Бесстрашная охотница, стр. 6
Глава 4
«Неужели я сейчас умру?» – спрашивала себя Беатрикс, когда ей на шею накинули петлю; она не в силах была поверить в происходящее, даже когда ей уже связали руки за спиной. Дунстан, стоявший прямо перед ней, смотрел на нее со злорадной ухмылкой.
Но, судя по всему, ей действительно предстояло умереть, потому что ничего у нее не вышло. Ни одно заклинание не подействовало на этих людей. Выходит, все заверения ее отца, все легенды и пророчества, а также древние клятвы – выходит, все это было неправдой.
Скоро ее убьют. И тогда все нагорье с его обитателями достанется Ласло и прочим вампирам.
– Смотри, ведьма, смотри! – закричала ей мать Тома, и даже сейчас, перед лицом смерти, Беатрикс почувствовала, что сердце ее сжалось от боли; она горевала вместе с этой несчастной женщиной и разделяла ее скорбь.
И она готова была вместе с ней оплакивать милого славного Тома, погибшего от клыков вампира.
– Вот, смотри!
Женщина отдернула тряпицу с лица своего сына. Лицо оказалось ужасно бледным, и оно все сморщилось, словно яблоко, оставшееся висеть на ветке зимой. А в карих, широко раскрытых глазах юноши навечно застыл смертный ужас.
Из горла Беатрикс вырвался сдавленный крик, когда она увидела две черные точки на шее юноши. Тот, кто напал на Тома, высосал из него всю кровь до капли, превратив его в подобие сушеного яблока.
– Пусть его лицо будет последнее, что ты увидишь перед тем, как отправиться в ад, ведьма! – прокричала женщина и плюнула в сторону Беатрикс.
Несчастная мать тут же лишилась чувств, и стоявшие рядом мужчины подхватили ее.
– Я этого не делала, – прошептала Беатрикс, обращаясь к толпе. – Клянусь, не делала.
– Когда вы наконец подожжете ее логово?! – закричал Дунстан.
Тут петля на шее Беатрикс начала затягиваться, и она непроизвольно приподнялась на цыпочки.
«Помоги мне, папа», – мысленно сказала Беатрикс и закрыла глаза.
Ей вдруг почудилось, что прямо у нее над ухом раздался низкий и грозный рык. И в тот же миг прозвучал чей-то властный окрик:
– Отпустите ее!
Беатрикс открыла глаза и сделала глубокий вдох. На мгновение ей показалось, что она уже умерла и сейчас смотрит на ангела, который вскоре отнесет ее к предкам.
Стройный и худощавый, он появился из чернеющего леса и подходил к ней все ближе. Он был совершенно невозмутим и, судя во всему, вполне уверен в себе. Она сразу же обратила внимание на его светлые волосы, почти белые. Длинные и прямые, они ниспадали ему на плечи и исчезали где-то за спиной. При нем не было ни поклажи, ни оружия, словно незнакомец только что вышел из собственного дома, а не из леса, находившегося в нескольких часах пути от ближайшего человеческого жилья.
Приказ его был адресован лимнийцам, но смотрел он только на Беатрикс. Причем он держался, словно мог одолеть всю толпу одним лишь взмахом руки.
– Я сказал, отпустите мою невесту, – сказал незнакомец.
Лимнийцы таращились на него, раскрыв рты. И никто из них не произносил ни слова, как будто все они лишились дара речи.
И тут незнакомец наконец приблизился к Беатрикс, и толпа в страхе попятилась. А он, все такой же невозмутимый, снял с ее шеи петлю. И в тот же миг Беатрикс вдруг уловила исходивший от него запах – то был цветочный аромат, к которому примешивался легкий запах гари, щекочущий ноздри. Окинув Беатрикс взглядом, он развернул ее спиной к себе, чтобы развязать веревки, стягивавшие ей запястья. И она невольно вскрикнула, когда пальцы его прикоснулись к ее рукам – ее словно огнем обожгло.
В этот момент Дунстан откашлялся и, обращаясь к незнакомцу, проговорил:
– Невеста, говоришь?
Было ясно, что он отнесся к заявлению чужака с недоверием.
– Да, Беатрикс Левенах – моя невеста, – подтвердил незнакомец. – А меня зовут Олдер, – добавил он, чуть помедлив.
– Ах, Олдер, наконец-то!.. – воскликнула Беатрикс. Повернувшись лицом к незнакомцу, она спросила: – Почему же ты не появлялся так долго?
