Рулетка судьбы, стр. 80
— Классный зверинец! — рассмеялся киллер, потирая раскрытой ладонью вспотевший от напряжения лоб. — Не хватает парочки профессиональных проституток.
— Со временем презентуем, — смеясь, пообещал Баянов. — Сейчас этого добра хватает. Что касается твоих боевиков, все четверо прошли капитальную проверку и соответствующие «курсы». Трое из них — Летун, Граб и Щедрый — были связаны с одной из криминальных группировок Москвы. Доску мы «нашли» в Министерстве обороны. Старший лейтенант, проштрафившийся и прощенный. Сейчас они — на крепком крючке, сорваться с которого невоможно.
— Как и я? — обиженно сощурился терминатор.
— Как и ты, — безжалостно ответил капитан. — Давай не будем темнить и обманывать друг друга. Нам ведь предстоит тянуть нелегкий воз. Я — на облучке, ты — коренник, ребята, которых я тебе передаю на связь — пристяжные… Кстати, о твоей работе, коренник. Учти, соседи при виде твоего постоянного безделья могут заподозрят неладное. Поэтому, завтра же, не откладывая, отправляйся вот по этому адресу. Там тебя уже ожидают… Фирме нужен… курьер. Должность — практически почти бесконтрольная, летай вольной птахой с пакетами и конвертами.
— А вот меня не устраивает, — нахмурился Собков. — На любой работе придется засвечиваться, а это мне противопоказано. Предпочитаю свободу и полную бесконтрольность. Как замаскироваться, чтобы не попасть на зубок соседям — мои проблемы…
— Пусть будет по твоему…
Глава 8
— Если ты будешь оставлять меня одну — сбегу!
— Никуда не денешься. Поймаю и пристегну наручниками к кровати.
В ответ — об"ятия и поцелуи. Казалось, даже утреннее солнце и то улыбается.
Александр блаженствовал. Он старался не заглядывать в черный провал будущего, не думать о нем. Ибо превратился в марионетку, нити от которой у Баянова. Он не догадывался, что подруга тоже была марионеткой.
И все же сейчас они счастливы!
— Повелитель, разрешите узнать о ваших планах на сегодня. — Когда подавать обед, когда — ужин? — спросила Ксана из ванной.
— Не слышу, открой! Что за манера прятаться от родного мужа?
— Чтобы не разлюбил! — смеялась Ксана. — Вызнает все женские секреты, тогда — конец любви и нежности… Я спрашиваю о твоих планах! — повторила она более громким голосом, прижав губы к дверной щели.
— После завтрака поеду… по делам.
За дверью — встревоженное молчание. Потом тихий голос.
— Можно узнать, по каким делам? Саша, я ведь все понимаю, многое мне известно, стоит ли таиться?
Конечно, глупо! Но киллер привык никому не доверять. Особенно женщинам. Даже любимым. Он не был до конца откровенным со Светланой, которой доверял. Ксана — не исключение.
— Пока ничего страшного. Появится опасность, ей Богу, признаюсь. По возвращению вдвоем отправимся на прогулку. По пути заглянем в церковь и в ЗАГС. Подадим заявления. Вернемся домой, пообедаем, часик отдохнем… на диване.
Дыхание девушки участилось. Видимо, ей вспомнился вчерашний «отдых». Саша никак не может насытиться. Если говорить честно — она тоже. Хорошо это или плохо?
— Почему молчишь? Не нравится? Тогда слушай второй вариант. Сейчас позавтракаем… отдохнем и я отлучусь на пару часиков. Не больше…
Вербовщик приказал сегодня же начать знакомство с боевиками. Не стоит портить отношения с боссом. Придется ехать.
— Обойдемся, сексуальный разбойник без отдыха. Вот приедешь — тогда подумаю.
Пришлось согласиться. Спорить с Ксаной — бесполезное занятие, она всегда права.
После завтрака вышли к лифту. Открылась соседняя дверь и появился юркий пацан-ученый. С зажатым под мышкой дипломатом, с челкой, свисающим на лоб, он походил на старшеклассника, опаздывающего на экзамен.
— Жена? — спросил он, с любопытством рассматривая нового на этаже человека.
— Точно. Позавчера приехала.
