Неопознанный взрыв, стр. 43
А виновник позора Колокольчикова начисто позыбыл о трусливом старшем лейтенанте. Для Ступина он был обычной пешкой в большой игре, где сталкиваются короли и ферзи, ладьи и слоны, действия которых предугадывает и корректирует несправедливо уволенный в отставку майор.
Аркадий отбросил несвоевременные философские размышления. Огляделся. Ребята увезли арестованных, завтра с утра следователь в присутствии отставного майора начнет их допрашивать.
Перед многоэтажным домом — темнота и покой.
Зачем он взвалил на свои плечи новую ношу — изучение сотрудника института Иванчишина? Разве не мог, через Сергеева, поручить это другому, более умному и сообразительному, чем Колокольчиков? Стоит ли превращаться из невидимки в просматриваемую со всех сторон фигуру? Многого ли он добьется при беседе с Ковровым, который отлично знает кто его посетитель?
Впрочем, решение принято, отступать поздно. Придется положиться на присущую ему изворотливость и сообразительность. Авось, огорошенный неожиданным появлением видного сотрудника Службы безопасности, Ковров потеряет чувство самосохранения и раскроется.
Дай— то Бог! Или -Сатана!
— Кто там? — не открывая дверь, спросил хозяин и тут же подсказал ответ. — Это вы, Богатырев?
— А кто же еще? — тихо ответил Ступин, посмеиваясь. — Как договорились — социологический опрос…
Защелкал в замке ключ, прокряхтела щеколда.
— Проходите, Вилен Васильевич… Вы?
Ловко втиснутая в щель нога помешала Коврову захлопнуть приоткрытую дверь.
— Я, уважаемый Николай Николаевич… Успокойтесь.Ничего страшного — просто захотелось поговорить с Вами…
— А где Богатырев? — глупо вытаращив глаза, прохрипел Ковров. — Я думал…
— К чему старым добрым друзьям посредники? Обойдемся без них.
Хозяин квартиры успокоился. Да и не существует причин для особого волнения — пришел не вор, не бандит — хорошо знакомый ему майор из Службы безопасности. Зачем пришел — сейчас сам откроет.
Расположились, конечно, на кухне. Удобно — нет нужды переносить в комнаты непременное угощение, значительно теплей и уютней.
— Простите… кажется, Аркадий Николаевич? — Ступин благожелательно кивнул, снял куртку, одернул грубовязанный свитер. — Жена с сыном поехали на дачу — позвонили: обворовали. Третий раз за зиму, представляете?… Вызвали милицию, а что она может сделать? Составит акт для получения страховки — вся помощь…
Ковров говорил не останавливаясь, поминутно ерошил седеюшие волосы, морщил высокий гладкий лоб. Зябко ежился, как человек, выскочивший в одной рубашке на мороз. Что его тревожит?
— Извините за непрошенное вторжение. Наверно, устали, прилегли после работы…
— Какой работы? — ощерил Николай Николаевич редкие, потемневшие от курения, зубы. — Основной, за которую полгода — ни рубля, или — халтуры?
Ступин развел руками. Дескать, откуда мне знать о приработках сотрудников института? Вот о трудностях с выплатой зарплаты он, конечно, наслышан. Ничего не поделаешь, переходный период, со временем все стабилизируется.
— Кандидат технических наук, автор нескольких изобретений расклеивает афиши и обьявления, — с горькой насмешкой продолжил Ковров. — Как вам — нравится?
— И много вам платят за расклейки?
— Одному на неделю хватает, семье — на пару дней… Сын — инвалид второй группы, жена не выходит из поликлиник и больниц…
— Понятно… А на что живете остальное время?
— По разному. Вчера, к примеру, разгружал машины на складе… А почему Служба безопасности заинтересовалась моими достатками? Решили оказать голодющему ученому гумманитарную помощь? Ради Бога, приму с радостью, без стеснения… Нищим стесняться не приходится…
— Да, время трудное…
— Все же, Аркадий Николаевич, хотелось бы знать цель вашего визита, — не унимался кандидат наук, пряча под столом подрагивающие руки. — Думается, не попить чаю и не посочувствовать…
Ну, что ж, сам напросился. Пора перехватить инициативу, не то можно потонуть в жалобных всхлипываниях ученого.
