По пути Ориона, стр. 56
Офицеры молчали. Им тоже с трудом верилось, что Лаварион поверит в это, но больше сказать им не чего было.
— И почему три горта? Беглецов было пять.
— Мне трудно сказать… — Продолжил Страл. — Но трактирщик в одной из деревень тоже утверждал, что их было трое.
— Так где же ещё двое? Ушли разными дорогами? Но если мы допустим, что трое исчезли в крепости, то где остальные.
Охранники вновь молчали. Они гнались за одними, а оказывается есть и ещё двое.
— Ладно, я благодарю вас за службу. Вознаграждение вы получите завтра. — Лаварион был разочарован. Нельзя сказать, что он был в бешенстве, но охота его не сильно обрадовала. Тел беглецов он не увидел, но вещи оставленные ими говорили о многом. "Пропасть в Траде- не слишком ли просто"? — Промелькнуло в голове Лавариона, но погоню продолжать было бессмысленно, следы беглецов окончательно затерялись в крепости.
— Мастер Лаварион. Позвольте мне убрать дополнительный конвой с границы?
— Да, но пусть докладывают обо всех подозрительных.
— Но без документов им всё равно не пройти, их остановят при первом же досмотре, тем более ярмарка приближается.
— Тоже самое, вы говорили и когда искали в Ливуде… Да, кстати, о ярмарке… — Взбодрился Лаварион, он скорым шагом подошёл к рабочему столу и взяв какую-то бумагу, протянул её Тарауну. Это оказалось приглашение на ярмарку. — Я хочу, чтобы вы сопровождали меня, Тараун.
— Это будет честь для меня, мастер Лаварион.
С этими словами офицеры синхронно поклонились и покинули кабинет, оставив Семиона одного со своими мыслями. К его сожалению, разговор сильно его не обрадовал, Сараллон не так то прост, чтоб пропасть в крепости, но даже если они погибли, удовлетворения ему это не принесло. Он жаждал собственными руками расправиться с беглецами, а это за него сделал какой-то туман. Опустошение внутри Семиона не проходило долго, он пытался занять себя работой, но и это пользы не принесло, он попытался развеяться фехтованием, но сосредоточиться не получалось и он оставил и эту затею. Только под вечер, когда молоденькие, полуобнажённые рабыни, в одном из залов оттанцевали приватные танцы для него, он немного развеялся и забыл о пропавших беглецах.
15 Впадина серой Каплари
Орион очнулся и поднял веки. Низкий потолок трюма, врезался в глаза и зловонный запах резко ударил в нос. Толи от запаха, толи от потери сознания, голова беспрерывно болела. Орион повернул её на бок. В соседнем гамаке лежал человек и наблюдал за мальчиком, он ждал когда тот проснётся и наконец, дождавшись, сказал:
— Что, проснулся? С предателем тоже разделались? Я тут лежу целый день, а он только с утра зашёл сказать, что когда надо мной издевались, он спал. Вот ты и поплатился за всё… Тебя тоже подвесили или искупали в океане? Что молчишь? Стыдно? Вот, пусть тебе совестно будет…
" Только Фука мне не хватало. Что других мест не было, положили к нему поближе?" — Подумалось Ориону и он отвернул голову в противоположную сторону.
— Отворачиваешься? Поздно скрывать своё бесстыжее лицо…
— Фук! — Крикнул Орион и слабость сразу усилилась, голова закружилась и он прикрыл глаза. Арубатур тут же прервал своё отчитывание. — Фук прекрати… — Большее сказать, у Ориона не было сил. Арубатур бурча, недовольно повернулся на противоположный бок, потирая запястья рук. К этому моменту его собственное состояние было удовлетворительное: плечи уже не болели, кисти рук ещё ныли, но боль стала более-менее терпимой, только голова по-прежнему слегка кружилась, но это могло быть и от запаха, царившего в трюме. Фук несколько раз пытался встать, но ноги пока подкашивались и он тут же валился на гамак, но уверенность в своих силах он чувствовал с каждым часом всё больше и больше.
