Деньги, стр. 26

Что же дальше? Сможет жадный владелец воспользоваться всем, что заимел? Конечно, нет! Он использовал бы только незначительную часть, ту, которую посильно обработать ему одному. Вот если привлечь других!..

Но другие сказали: «Почему мы будем работать на тебя? Ты – себе, а мы – себе». «Нет, – возразил владелец, «земля, на которой вы живете, моя, и вы все умрете от голода, если я не дам вам за труд куска от добытого вами. Не пробуйте взять силой, у вас только кулаки и палки, а у меня оружие». И все подчинились одному.

Так примерно и было в истории человеческого общества. Захват земли, насилие меньшинства над большинством, грабёж – вот с чего начиналось первоначальное накопление капитала.

Приключение Вильяма Смита

О том, как это произошло, лучше всего покажет, пожалуй, история Вильяма Смита. Я о ней узнал случайно, во время поездки советских инженеров в Соединенные Штаты Америки.

В этой стране мы встретились со многими. Мы рассказывали о себе и хотели узнать, как живут американцы: рабочие и служащие, простые люди и богатые.

Нам повезло: мистер Смит, владелец нескольких заводов, пригласил нас в гости. Он выполнял промышленные заказы для Советского Союза.

Мы поехали.

Большая гостиная, отделанная в духе старины, освещалась свечами.

На стенах – несколько картин. Центральное, самое видное место занимали какие-то странные предметы: полуистлевший обрубок дерева с прикрепленной к нему позеленевшей медной доской. На доске, присмотревшись, можно прочитать сделанную неумелой рукой полустертую надпись: «…королева Елизавета». Дальше шла дата, от которой остались лишь две цифры – 15… Ниже, в углублении, заделана старинная монета гербом наружу.

Хозяин заметил, что мы с удивлением рассматриваем необыкновенные украшения комнаты.

– Фамильные реликвии, – пояснил он, улыбаясь. – О! Это интересная история. Я сейчас расскажу вам.

Мы охотно согласились послушать.

– Это будет рассказ о моих предках, – сказал мистер Смит, усаживая нас и садясь сам. – Все началось в Англии четыреста лет назад.

Мы внимательно слушаем нашего любезного хозяина. Многое из рассказанного мы поняли не так, как хотел бы мистер Смит, – мы были из другого мира, наши взгляды на некоторые события прошлого не сходились.

Я передам рассказанную историю так, как она мне представилась.

Вильям крепко обнял плачущую мать и робко подошел попрощаться к отцу. Старик понуро сидел на своем стуле. Последние дни он почти не разговаривал, отказывался от еды, лишь временами порывисто поднимался и подходил к двери и вглядывался в даль.

За распахнутой дверью сквозь дымку моросящего дождя виднелась нещедрая земля лорда Стреттона Баскервиля. Слева лежали поля крестьян, еще недавно отделенные друг от друга узкими полосками невспаханной земли, а теперь невозделанные, покрытые густой травой.

Этой землей кормились поколения крепостных крестьян. Став свободными фермерами, они арендовали ее у лордов.

Каждый акр давал только 6–8 бушелей пшеницы, и то после упорного, тяжелого труда земледельца.

Смитам едва хватало своего хлеба. Хорошо еще, что было мясо. Овцы вдоволь наедались сочной травы на общинном пастбище. Когда есть мясо да хлеб, можно прокормиться. К тому же молот помогал: кузница, где старый Смит работал со своим сыном Вильямом, являлась большим подспорьем.

Когда-то Смиты считались в округе зажиточной семьей, их дом – одним из лучших, рабочие быки – самыми могучими, свиньи – самыми жирными, куры – самыми носкими. Овцы давали много шерсти, значит, и сукна было достаточно, так что и в одежде не нуждались.

Никто и не думал, что проклятые овцы когда-нибудь сожрут людей.

Сам старый Смит был тогда еще мальчишкой. Он помнит, как горячо обсуждали родители с соседями непонятный интерес лорда к овцам. А он вдруг принялся скупать овец и довел стадо чуть ли не до тысячи голов.

Не дворянское это дело!

Тесно стало на общинном пастбище, где исстари пасся вместе скот лорда и крестьян.

