Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды, стр. 118
Тулкас сжал кулаки, Манвэ положил руку на его плечо. В воздухе запахло поединком.
– Нам еще передраться не хватало… – горько прошептал Ирмо.
– Ортхеннэр! – возмущенно воскликнул Мелькор. – Как ты можешь?!
Вала стиснул ладонями виски. Гортхауэр разом сник, виновато глядя на сотворившего.
– Очень надо, – пробурчал он себе под нос. – Ну не трону я его, и этого – тоже, Тано, правда! – горячо проговорил майа, заглядывая в глаза Учителю. Тот сокрушенно покачал головой.
«Не обращай внимания. Нечего мне было его сон смотреть, а потом за лицом не следить», – мысленно обратился Манвэ к брату.
– Извини, Гортхауэр, я не должен был так поступать, – сказал Король вслух, повернувшись к черному майа, замершему на полуслове от неожиданности, и встал. – Нам пора: сколько можно в гостях сидеть? Впрочем, желающих буду рад видеть в Ильмарин.
Он подал руку Варде. Сотворенные последовали за ними. Ульмо и Тулкас со своими майар присоединились к королевской чете, и «ильмаринцы» отбыли.
Ауле робко взглянул на Мелькора:
– Ты не откажешься зайти ко мне? Вместе с Ар… Гортхауэром! – добавил он, не поднимая глаз на черного майа. Тот коротко кивнул. Курумо с надеждой посмотрел на сотворившего.
Лориэн пустел. Ушли Йаванна с Ваной и Нэссой, и Оромэ присоединился к ним. Алтарэн и Весенний Лист ускользнули раньше.
Наконец на поляне остались семейство Феантури п недомайар.
Аллор усмехнулся вслед Гортхауэру и тоже встал, собираясь уходить. Эльдин ласково обняла его и ободряюще кивнула оставшимся Валар.
– Аллор, подожди, – тихо проговорил Ирмо. Недомайар уселись напротив Мастера Грез, сочувственно глядя на его осунувшееся лицо. Вид у него и прежде был отнюдь не цветущий, а сейчас Вала напоминал собственную тень.
– Будь осторожен: думаю, Эру удалось многое узнать о тебе, когда Он… – Голос Ирмо дрогнул, Намо обхватил брата за плечи. – Прикасался… ко мне… – Валу передернуло. – Если Он обратится к тебе, не дерзи, со всем соглашайся, вали все на Мелькора: Эру все равно своего мнения о нем не изменит. Берегите себя, пожалуйста! И прости, если невольно выдал. – Ирмо опустил голову.
– Да ты что?! Нашел, в чем себя винить! – Спокойствие наконец изменило нуменорцу. – Это вы простите меня за все это, я был бы рад, если бы Эру обратил наконец Свой гнев на настоящего виновника и отстал от вас!
Намо покачал головой:
– Ты, конечно, все это начал, собравшись в гости за Грань, но в остальном наша «вина» не меньше твоей. И я ни в чем каяться не собираюсь и ни о чем не жалею. А вы молодцы, что решились сделать то, что давно следовало бы сделать хотя бы мне… Так что берегите себя. И если что, сразу к нам!
– А то оставались бы здесь, – сказала Эстэ. – Все как-то спокойней…
– Спасибо, но мы к себе пойдем. Хоть приберемся, прежде чем наши постояльцы объявятся. – Недомайар, раскланявшись, покинули мягкий сумрак Лориэна.
За границей Садов давно рассвело, и майар торопились добраться до дому – готовиться надо было серьезно: им почему-то верилось, что Эру все же снизойдет до визита к ним. А там…
Глава 25
Ввалившись к себе, Аллор и Эльдин принялись за уборку комнаты. Придав ей, не без помощи магии, более или менее пристойный вид, задумались об угощении. Выпивка имелась, а вот к чаю…
– Давай пирог сотворим. С вишнями.
– Только все составляющие надо отдельно создавать. А то выйдет, как с тем кустом, а у Эру чувство юмора какое-то не очень… – озабоченно проговорила Эльдин.
Пирог вполне соответствовал своей сути, и оставалось лишь украсить его вишнями, когда нестерпимое сияние посреди комнаты возвестило недомайар о появлении дорогого гостя. Постепенно из сияния соткалась высокая фигура: одежды сверкали, как белое золото, волосы были подобны языкам пламени, а глаза на снежно-белом лице светились огненно-янтарным цветом. Их зрачки походили на расплавленный металл.
Майар склонились в глубоком поклоне, затем Аллор пододвинул высокому посетителю самое солидное кресло. Тот степенно расположился в нем, пристально глядя на хозяев. Эльдин налила ему чаю и отрезала внушительный кусок пирога, а Аллор наполнил высокий кубок вином.
– Сядьте, – милостиво бросил Эру. Майар с готовностью повиновались и наполнили свои тарелки и кубки.