— Ладно, Орион, что с тобой случилось? — Поинтересовался Фук, вновь повернувшись к мальчику. Злобы или обиды на него, он не держал, просто ему сказать что-то надо было, а что, Арубатур не знал и не нашёл ничего лучшего, как вновь постыдить больного.
— Фук. — Протянул жалобно Орион. — Я совершил страшную ошибку, которая может стоить не одной жизни.
— Ого! Круто! — Любопытство Арубатура закипело, он приподнял голову и неуклюже оперся на локоть. Однако продолжения не последовало. Фук подождал с минуту, покрутив головой по сторонам и не выдержав, спросил:- Ну и что дальше?
— Ничего Фук, ничего. — Всё в том же тоне протянул Орион. — Я не знаю, что делать и к чему теперь стремиться?
— Эй, друг, ты говоришь загадками?
— Фук, нам уже не надо на Стригинил.
— Да!? Что твой дедушка умер?
— Какой дедушка, Фук?
— Ты что, головой ударился? Дедушка, что живёт на Стригиниле, он ещё болеет артритом.
Орион молчал, раздумывая, издевается над ним Арубатур или всерьёз говорит, но, так и не поняв, повернулся на бок и сказал:
— Я его выдумал.
Арубатур, увидев, что Орион завершил разговор, опустил голову на подушку и уставился в потолок:
— Ну тогда действительно не зачем плыть на Стригинил.
Фук потерял счёт времени. Он не знал, который сейчас час, день или уже вечер. Большую часть дня он проспал и проснувшись однажды, увидал лежавшего без сознания по соседству Ориона. Пусть Арубатур и стыдил мальчика, но в тот момент он не на шутку испугался за него. Бледное и не подвижное тело, встревожило в голове самые страшные мысли. Сейчас Фук был снова спокоен, видя, что Орион пришёл в себя и лишь злоба на команду корабля, засела внутри и зудела, как болячка.
Тем временем, по-видимому, стало вечереть. Это Фук понял по наполняемости трюма пьяными, еле передвигающимися, а то и вовсе не способными на это, матросами. Тот, кто мог держаться на ногах, бросали их в гамаки и уходили за новыми. Так происходило практически каждый вечер, перед сном. Это зрелище не пробуждало в Арубатуре никакого оптимизма- ну кого из них, он мог взять в союзники? На "Империи" не пили только капитан и Орион, но против одного Фук собирался идти войной, а другого, он не мог подвергать такой опасности. И кто остаётся?.. Рядом с ним рухнуло ещё одно тело. Оно упало в гамак как бревно, не способное даже выставить руки при падении. Практически стеклянный глаз смотрел прямо на Фука, но не видел его, да и тот резко, в одно мгновение закрылся.
— Сайморол. — Протянул Фук, словно это было не имя, а диагноз, причём страшный.
Страдающей головной болью, слабый от обморока, Орион уже спал и ругательства моряков и их бесконечные брожение по трюму, ему были не помеха, а вот Фуку было не до сна. Теперь он боялся уснуть в присутствии пиратов. Он боялся вновь быть повешенным на рее. Хотя пиратам до него дела не было никакого. Многие из них спали, а те кто ещё бродил в полутьме трюма, не обращали на него никакого внимания, но Фук всё же боялся. Его презрительный взгляд медленно озирал находящихся в трюме, но сопротивляться сну долго он не мог и как он не боролся с ним, примерно через час он уснул, под громкий протяжный храп пиратов. Была уже середина ночи и тусклые свечи медленно гасли, погружая трюмы "Империи" во мрак.
