Железный Хромец, стр. 28

Однако на уме у них было совсем иное: страшное поражение, понесенное Тохтамышем, как им казалось, коренным образом меняло обстановку в Орде и открывало возможность захвата власти Кутлук-Тимуром. И потому, возвратившись в свои улусы, они принялись действовать именно в этом направлении, нимало не заботясь об интересах Тимура. Последний вскоре понял допущенную им ошибку и попытался вернуть Эдигея, вызвав его якобы для участия в каком-то военном совещании. Но присланному гонцу Эдигей ответил, что служить великому эмиру он больше не может, так как, возвратившись в свой улус, застал подвластное ему племя мангитов [104] в полном упадке и теперь должен о нем позаботиться.

После одержанной победы был отпущен Тимуром и Ка-рач-мурза. Он отправился прямо в Сарай-Берке, но Тохта-мыша там не было, и никто не мог сказать ему, где находится великий хан, который после поражения на Кундурче в свою столицу не возвращался. Среди множества ходивших слухов самым правдоподобным казалось то, что он ушел с остатками своего войска в Мангышлакский улус, где сейчас собирает ополчения.

В Сарае ожидало Карач-мурзу и еще одно тяжелое известие: два месяца тому назад скоропостижно скончалась его жена Наир.

ГЛАВА XIX

«И прииде тогда некий царь именем Те-мир-Аксак от Самарханскня земли и велику брань и мятеж сотвори в Орде… И прорна царя Тахтамыша, и отголе восхоте ити на Русскую землю, к Москве».

Повесть о Темир-Аксаке, неизвестного автора начала XV века.

Поражение на реке Кундурче было для Тохтамыша очень тяжелым ударом, однако полным крушением оно все же не являлось: он не лишился ни престола, ни независимости, а для продолжения борьбы у него еще оставалось достаточно материальных и людских резервов. И было нечто еще более важное: сочувствие низового народа, которому он, после длительного периода внутренних войн, ханских усобиц и разрухи, принес твердую власть и порядок. Всем было очевидно, что с падением Тохтамыша в Орде снова начнутся смуты, а потому люди шли к нему охотней, чем к другим претендентам на власть, и войско его быстро пополнялось.

Теперь Тохтамышу нужно было прежде всего укрепить свое положение в Орде и восстановить: в ней единство власти. Во время его отсутствия царевич Бекбулат [105], изменивший ему в сражении с Тимуром, захватил Сарай и объявил себя великим ханом. Осенью того же года Тохтамыш с войском подступил сюда и овладел столицей, но Бекбулат, с частью своих людей, успел уйти в Крым. Чтобы не дать ему там окрепнуть, Тохтамыш стал его преследовать.

Тем временем Тимур приказал развернуть свой шатер выходом в сторону Дербента, где стояло татарское войско: это означало, что он объявляет поход против Орды.

Узнав, об этом, Тохтамыш приказал отходить к реке Тереку, где рассчитывал дать генеральное сражение в наиболее выгодных для себя условиях. Вслед за ним Тимур с огромным войском прошел через Дербентские ворота, по пути безжалостно истребляя горские племена, оказавшие какую-либо помощь Тохтамышу.

У города Тарха произошла встреча передовых отрядов, и татары были отброшены за Терек. К середине апреля оба войска, укрепив свои лагери рвами и плетеными щита-ми-«чапарами», стояли в полной боевой готовности, разделенные только рекой.

Несколько раз Тимур пытался начать переправу, но татары его отбрасывали. Сам Тохтамыш, наученный горьким опытом на Кундурче, переходить реку не хотел, боясь оставлять ее за своей спиной. Наконец, Тимур совершил ночью переправу, обманув бдительность противника, и к рассвету выстроил свое войско в боевой порядок. Изготовился к битве и Тохтамыш.

Как планы сражения, так и расстановка действующих сил были у противников и здесь почти те же, что в битве на Кундурче: Тохтамыш рассчитывал на обход и сокрушение флангов Тимура, а последний снова расположил свое войско по примеру Дмитрия Донского, но на этот раз значительно усилил резервы, поставленные за флангами.

Весь день пятнадцатого апреля оба войска простояли в полной готовности, не начиная сражения. Ночью Тохтамыш выслал сильные отряды в обход противника, намереваясь, в случае удачи, внезапно атаковать его с тыла. Но эта попытка успеха не имела: татары были вовремя замечены и отбиты.