– Я задержался. – Олдер с презрительной усмешкой окинул взглядом толпу. – Да, задержался. Непредвиденно. Прости меня, дорогая. Если бы я знал, что тебе придется жить среди таких варваров, я бы поспешил к тебе, бросив все прочие дела.
– Подожди-ка… – Дунстан приблизился к белоголовому мужчине. – Мы ничего о тебе не знаем, парень. И нам не нравится, что ты помешал нам расправиться с ведьмой. Она убийца. Она нападает на добрых людей, ни в чем не повинных. Люди, которые ей доверяют, а она убивает их в их собственных домах!
Мужчина, назвавший себя Олдером, повернулся к Дунстану. И в тот же миг в ушах Беатрикс как будто прозвучал странный и жуткий хохот – во всяком случае, ей так почудилось.
– Если ты сделаешь еще хоть шаг к Беатрикс Левенах, – проговорил незнакомец, я вырву тебе обе руки и ими же забью тебя до смерти.
Дунстан покраснел от возмущения и досады.
– Меня зовут Олдер де Уайт, – продолжал белоголовый мужчина, обращаясь уже ко всем собравшимся, – а Беатрикс Левенах была обещана мне…
– Шесть лет назад, – пропищала Беатрикс.
– Верно, шесть лет назад, – кивнул Олдер. – Обещана ее отцом…
– Моим отцом Джералдом.
Белоголовый выразительно взглянул на нее, словно сказал: «Довольно».
– Так вот, Джералд Левенах обещал мне свою дочь шесть лет назад, но я не мог все это время заявить на нее свои права ввиду… ввиду непредвиденных обстоятельств. Неотложные дела в моем поместье в Англии задержали меня. И пусть чума падет на головы тех, кто стремится причинить зло главе вашего клана. Что бы сказал на это Джералд?
Мать Тома вышла вперед и заявила:
– Она не глава нашего клана, она ведьма! Она убила моего сына!
Олдер взглянул на труп юноши, потом тихо и с сочувствием в голосе он сказал:
– Милая, подумай: смогла бы женщина, пусть даже женщина Левенах, одолеть такого молодца, как твой Том?
У Беатрикс возникло странное чувство: казалось, она готова была вечно слушать этот голос. Она даже поймала себя на том, что ее тянет положить голову на плечо Олдеру де Уайту.
– Да, он у меня был крепким парнем, – согласилась мать Тома. – Но ведь Левенах – ведьма! А Том ей доверял. Мы все ей доверяли!
Олдер пожал плечами.
– Да, а почему бы ей не доверять? Ведь очень может быть, что она не сделала вам ничего дурного.
Олдер окинул взглядом толпу, и Беатрикс заметила, что многие лимнийцы приблизились к нему; причем лица у них сделались задумчивые и отрешенные.
– Скажите, кто-нибудь из вас видел, как она напала на Тома?
Никто не ответил.
Олдер пристально посмотрел на Дунстана и спросил:
– А может, у тебя есть личные причины для мести?
– Что?.. – Глаза Дунстана расширились.
– Может, ты добивался руки моей невесты, а она тебе отказала? Может, своим отказом она задела твою гордость, поэтому ты хочешь ей за это отомстить? Хочешь драться со мной за честь Левенах?
– Я ведь женатый мужчина! – закричал Дунстан. – Это все из-за убийства Тома, незнакомец! Я тревожусь за людей, с которыми у тебя нет ничего общего, так что…
Но тут Олдер, взяв Беатрикс за локоть, вновь обратился к толпе:
– Сегодня ночью постоялый двор будет закрыт, чтобы у вас было время остудить свои головы и внять доводам рассудка. По вашей милости у моей леди выдался трудный вечер, и я уверен, что ей надо отдохнуть.
Беатрикс раскрыла рот, но что именно ей хотелось сказать, она и сама не знала. Олдер же взглянул на нее, и она отчетливо услышала: «Не говори ничего». Эти слова словно прозвучали у нее в голове.
– В любом случае, – продолжал он, – у меня есть желание поговорить с моей нареченной наедине.
Потащив Беатрикс к дому, он бросил через плечо:
– Мы с вами встретимся утром, при более благоприятных обстоятельствах. А пока…
Он поклонился толпе и с улыбкой сказал:
– Всего вам доброго!
Взглянув на Беатрикс, проворчал:
– Ты не пригласишь меня в дом?