Орион беспокойно ворочался, во сне махая руками, словно отгоняя от себя неприятеля. В эту минуту на него было больно смотреть: лицо, итак бледное, сейчас и вовсе стало мертвецки белым, не скрывая пронизывающей боли. На лбу появились капельки пота, он часто жмурился, боясь, что-то увидеть, но видимо видел…
Как же Орион был рад, почувствовав твёрдую землю под ногами, после недельного пребывания на корабле, при постоянной качке, голова его слегка кружилась, но это не смущало его, он был на земле. Маленькая рощица, в которой он находился, прекрасно скрывала от солнца, которое, как смог понять Орион, было в зените. Деревца, находящиеся друг от друга так, что между ними легко могли пройти пару человек, убаюкивающее звенели листвой и слабый ветерок приятно обдувал лицо. За рощей проглядывалась залитая солнцем поляна, большая, похоже, это был луг, но почему-то, Орион туда не стремился. Что-то не пускало его туда, толи не желание выходить на солнце, толи осторожность в неизвестной местности. " Где я?" — подумалось ему и оглянувшись по сторонам, он не узрел ничего опасного, наоборот, безостановочное щебетание птиц и благоухание диких цветов, постепенно притупляли внимательность. И вот, наконец, осмелев окончательно и рассмотрев все прилегающие к его местонахождению деревья, он направился к поляне. Сделав несколько робких шагов и услышав только одобрительный шелест вокруг, он остановился, чтобы рвануть на поляну, но только он пробежал пару метров, картина на поляне несколько изменилась: Солнце убавило свою яркость, словно зашло за тучи, именно так и подумал сначала Орион, но, сделав ещё два шага, он понял, что солнце тускнеет с каждым его шагом. Цветущие цветы прямо на глазах теряли свою красоту, увядая, так же с каждым приближающимся шагом, да и просто трава стала куда-то пропадать, оставляя вместо себя голые камни. Слабый бриз всё крепчал и крепчал, против ветра уже было сложно двигаться и Орион боялся это делать, но человеческое любопытство толкало его вперёд. Он снова сделал шаг, картина вновь изменилась: Солнца уже практически не было видно, увядшие цветы уносило куда-то ветром, а на каменистой местности не осталось ни единой травинки. Ориону оставалось сделать ещё несколько шагов, чтобы выбраться на некогда сияющую поляну и он решил не обращать внимание на меняющуюся картину и преодолеть это расстояние зарыв глаза. Зажмурившись, он выскочил на поляну и тут же еле удержался на ногах от резкого порыва ветра. Это заставило открыть глаза. Пейзаж, открывшийся ему, мог заставить Ориона закричать, но тот только открыл рот для крика, остальное не позволил сделать новый порыв ветра. Свисающие над головой тяжёлые тучи, окутали всё небо, Орион не мог поверить, что несколько шагов назад здесь светило солнце и зеленела трава. Теперь зелени не было и намёка, голые камни, по которым гулял ветер и всё. Юноша посмотрел назад, но рощицы за ним не было, всё те же камни и ветер. Эта каменистая местность было довольно прямой, только где-то вдалеке она резко обрывалась и дальше была пустота. Орион стоял на пронизывающем ветре, пытаясь понять, что он тут делает и вообще что это? Решив подойти поближе к обрыву, он сделал три нелёгких шага и остановился под напором урагана. Вдруг, пронзительный вопль с неба, заставил его поднять голову, но в тёмных тучах разглядеть что-либо было сложно. Орион заметил только какую-то тень, несущуюся по небу, и мчалась она прямо к мальчику. Орион застыл. Чёрное существо, чернее сажи и безлунной ночи вместе взятых, парило по небу, распластав по ветру широченные крылья, которые способны накрыть половину Сакила, каждое. Головы у неё толи не было, толи просто не видно, но звук, издающийся существом, приводил в ужас и Орион инстинктивно заткнул уши. Мальчик, как заворожённый наблюдал за ним, как то приближалось, как летело в его сторону, но убежать или спрятаться у него и мысли не промелькнуло. Тень пролетела над ним, ознаменовав это очередным пронзительным криком. Как не чудилась Ориону большая скорость существа, мимо него оно проследовало очень медленно, могущественно, торжественно, демонстрируя своё превосходство. Головы и в правду не было, она плавно перетекало в туловище, в очень плоское, росбовидное, которое, в свою очередь, также плавно, завершалось длинным хвостом, который, казалось, болтался безвольно на ветру. Размах крыльев действительно восхищал и пугал одновременно, они также сросшиеся с телом и могли накрыть, наверное, не одну милю. Чудище не взмахнуло ими ни разу, всё это время, поддавшись ветру, парило по небу. Но Ориона сейчас пугало не это, а то, что несло существо под собой, или в лапах, или в когтях, этого было не видно — это три человеческих тела, видимо находившиеся без сознания, так как они не шевелились и не пытались спастись.