они заговорили обо мне по-голландски, а потом Энди повесил трубку и сказал: «Он ждет тебя завтра в восемь утра».
Нико выглядел очень представительно — настоящий старомодный академик европейской школы. С самого начала мне стало ясно, что он согласился встретиться со мной лишь для того, чтобы оказать любезность Энди. Он спросил, почему ему нужно повторно рассматривать мое резюме, если факультет уже вынес свое решение. Я осторожно сказал: «За это время я уже получил стипендию от исследовательского центра военно-морского флота». Нико мрачно произнес: «Деньги Для нас не являются основным критерием. Мы финансируем обучение наших студентов из собственных исследовательских фондов». А потом он посмотрел на меня. Если быть более точным, он посмотрел сквозь меня.
В жизни каждого человека случаются важные события. В тот момент я понимал, что происходит нечто судьбоносное. И поэтому я со всем уважением, доступным заносчивому юнцу, каким был в то время, сказал: «Извините, я вовсе не хотел говорить о деньгах. Просто они выделяют всего пятнадцать таких стипендий на всю страну. Поэтому я думал, что такой честью можно гордиться. Извините, если мои слова прозвучали слишком самоуверенно».
В тот момент я не мог сказать ничего другого, но это была чистая правда. Очень, очень медленно лицо Нико начало оттаивать. Мы побеседовали еще несколько минут.
После собеседований с другими сотрудниками факультета меня все же приняли в «Карнеги-Меллон», где я и получил ученую степень. Эту неприступную стену мне удалось преодолеть с помощью наставника и разумной, искренней скромности.
До выступления с последней лекцией я никогда не рассказывал ни студентам, ни коллегам по университету, что сначала в аспирантуру «Карнеги-Меллон» меня не приняли. Чего я боялся? Того, что люди сочтут меня недостаточно умным и недостойным их общества? Что они станут воспринимать меня не так серьезно?
Интересно, какие секреты человек решает открыть на пороге смерти?
Мне следовало рассказывать эту историю постоянно, потому что в ней есть мораль. Если чего-то страстно хочешь, никогда не сдавайся (и принимай помощь, когда тебе ее предлагают).
Неприступные стены возникают на нашем пути не случайно. И когда ты их преодолеваешь — даже если кто-то в буквальном смысле подбрасывает тебя вверх, — окружающим очень полезно узнать, как ты это сделал.
Помни об ответственности перед обществом
В нашей стране мы придаем огромное значение правам человека. Это так, но нет смысла говорить о правах, умалчивая об ответственности.
Права предоставляются кем-то. Мы получаем свои права от общества. Но в обмен каждый из нас несет перед обществом определенную ответственность. Некоторые пытаются подобрать для этого понятия сложные термины, я же называю это просто здравым смыслом.
Об ответственности перед обществом многие забывают. За двадцать лет работы в университете я заметил, что многим студентам подобная идея вообще чужда. Мысль о том, что права неразрывно связаны с ответственностью, кажется им странной и неприемлемой.
В начале каждого семестра я предлагаю студентам подписать соглашение, в котором четко прописаны их права и обязанности. Они соглашаются конструктивно работать в группах, посещать семинары и лекции, честно и открыто помогать своим коллегам. А взамен они получают право присутствовать в классе и представлять свою работу для критики и обсуждения.
Некоторые студенты отказываются подписывать мое соглашение. Возможно, это происходит потому, что мы, взрослые, далеко не всегда являемся примерами для подражания в отношении ответственности перед обществом. Каждый из нас считает, что имеет право на то, чтобы его дело рассматривалось судом присяжных. И все же многие изо всех сил уклоняются от этой обязанности, когда их приглашают стать присяжным заседателем.
Поэтому я хотел, чтобы мои студенты сразу же все понимали. Каждый должен способствовать общему процветанию. Отказ от такой деятельности называется очень просто — эгоизм.
Отец учил нас этому на своем примере, но для того, чтобы научить тому же других, он искал новые способы. И ему отлично это удалось, когда он работал в Малой бейсбольной лиге.
Отцу всегда было трудно найти арбитров-добровольцев. Это неблагодарная работа. Каждый раз, когда арбитр выносил какое-то решение, кто-то из детей или родителей считал это решение несправедливым. Кроме того, выходить на поле было просто страшно. Ты оказывался наедине с группой детей, вооруженных битами и разгоряченных игрой, и это могло закончиться плохо.
Все же мой отец нашел решение. Вместо того чтобы уговаривать взрослых, он решил пригласить игроков из более старшего дивизиона. Старшие должны были судить игры младших. Отцу удалось сделать так, что эта обязанность стала считаться почетной.
В результате произошло следующее.
Дети, которых выбрали арбитрами, поняли, насколько тяжела эта работа. После этого они стали гораздо реже спорить с судьями. Старшим игрокам было лестно, что им поручили воспитание младших. А младшие стали брать пример со старших, которые добровольно взвалили на себя общественную работу.
Мой отец воспитал очень много людей, сознающих свою ответственность перед обществом. Он знал, что, трудясь на благо других, мы сами становимся лучше.
Тебе нужно только попросить
Во время последней поездки с отцом в Диснейуорлд мы хотели покататься на монорельсе с Диланом. Дилану тогда было четыре года. Мальчик страстно хотел сидеть в первом вагончике, рядом с машинистом. Отцу, который всегда обожал парки развлечений, тоже хотелось оказаться на этом месте.
«Жалко, что они обычным людям не позволяют сидеть на этих местах», — сказал папа.
«Ну, не знаю, — протянул я. — На самом деле, папа, работая у Диснея, я научился ловкому трюку, который позволяет сидеть на любом месте. Хочешь его увидеть?»
«Конечно», — ответил отец. Я подошел к улыбающемуся билетеру и сказал: «Извините, не могли бы вы посадить нас троих в первый вагончик?»
«С удовольствием, сэр», — ответил билетер. Он открыл воротца, и мы уселись за машинистом. Мне редко доводилось видеть своего отца таким ошарашенным. «Я говорил, что это будет трюк, — сказал я, когда поезд понес нас в Волшебное царство, — но не говорил, что трюк будет сложным».
Иногда достаточно попросить.
Я всегда смело просил то, что мне нужно. Я гордился своей смелостью, когда обратился к Фреду Бруксу-младшему, одному из самых известных компьютерщиков мира. Начав работать в IBM, он впоследствии основал компьютерный факультет в Университете Северной Каролины. В наших кругах он прославился в том числе и замечательной фразой: «Если программисты не укладываются в срок с очередным проектом, то увеличение количества программистов приведет лишь к дополнительной задержке». (Сегодня это утверждение называют «законом Брукса».)
Мне было около тридцати, и я не был знаком с этим человеком. Поэтому я послал ему электронное письмо с вопросом: «Если я приеду из Вирджинии в Северную Каролину, вы сможете уделить мне полчаса для разговора?»