— Вы правы, Николай Николаевич, пришел я не поболтать и не побаловаться чайком — по делу, — неожиданно Ковров перестал волноваться, выложил перед собой на стол руки, поросшие рыжими волосинками. — Нам стало известно, что в институте происходит утечка совершенно секретных сведений… Связанных с изобретением Иванчишина…
Сомнительный метод, уже апробированный Панкратовым. закончился гибелью ни в чем неповинной женщины… Но другого в запаснике нет, приходится в очередной раз рисковать…
— Подозреваете меня? Поэтому и интересуетесь заработками?
Человек на редкость проницательный! Ступину нравится иметь дело с такими — от безволия и тупости тошнит.
— Не стану скрывать — подозреваю. А как бы вы вели себя на моем месте? От души советую рассеять подозрение, доказать свою непричастность…
— И не подумаю! Это вы доказывайте, я буду по мере сил и способностей защищаться, — выкрикнул Ковров и полез в ящик стола за таблетками. Проглотил сразу несколько штук, запил водой из графина. — Вы спросили о том, как мы сводим концы с концами? Ради Бога, никаких секретов. Жена убирается у «новых русских», сын получает пенсию, я устроился по совместительству дворником. Плюс — случайные заработки типа расклейки обьявлений и разгрузки машин… Так и тянем…
Деловой разговор перешел в стадию болтовни, но Ковров не сбросил непонятного напряжения — Ступин физически ощущал натянутые его нервы, настороженные мысли. Что стоит за этим, какие опасения старается спрятать немолодой сотрудник института?
— Предположим, вы убедили меня, сняли некоторые факторы… По вашему мнению, кто из коллег может польститься на высокие… гонорары?
— Избавьте. Никогда не был стукачем и сейчас им не стану. Поищите других… Вот Иннка Натальина — идеальная стукачка, попробуйте её захомутать.
— Не получится — умерла…
Все возвращается на круги свои, думал Ступин, по дороге домой, не спрятан ли преступный информатор за ширмой отвергнутого Натальиной Устименко? Или в этой роли действовала сама Натальина и её убрали либо за ненадобностью, либо опасаясь, как бы не вывела сыскарей на след своего босса?
Последняя надежда на распутывание тугого клубка — сведения, которые должен добыть Панкратов…
Дома майора ожидало письмо от Салова. Семен скрупулезно, со всеми подробностями, описывал события, происшедшие в Кокошинском районе. Включая найденную в ските мятую бумагу с написанными на ней непонятными формулами и тем более непонятный взрыв в «допросной» комнате райотдела.
Это непонятно для Салова, а Ступину все абсолютно ясно. Так вот где окопался Пудель с похищенным генералом!
Майор забыл о предстоящем допросе преступников, напавших на Колокольчикова. Его охватило нестерпимое желание немедленно бросить возню с поисками бандитских информаторов и поставщиков, на первом же рейсе полететь в Сибирь.
Не одному, конечно, вместе с Андреем…
Глава 14
Полковник в отставке Окунев не был профессиональным журналистом. И все же коллеги с завистью отмечали его бойкое перо и умение подмечать самые незначительные факты, играющие на разрабатываемую им тему. И ещё одно поражало коллег — необычайное трудолюбие Окунева. Увлеченный работой, он просиживал за машинкой не только часы — сутки. Без еды, поглощая только невообразимое количество крепчайшего чая.
Вдруг — будто отрубили. Валяется целыми днями на диване с газетой недельной давности или незряче смотрит на телевизионный экран. На вопросы жены либо отмолчится, либо буркнет что-то отдаленно напоминающее ворчание автомобильного двигателя.
Произошла эта перемена после третьего посещения Окуневым треклятого научно-исследовательского института.
По идиотской, как считала жена, черте характера он был слишком уж обязательным человеком. Пообещал — выполни, порядочность прежде всего — эти и им подобные прописные истины внедрила в отставного полковника армия. Поэтому, пообещав написать очерк и прежде, чем его опубликовать — представить Платонову для ознакомления, Никита Савельевич целую неделю маялся. С одной стороны, заметка в газете ничем ему не грозила — мало ли их печатается? — но с другой — на память приходила сценка на автобусной остановке и от страха перехватывало дыхание.