Наутро началось сражение. Тохтамыш за ночь сосредоточил подавляющие силы против левого крыла Тимура и теперь бросил их в битву, но предварительно атаковал его правое крыло, чтобы отвлечь туда внимание и резервы противника.

Тимур очень скоро разгадал эту хитрость и, поняв, что исход сражения будет решаться именно на левом фланге, быстро усилил его двумя туменами, переброшенными из центра, ввел в дело резерв и после упорного боя отбросил на этом участке татар. Но тут Тохтамыш удачно применил уловку, на которую очень часто пускались ордынцы: они побежали с поля вглубь своей обороны, увлекая за собой преследователей, а когда последние зарвались, окружили их и перерубили почти всех.

Теперь над левым крылом войска Тимура нависла серьезная угроза: резервов с этой стороны больше не было, а татары бросали сюда все новые силы. Спас положение стоявший тут отряд тимуровой пехоты, который, огородившись чапарами, стойко выдерживал натиск врага, посылая в него тучи стрел, пока сюда не подоспели подкреп ления, которым удалось оттеснить ордынцев.

Бой продолжался на следующий день. За ночь в войске Тимура значительно усилили левое крыло и теперь с этой стороны держались стойко, хотя и не продвигались вперед. Но татары в эго время обошли их правый фланг и ударили с тыла. Однако у Тимура с этой стороны стоял еще не использованный резерв. Пустив его в дело, он не только выправил положение, но и смял левое крыло орды.

Само по себе это обстоятельство еще не означало, что татары проиграли сражение. Но в это самое время на их правом фланге, который до сих пор стоял твердо и теснил врага, произошло нечто непредвиденное и гораздо худшее: тут повздорили между собой и оскорбили друг друга два крупных военачальника. Один из них потребовал у Тохта-мыша, чтобы тот немедленно выдал ему противника на расправу, а когда хан ответил, что сейчас, в разгаре боя, не время разбираться в этом деле, оскорбленный эмир, не сказав больше ни слова, ускакал к своему тумену и увел его с поля сражения. Этим немедленно воспользовался Тимур, бросив в образовавшийся прорыв несколько туме-нов своей конницы, и татары обратились в беспорядочное бегство.

Разгром был полный. Сам Тохтамыш с небольшой частью войска, сохранившей дисциплину и преданность своему хану, с трудом спасся от погони и ушел на Волгу.

Но на этот раз Тимур твердо решил доконать врага. Он тут же, на Тереке, где ему досталось все имущество бежавшей орды, щедро одарил своих военачальников и рядовых бойцов, а затем двинулся по следам Тохтамыша, опустошая все на своем пути.

Выйдя на Волгу, он взял приступом и разграбил Хад-жи-Тархань, а потом по правому берегу пошел вверх и подступил к городу Укеку, где, по слухам, находился Тохтамыш. Однако последний, с небольшим количеством приближенных и нукеров, успел переправиться на левый берег и ушел к волжским болгарам. Разграбив Укек, Тимур двинулся дальше, вторгся в болгарские земли, опустошил тут города Кременчук и Жукотин, а Великий Булгар приказал просто стереть с лица земли за то, что здесь дали временное прибежище Тохтамышу, который теперь бежал куда-то дальше в леса. Летописец отмечает, что в Булгаре было в эту пору более десяти тысяч домов. Тимур же «сей град великий обратил в ничто, и осталось ныне лишь одно имя его».

Из Болгарии, переправившись на левый берег Волги, Тимур пошел на Сарай-Берке, разграбил его начисто и посадил на ханский престол белоордынского царевича Куюрчука [106], который служил у него темником. Приказав Ку-юрчуку собрать войско и навести на Волге порядок, Тимур двинулся на юг, в Крым и в низовья Днепра. Но Куюрчук обеспечить порядка не смог, так как силы его были ничтожны, и потому, едва лишь ушел Тимур, некий царевич Таш-Тимур тоже объявил себя великим ханом. На Волге началась новая усобица и смута.

вернуться

104

Из племени мангитов вскоре образовалась самостоятельная Ногайская Орда, которой правили потомки Эдигея.

вернуться

105

Некоторые восточные историки называют его Булат-огланом.

вернуться

106

Куюрчук-оглан был младшим сыном Урус-хана.