Журнал «Если» 2010 № 3, стр. 23

В следующем фильме Андерсон продолжил тему столкновения человека с иррациональной мстительной силой, но уже в мистическом ключе. В 1978 году увидела свет его лента «Доминик», где центральный герой становится объектом мести не разумного животного, а призрака своей жены, которую сам довел до самоубийства, рассчитывая получить наследство.

Однако затем режиссер возвращается к научной фантастике и дебютирует на телевидении трехсерийной экранизацией «Марсианских хроник» Рэя Брэдбери. Сценарий написал другой известный фантаст Ричард Мейтсон, Эта постановка своим стилем во многом напоминает «Бегство Логана», хотя, разумеется, сильно уступает по затратам. Микромодели видны невооруженным глазом, а повествование кажется нарочито замедленным. Да и технические решения способны вызвать улыбку: например, первая экспедиция взлетает с Земли на посадочном модуле, стыкуясь с космическим кораблем уже на орбите, и на том же модуле опускается на Марс. В то же время костюмы и декорации традиционно остались сильной стороной фильма Андерсона.

Любопытно, что сам Брэдбери не одобрил фильм и публично назвал его скучным.

В восьмидесятые годы Андерсон обращается к различным поджанрам фантастики, не забывая уделять внимание и другим направлениям. После «Марсианских хроник» он вернулся на большие экраны с триллером «Убийство по телефону». Профессор охотится за серийным убийцей, который использует особое устройство, позволяющее умертвить человека через телефонную линию.

Совсем иное настроение у комедии «Второй счастливый шанс». Андерсон показывает испытание любви сквозь века: действие начинается в райском саду, а потом зритель видит Адама и Еву уже во время Второй мировой войны.

Последним крупным научно-фантастическим проектом в фильмографии режиссера стало «Тысячелетие» (1989). Андерсон вновь занялся антиутопией, но решил все иначе, чем раньше. Фактически, это поставленный с ног на голову рассказ «И грянул гром…» того же Брэдбери. В далеком будущем человечество доводит до крайнего истощения не только планету, но и собственные физические ресурсы. У землян уже не рождаются дети. Развитые технологии позволяют перемещаться во времени, и тогда мутирующие люди придумывают план: не изменяя прошлого, спасать тех, кто погиб в авиакатастрофах. На этом фоне разворачивается история любви инспектора из нашего времени, расследующего аварии самолетов, и женщины-агента из будущего. В отличие от других подобных фильмов Андерсона, в этом вообще нет отрицательных персонажей!

Однако наступали девяностые, и старомодная манера Андерсона уже не позволяла выдерживать сравнения с блокбастерами вроде «Вспомнить всё». Режиссер начинает снимать преимущественно для телевидения, в частности, после «Тысячелетия» обращается к российской истории и ставит мелодраму «Молодая Екатерина» (1991). Не изменяет он и романтике моря, выпуская приключенческие фильмы «Морской волк» (1993) по роману Джека Лондона и «Капитан Кураж» (1996). Венчает это еще одна телеэкранизация — новое воплощение романа Жюля Верна «20 000 лье под водой».

А самые последние киноработы Андерсона посвящены детям. Это комедия «Неприятности с обезьянками» и костюмированная сказка «Новые приключения Пиноккио». Фильм о похождениях деревянного человечка режиссер поставил, когда самому уже было под восемьдесят.

Дети самого режиссера тоже не чужды фантастике. Один из сыновей, Майкл Андерсон-младший, снялся в нескольких фильмах отца, в том числе в «Бегстве Логана». Сейчас он, правда, завершил кинокарьеру. Зато продолжает активно работать падчерица, актриса Лори Холден. Широкую известность ей принесли фильмы «Сайлент Хилл» и «Мгла» по Кингу. А дебют организовал тоже Майкл Андерсон — в своих «Марсианских хрониках».

