Божественная комедия (илл. Доре), стр. 144
85
И в том ты прав, что естество земное
Не ведало носителей таких
И не изведает, как эти двое.
88
И если бы на этом я затих:
«Так чем его премудрость * несравненна?» —
Гласило бы начало слов твоих.
91
Но чтоб открылось то, что сокровенно,
Помысли, кем он был и чем влеком,
Он, услыхав: «Проси!» * — молил смиренно.
94
Я выразил не темным языком,
Что он был царь, о разуме неложном
Просивший, чтобы истым быть царем;
97
Не чтобы знать, в числе их непреложном,
Всех движителей; * можно ль заключить
К necesse при necesse и возможном; *
100
И можно ль primum motum допустить; *
Иль треугольник в поле полукружья,
Но не прямоугольный, начертить.
103
Так вот и прежде речь клонил к тому ж я:
Я в царственную мудрость направлял,
Сказав про мудрость, острие оружья.
106
И ты взглянув ясней на «восставал» * ,
Поймешь, что это значит — меж царями;
Их — множество, а круг хороших мал.
109
Вот, что моими сказано словами;
Их смысл с твоим сужденьем совместим
О праотце и о любимом нами. *
112
Да будет то свинцом к стопам твоим,
Чтобы ты шел неспешно, как усталый,
И к «да», и к «нет», когда к ним путь незрим;
115
Затем что между шалых — самый шалый,
Кто утверждать берется наобум
Их отрицать с оглядкой слишком малой.
118
Ведь очень часто торопливость дум
На ложный путь заводит безрассудно;
А там пристрастья связывают ум.
121
И хуже, чем напрасно, ладит судно
И не таким, как был, свершит возврат
Тот рыбарь правды, чье уменье скудно.
124
Примерами перед людьми стоят
Брис, Парменид, Мелисс и остальные, *
Которые блуждали наугад,
127
Савелий, Арий и глупцы иные, *
Что были как мечи для божьих книг
И искривляли лица их прямые.
130
Никто не думай, что он столь велик,
Чтобы судить; никто не числи жита,
Покуда колос в поле не поник.
133
Я видел, как угрюмо и сердито
Смотрел терновник, за зиму застыв,
Но миг — и роза на ветвях раскрыта;
136
Я видел, как, легок и горделив,
Бежал корабль далекою путиной
И погибал, уже входя в залив.
139
Пусть донна Берта или сэр Мартино, *
Раз кто-то щедр, а кто-то любит красть,
О них не судят с богом заедино;
142
Тот может встать, а этот может пасть».
Песнь четырнадцатая
Четвертое небо — Солнце (окончание) — Пятое небо — Марс — Воители за веру
1
В округлой чаше от каймы к средине
Спешит вода иль изнутри к кайме,
Смущенная извне иль в сердцевине.
4
Мне этот образ вдруг мелькнул в уме,
Когда умолкло славное светило
И Беатриче тотчас вслед Фоме
7
В таких словах начать благоволила, —
Настолько совершенно к их речам
Уподобленье это подходило: *
10
«Он хочет, хоть и не открылся вам
Ни голосом, ни даже помышленьем,
В одной из истин снизойти к корням.
13
Скажите: свет, который стал цветеньем
Природы вашей, будет ли всегда
Вас окружать таким же излученьем?
16
И если вечно будет, то, когда
Вы станете опять очами зримы, *
Как зренью он не причинит вреда?»
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться
вернуться