Потом уж узнали, что лорд выгодно продает шерсть сукновальщикам из Бристоля и даже за море.

Слышно, в городах все больше шьют суконную одежду и за шерсть дают хорошие деньги.

Умер старый лорд, но наследник продолжал его дело.

Управляющий лорда объявил, что отныне фермеры не должны пускать на пастбище свой скот, так как оно возвращается во владения лорда как искони ему принадлежащее и там будут пастись только его овцы.

Фермеры обратились в суд. Но судьей был… лорд. И уж он-то позаботился о том, чтобы приговор вынесли в его пользу.

Попытались вопреки воле лорда пасти скот на прежнем месте, но из этого, кроме слез, ничего не получилось: слуги загоняли овец и коров в скотные дворы лорда, а когда Ват Стау вздумал воспротивиться, его жестоко избили палками.

Пробовали прокормить скот хлебом да пасти на жнивье, но опять ничего путного не получилось: и животные отощали, и хозяева остались голодными.

А лорд объявил, что отбирает у фермеров часть пахотной земли. И отобрал: поставил плетни, вырыл рвы – отрезал пашню под выгон.

А потом и вовсе продал землю пришлому человеку.

На пашне и даже у самых крестьянских домов паслись овцы.

С тех пор много жилищ опустело, владельцы один за другим разбрелись кто куда. Теперь настала очередь Смитов.

Новый хозяин земли сказал, что они могут убираться куда угодно, все постройки будут снесены, вся земля станет пастбищем.

По дорогам Англии шли и шли толпы нищих – разоренные фермеры других округов, согнанные с земли жадными лордами.

Деньги - pic_36.png

Не раз вспыхивали восстания. Обездоленные люди сносили изгороди, засыпали рвы, отгораживающие пастбища. Добирались и до замков. Но что могли сделать безоружные повстанцы против вызванных лордами солдат?

Лорды богатели от торговли шерстью. В их руках накапливались большие деньги.

Купцы богатели. И банкиры. И ростовщики. И владельцы суконных мастерских.

– Куда пойдешь, сын? – спросил, не глядя на юношу, старый Смит.

– К морю, отец.

– Что же, путь добрый. Может, оно накормит, коль перестала кормить земля. Ну, прощай! – Отец встал и положил на плечи Вильяму тяжелые руки. – Если найдешь счастье, поделись с матерью и сестрой… Только как узнаешь, где они? – Старик замолчал, опустил голову.

Алиса, зарыдав, бросилась к Вильяму. Раньше она, боясь сурового отца, не отваживалась на такие нежности, а теперь… Может, никогда не увидит больше любимого брата.

Они всегда жили дружно. Вильям обожал свою веселую сестренку, и не было числа заколкам и подвескам, отлитым и откованным для нее из меди и олова в старой кузне. Уж и завидовали этим украшениям другие девушки, собираясь первого мая на праздник Робина Гуда, славного разбойника, защитника бедных!

Молодые сильные ноги быстро несли Вильяма вперед. Легкая котомка не отягощала плечи. В ней несколько хлебов, испеченных матерью из остатков муки, сыр, печеные бобы да лук.

Вильям шел сторожко, избегая людных дорог, чтоб не наткнуться на королевский патруль: чего доброго, угодишь под палки. Правда, на глухих дорогах нужно тоже опасаться голодных, бродяг да разбойников – «любимцев луны». Не раз норовили отнять у Вильяма котомку. Помогали крепкие кулаки, а если видел, что не отбиться, удирал.

Но в лесу не только лихие люди. Там обитает лукавый эльф Робин – Добрый Малый. Любит он увлечь путника в сторону, сбить с дороги. Старая бабушка Элси не раз рассказывала… Но это все-таки лучше, чем попасть в руки головорезов.

Расспрашивая то таких же бездомных, как сам, то бродячих сказителей баллад, исходивших всю Англию, Вильям на двадцатый день пути добрался до Бристоля.

Привыкший к сельской тишине, он растерялся в шумном городе.

По улицам, застроенным высокими каменными домами, то и дело с грохотом сновали нарядные экипажи джентльменов; слуги несли в носилках знатных дам; проезжали, гарцуя, всадники на холеных конях, обдавая прохожих брызгами грязи и тесня с дороги в канаву.