1956 — «1984» (1984)

1956 — «Вокруг света за 80 дней» (Around the World in Eighty Days)

1968 — «Башмаки рыбака» (The Shoes of Fisherman)

1975 — «Док Сэвидж: Человек из бронзы» (Doc Savage: The Man of Bronze)

1976 — «Бегство Логана» (Logan's Run)

1977 — «Смерть среди айсбергов/Орка: Кит-убийца» (Orca)

1978 — «Доминик» (Dominique)

1980 — «Марсианские хроники» (The Martian Chronicles)

1982 — «Убийство по телефону» (Murder by Phone)

1984 — «Второй счастливый шанс» (Second Time Lucky)

1989 — «Тысячелетие» (Millennium)

1997 — «20 000 лье под водой» (20,000 Leagues Under the Sea)

1999 — «Новые приключения Пиноккио» (The New Adventures of Pinocchio)

СВЯТОСЛАВ ЛОГИНОВ

ОСЬ МИРА

Ветер срывал пену с верхушек волн, и она горькими брызгами оседала на лице и одежде. Чайки, подобные клочьям пены, метались низко над водой, наполняя воздух скрипучими неживыми криками. Порой какая-нибудь из этих птиц зависала над самой лодкой, уставясь черными бусинами ничего не выражающих глаз. Вряд ли чайкам часто доводилось видеть в этих краях людей, но они ничуть не удивлялись, продолжая свои бессмысленные метания над холодной пучиной.

Скорн неутомимо греб, каждый мощный рывок весел толкал лодку к берегу, откуда прилетели белые птицы.

Искристая снежность пены и чаек, кружевного припая и ледников на склонах невысоких гор. Свинцовость воды, неба, близящихся береговых камней. Всякий иной цвет здесь был выморожен.

Лодка ткнулась носом в берег; жестко захрустел лед. Скорн соскочил в воду, принялся выталкивать лодку за полосу прибоя. Вода захлестывала ему в сапоги, но великан не обращал внимания на такие мелочи. Все было как всегда, и только я видел, что глаза у Скорна тусклые. Надо было бы помочь Скорну, но я был слишком занят: обеспечивал нормальную высадку. Ветер бил зло, резкими порывами, и волны должны были разбить лодку о камни, покрытые скользкой коркой льда, утопить то немногое, что мы везли с собой, и как следует выполоскать нас обоих в ледяной купели. Однако, благодаря моим стараниям, мы причалили мягко, словно возвращались с вечерней прогулки по тихому Истельнскому озеру.

Кто-то сейчас катается там, любуясь медленно меркнущим закатом?

Я соскочил прямо на камни и только тогда принялся помогать Скорну оттаскивать лодку за усыпанную водорослями линию прибоя, где волны не могли бы достать ее даже во время бури. Лодка больше не понадобится — если я уйду с острова, то не на лодке, — но во всяком деле должен быть порядок, поэтому лодку надо оттащить от воды и перевернуть килем вверх, вещи разобрать, разбить лагерь и разжечь костер из просушенного ветром плавника. Скорн умел все это делать лучше меня, и он делал, лишь глаза оставались тусклыми.

Костер жарко горел, в котелке булькало пшено, щедро сдобренное салом. Из рундучка я достал флягу, к которой мы давно не прикасались, протянул Скорну. Тот покачал головой.

— Не хочу, — и добавил слово, которого я прежде от него не слышал: — Устал.

— Ничего, — сказал я. — Мы все-таки добрались сюда. Теперь можно отдохнуть. Спи. Этой ночью караульным буду я.

Скорн растянулся на одеялах, которые мы провезли через море сухими, и уснул мгновенно, как умеют засыпать люди, знающие, зачем они живут.

Я сидел, глядя на его лицо. В этой жизни все когда-нибудь наступает в последний раз, и я знал, что утром Скорн не проснется. Ему было далеко за девяносто, немногим удается дожить до такого возраста. Скорн служил мне верой и правдой, а я дарил ему силу и несокрушимое здоровье. Но бессмертия не может даровать никто. Скорн и сейчас был способен без устали грести и, не опасаясь хвори, спрыгнуть в ледяную воду, но душа его устала жить. Еще несколько дней назад он должен был мирно умереть во сне, и я не знаю, где он находил силы, чтобы двигать свое могучее тело.