Собкова одолели неприятные мысли. Почему за несколько дней проживания в доме благообразный старик-сосед появился всего один раз, а худосочный вьюнош — уже трижды? Даже торопливость ученого казалась притворной. Не он ли приставлен Баяновым?
Когда Александр и Ксана вышли из под"езда, соседа уже не было. Видимо, уехал на ожидающей его «волге».
— Что за насекомое? — пряча в углах рта улыбку, спросила Ксана.
— Сам толком еще не понял: комар или оса? — рассмеялся Собков. — Ужалит — узнаю. Чтобы не особенно приставал, я представился ученым, каким-то физико-химико-биологом. Не знаю, как буду выкручиваться.
— Успокойся, милый, он уже позабыл. Знаю подобных людишек — голова до того забита формулами и экспериментами, что обычные житейские новости там не задерживаются… Кстати, кто-то говорил: опаздывает. Или я ошибаюсь?… Беги, милый, на свой секретный «симпозиум». А я пока приберусь, подумаю, что приготовить на обед вкусненького…
— Себя, — шепнул в покрасневшее ушко Голубев. — Можно без гарнира.
— Нахал!
Ксана несильно ударила «нахала» по щеке, поцеловала и, смеясь, побежала в под"езд…
Знакомство с шестерками Собков решил начать с гомосексуалиста. С Граба. Неизвестно почему, наверно сработала интуиция, которой он безоглядно верил.
Сидя в салоне автобуса, Александр недовольно морщился. Затеянная поездка — выстрел в «молочко». Прежде всего, сомнительно, чтобы в ближайшем будущем понадобился специалист по ядам. В современной России все делается значительно проще и цивилизованней — пуля, взрывчатка. Возиться с ядовитыми таблетками, растворять их в рюмках коньяка либо в фужерах, наполненных охлаждающим напитком — до тошноты примитивно.
Граба Собков вычислил сразу. Тот сидел на своей тачке в окружении других носильщиков. Жестикулируя и смеясь, что-то им рассказывал. Кажется, в изрядном подпитии. Худая скелетина, в чем только душа держится, какой-то угловатый, помятый. Впечатление — мужик по ошибке сам себя отравил, но — не до печального конца.
Рядом — полная его противоположность. Толстый, с отвисшими щеками и хитрыми глазами, спрятанными в жировых складках. Стоит, прижавшись к скелетине, ласково, по-женски, поглаживает его по заросшему затылку. Судя по описанию вербовщика — сексуальный партнер отравителя — Никита Голощекин.
Александр пристроился неподалеку от группы отдыхающих носильщиков, закурил. На первом этапе не помешает просто послушать боевика.
Граб скрипел давно не смазанным механизмом.
— Прибыл, значится, состав из Харькова. Чин по чину — проводницы обтерли поручни, двери. Подкатываю я свою колымажку к пятому вагону. Жду.
Вылупляется толстяк. «Носильщик!» — орет в полный бас, ручками машет,
жирная гнида. Ну, я — тут как тут, чего, дескать изволите, господин хохол?
А он мне на чисто русском наречии: "Иди, дружок, выволоки из десятого купе
сундук, мне — не под силу. Уплачу, сколь скажешь." Чуете, братцы? Ну,
рванул я в вагон. Заглянул в десятое купе, рыскаю глазами по полкам — куда
толстяк пристроил сундучище? На верхней правой — мертвяк скалится. Пот
меня прошиб, не знаю, как из вагона выбрался. Дело ясное, вздумал боров
подставить меня. С неделю таскали менты, потом отстали. Среди них тоже
имеются понимающие мужики. К тому же, на первом же допросе я заявил: сам
тружусь в правоохранительном деле, обслуживаю Службу безопасности. Не
выдумал — чистая правда. Ну, и делишки мы там закручиваем, рассказал бы да
нельзя — секреты…
Носильщики удивлялись, переспрашивали, Граб многоречиво отвечал, пояснял. Когда не успевал, за него говорил Никита. Женским визгливым голосом.
Собков слушал и делал в памяти зарубки. Не зря мифический толстяк выбрал на роль преступника не соседа по купе не проводника. Скорей всего, знал о существовании уже замаранного железнодорожного рабочего и решил этим воспользоваться.
Нет, Граб не годится для серьезной работы — вон как легко продал фээсбэшников. И себя заодно. Настоящий мужчина обязан контролировать свой язык. Тем более, агент Службы безопасности.