– Я рад приветствовать Творца и Повелителя Мира в нашем доме! – провозгласил недомайа, подняв кубок. Эру, кивнув, пригубил вино и окинул огненным взором покои.
– Итак, это ныне ваше жилище – бывшая темница Моргота. Что же, тут вам, пожалуй, и место.
– Нам нравится.
Взгляд Эру впился в звезды на потолке.
– Что это?! – грозно вопросил он.
– Звезды, о Творец!
– Это не похоже на звезды Варды. Где вы видели такое и как это появилось здесь?!
– Я увидела, – смущенно пробормотала Эльдин, – когда на Пути чуть не вступила.
– Чуть?
– На Пороге осталась. Не могла же я уйти без Аллора!
– Значит, ты вернулась с Пути… Но никто из смертных не должен возвращаться оттуда!
– Так я на Путь и не вступала… – развела руками майэ.
– А вернувшись, передала Аллору то, что успела увидеть! – нахмурился Эру, косясь на звездный потолок.
– Ну мы же – одно… И больше мы никому не рассказывали. А гости думали, что это просто декоративно-магические светильники. Да мне особо и нечего рассказывать…
– А кстати, что там, на Путях? – вмешался в разговор Аллор. – Ты-то ведь знаешь!
– С твоим любопытством ты у Меня это можешь очень быстро узнать – и непосредственно! – с угрозой произнес Эру.
– Если вместе! – хором выпалили недомайар. – Только разлучать нас не надо… – как-то слишком ровно добавили они.
– Что, боитесь еще одной разлуки? А в первый раз кто вас разлучил, что ей ждать пришлось?
– Саурон. И Тебе ведомо, что я отомстил ему. Правда, не сразу – вот и пришлось Эльди подождать, пока я вернусь.
– Откуда?
– Из Бездны, – буднично проговорил Аллор, и словно могильным холодом повеяло в комнате, качнулись язычки свечей…
Эру еле заметно вздрогнул:
– Это та дрянь?! То, куда в безумии своем пытался уйти Ирмо?! – Творец залпом осушил кубок. Эльдин услужливо вновь наполнила его.
– Она самая, – процедил Аллор.
– И ты живешь с ЭТИМ в сознании?!
– А что, не жить?
– Вот, значит, как ты стал майа… То, что осталось… – пробормотал Эру; он явно был взволнован. – Но откуда ЭТО взялось на Арде?! В Замысле подобного уж точно не было!
– Да кто о Тебе такое подумать мог! Ты же не желал зла…
– Значит, Моргот это создал!
– Не-е-ет, где ему… Насколько мы поняли, Бездна проникла в Арду в конце Первой Эпохи – боль и горе открыли ей дорогу. Слишком много зла свершилось – и прорвалась ткань бытия, впустив Пустоту, Ничто, желающее стать – Нечто, питающееся всем самым страшным и низким… – Недомайа передернуло.
– Но уж всяко Моей вины в этом нет! Замысел должен был оградить Арду от зла – Я ведь хотел как лучше!
– Может, еще можно все исправить? – поинтересовался Аллор. – Если как-то всех помирить…
– Помирить? Принять всех чудовищ, сотворенных Морготом, позволить и дальше прорастать посеянной им лжи?! Искажение должно быть уничтожено!
– Но ведь Ты Сам сказал, что даже деяния Мелькора обратятся к Твоей славе?
– Умничаешь! Ты, что ли, все уладить собрался?
– В Айнулиндале сказано, что людям дано менять судьбы Арды…
– Так майар вы или люди?!
– Смотря по обстоятельствам: как творить – так майар, а как поесть-поспать – так люди, – улыбнулась Эльдин.
– Хитро устроились! – покачал головой Эру.
Люди… Эти двое были интересны Ему – результат непредсказуемой цепочки событий, потомки Ведомых судьбой. Они могут меняться и менять, Пришедшие следом – в то время, когда Диссонанс достиг наивысшей силы, когда казалось, что Его и Мелькора Песни сплетаются. Обладатели Дара – и утратившие его. Что внес Он? Что – Мелькор? Аллор – потомок благословленного Им брака – вопиющего нарушения Предопределенности, угодного воплощению Замысла… Потомок Мелиан, в ком так сильно проявлялась еще при жизни эта кровь, – и назгул. Назгул, восставший против Темного Властелина… Выживший в Пустоте, в Ничто, в Бездне. Сущность майа с людской памятью, людским отношением к жизни. Первый человек, с кем довелось побеседовать. Его Песня… Эрухино… Может, это интересно Ему в недомайа? Или – внимание, желание понять? Или – небоязнь показаться смешным? Или все вместе, делающее его собеседником? Ведь ничего не стоит раздавить их, наказать, в порошок стереть! Есть за что. Нет, не сейчас. Потом. Успеется.