Офицерская охота, стр. 39

— Сейчас нет желания, — отнекивался Корень. — Вот позже — с удовольстьвием. И оставь в покое ножик — не успеешь прирезать — замочу.

Рука Дуплишки отпрянула от рукояти ножа, будто она, эта рукоять, раскалилась добела. Подсмотрел все же, падла, подумала женщина, а ведь как хорошо задумано: один удар в горло, развязать девочку и сбежать… Куда — не имеет значение, хоть в Москву, хоть за Москву… Главное — спасти сестренку, своя судьба Дупло не интересовала — свыклась с мыслью о неизбежной гибели. Рано или поздно

Корень потянулся, потер глаза.

— Спать хочется зверски… Давай повяжу тебя, подальше от греха. Сама соснешь да и я вздремну. Всю ночь колобродили, глаз не сомкнули.

Подумав, Дуплишка добровольно протянула отдохнувшие руки. Постаралась немного раздвинуть их — дать слабинку. Да и Корень не особо старался — не затянул узлы, не опоясал веревкой по талии, не притянул руки к ногам.

Вскоре в доме раздался мощный храп фельдшера. Ему вторили стонущие звуки, издаваемые спящей женщиной.

Но Дуплишка не спала. Осторожно прижала руку к руке, подвигала ими. Плохо завязанный узел ослаб, узкие женские руки оказались на свободе. Освободить ноги — не проблема… Проститутка тихо, на цыпочках прошла в гостиную. Наташа не спала — какой уж там сон! — широко раскрыла глаза. На губах — недоверчивая, нерешительная улыбка.

Женщина развязывала подругу и тихо нашептывала.

— Спокойно, сестренка, не трепыхайся, сейчас освобожу… Дерьмовый фельдшер кемарит. Сбежим и от него, и от вонючего импотента. Заживем вдвоем. Я работать буду, трясти богатых мужиков, ты — учиться. Найдется хороший парень — замуж выйдешь, детей нарожаешь… Не житуха будет — райская сказочка…

«Сестренки» выпорхнули из дома, будто птицы из клетки.

Корень перестал храпеть, поднялся с лежанки, прислушался. Улыбнулся, будто послал привет женщинам. Присел к столу и написал на бумаге несколько слов.

«Телки сбежали. Проспал. Знаю — не простишь, поэтому ухожу.»

Положил маляву на «медицинский» чемоданчик и вышел из дома…

Глава 14

Сомов в очередной раз вызвал командира пятерки не на речку и не в лесной массив — к себе домой. Видимо, это означало высшее доверие, которого не каждый удостаивается. Правда, встреча на квартире — явное нарушение законов конспирации, но члену Главного Штаба видней. Капитан привык подчиняться старшим, безоговорочно выполнять их приказы.

Генерал жил не в Москве — в Люберцах, и хотя этот город принадлежал области, от него до ближайшей станции метро ближе, нежели из некоторых районов столицы. Скромный пятиэтажный кирпичный дом расположен в глубине квартала, квартира — тоже скромная, двухкомнатная. Тоже мне, генерал, позлорадствовал Николай, не расстарался на пятикомнатные хоромы или на двухэтажный особнячок.

Иван Иванович — в теплом, не по сезону, халате — проводил гостя в парадную комнату, уставленную стеллажами с книгами. Усадил в старое потертой кресло. Придвинул банку с растворимым кофе, вазочку с печеньем, сахар, современный ультрачайник зарубежного производства.

— Времени для болтовни мало, потому вы пейте чай и, одновременно, слушайте меня. Надеюсь, не обижаетесь?

— Что вы, Иван Иванович, какие могут быть обиды, — горячо возразил Пахомов, хотя в глубине души гнездилось нечто похожее на обиду. Как не говори, а упоминание о дефиците времени здорово смахивает на выпроваживание за дверь. — Как говорится, слушаю и повинуюсь.

— Сразу и повинуюсь? — недовольно пробормотал Сомов. — Итак, очередное задание. Собирайте, капитан, свою пятерку…

— К сожалению, не пятерку, а тройку…

— Почему? Кстати, хочу спросить, где внучка? Звонила мать, жалуется — третью ночь дома не ночует и не звонит.

Вопросик — не из приятных. Не признаешься же, что командиру неизвестно, где находится любимая генеральская внученька? Последнюю весточку от неё принес Бузин и она, эта весточка, не особенно обнадеживает.

— Как где — на задании, — уткнулся Николай в чашку с кофе. — Вы ведь сами разрешили нам «свободную охоту»… Вот и охотимся…

— Так… Понятно. — судя по внешнему виду генерала, ничего ему не понятно, к тому же округлая фраза о «свободной охоте» не добавила уверенности в безопасности Наташи. — А куда девался ещё один член пятерки? Старший лейтенант Поспелова… Что приключилось с офицером? Заболел? Несчастье? Или тоже — на задании?

— Ни то и не другое, ни третее, товарищ генерал… Есть определенные обстоятельства… Короче, сейчас я не готов к ответу, позже… Одно совершенно ясно, для меня, в первую очередь… Пока предпочитаю держать старшего лейтенанта на расстоянии… вытянутой руки… Возникло этакое недоверие…

Путанные об»яснения насторожили Сомова. Он присел к столу, всмотрелся в нервно подрагивающее лицо командира пятерки. Обычно капитан сдержан и спокоен, нынешнее его состояние, само по себе, говорит о многом. Но Сомов в общении с подчиненными привык не торопить, не подгонять — сами должны «дозреть». Тогда и выложат все, что посчитают нужным и важным.

— Вмешательство Главного Штаба требуется?

Знаем мы это вмешательство, подумал про себя Пахомов: расследование и — смертный приговор. Однажды, Николая посвятили в измену одного майора. Как говорится, в назидание… Польстился тот майор на бандитское подношение, получил всего-навсего пару сотен баксов, а расплатился жизнью. Мысль о том, что аналогичная судьба может быть приложена к Федьке, казалась Николаю какой-то фантастикой, чудовищной и алогичной.

Пахомов предпочел промолчать.

— Дело ваше. Только учтите, мы не в подкидного дурачка играем, рискуем жизнями. Одного предателя пощадим — невесть сколько честных офицеров за это погибнуть могут… Поэтому я подожду недельку, промолчите — передаю вашу информацию в службу безопасности. Не удивляйтесь, и такая у нас имеется… Хватит об этом. Перейдем к заданию… Пейте кофе, капитан, пейте и слушайте.

По привычке, выработанной ещё в годы армейской службы, генерал заходил по комнате, похрустывая суставами пальцев. В движении легче думается, лучше складываются слова и фразы. А похрустывание суставов — «музыкальное» сопровождение, помогающее выбирать из десятков слов самое важное.

— Очередной ваш «об»ект» довольно необычен. Главный Штаб приговорил к смерти не главаря банды и не воровского авторитета. Подполковник Севастьянов — сотрудник уголовного розыска, опытный сыщик. По «совместительству» — предатель и взяточник. Кстати, передает информацию вашему подопечному Лягашу, которого вы так и не ликвидировали.

Замаскированный упрек болезненно уколол Пахомова. Но не станешь же оправдываться необычайной ловкостью бандита и собственным невезением? Лучше промолчать, сделать вид — не понял, не дошло. Сыграть роль этакого дурачка из русской сказки.

— Возможно, удастся убрать сразу двоих: главаря банды и его платного осведомителя. Это была бы настояшая удача.

Завершающая часть беседы — чисто деловая. Местожительство «об»екта», маршруты его передвижения по Москве и по области, привычки, в том числе, сексуального плана, цвет и номер «волги», на которой он раскатывает, и многое другое.

Провожая командира пятерки, Сомов поежился и тихо попросил.

— Поберегите внучку… После смерти жены и гибели сына — единственный близкий человек… Бесшабашный ребенок…

Просьбу генерала прервал телефонный звонок.

— Слушаю?

— Ногинск… адрес… Быстро!

Аббакумов, не попрощавшись, положил трубку. Больше говорить незачем — и без этого все ясно.

Сомов повернулся к капитану. Энергичный, требовательный.

— Лягаш — в Ногинске. Запиши адрес… У тебя всего два человека — маловато… Может быть, подключить другую пятерку?

Не отвечая, Пахомов скатился с лестницы, выскочил к машине. Обзванивать Секретарева и Бузина нет времени. Придется действовать одному…

Когда «жигуль» капитана остановился возле ломанного решетчатого забора, огораживающего запущенный участок, капитан не стал медлить. Ногой открыл калитку и побежал к дому. Не думал об опасности, о том, что его могут подстрелить из окна — главное, застать Лягаша, не дать ему уйти.