33 стратегии войны, стр. 132

Точно так же, как вы тянете время, вопреки обыкновению, нужно растягивать и пространство. Вам выгодно вынести сражение за пределы театра военных действий, подключить к происходящему общественность внутри и за пределами страны, превратить войну в политическое дело глобального масштаба, дать неприятелю слишком большие просторы, чтобы их можно было оборонить. Политическая поддержка в партизанской войне крайне важна: чем дольше тянется схватка, тем более недостойным в нравственном отношении и политически изолированным выглядит ваш противник. Всегда старайтесь связать свою партизанскую войну с правым делом, это поможет вам выглядеть справедливым и достойным.

Вы одержите победу в своей партизанской войне одним из двух способов. Первый путь — учащать и усиливать свои атаки, изматывая неприятеля, а затем покончить с ним разом, как русские покончили с Наполеоном. Другой вариант — обернуть полное изнеможение себе на пользу: просто позвольте неприятелю капитулировать, можно больше не вкладывать усилий в борьбу, продолжать нагнетать обстановку не имеет смысла. Второй путь предпочтительнее. Он будет стоить вам меньших усилий, да и выглядит это красивее. Но даже партизанская война не может длиться вечно, неизбежно наступает момент, когда время начинает работать и против вас. Если эндшпиль затягивается слишком надолго, вы должны перейти в наступление и решительным ударом покончить с неприятелем. Во время войны во Вьетнаме северовьетнамцы дотянули войну до того момента, когда она стала слишком дорого им обходиться. Вот тогда в 1968 году они и провели операцию «Тет», которая существенно ускорила распад военной экономики США.

Суть партизанской войны в ее текучести, отсутствии постоянной формы. Противник будет раз за разом пытаться приспособиться к вам, к вашим действиям, как-то освоиться на этой незнакомой и неприветливой территории. Вы должны быть начеку и постоянно меняться, всякий раз делая чтото противоположное тому, чего от вас ожидают. Это означает, например, что время от времени вы можете переходить к традиционной войне, концентрировать свою армию, чтобы неожиданно нанести массированный удар. Но затем опять рассредоточивайтесь. Ваша цель — максимальная непоследовательность и необычность. Помните: это война психологическая. Все, что в ней происходит, когда вы ускользаете, не давая противнику себя обнаружить, за что-то ухватиться, все это происходит скорее на стратегическом уровне, чем на каком бы то ни было еще. Когда ваши соперники пытаются ловить воздух, это происходит в их уме, воображении — и именно их ум не выдерживает первым.

Образ. Комар. У большинства животных есть передняя, задняя части, бока — словом, разные стороны, с которых их можно атаковать или угрожать. У комаров же нет ничего этого — ничего, кроме раздражающего звона над ухом, который раздается со всех сторон и ниоткуда. Вы не можете попасть по комару, даже увидеть его не всегда удается. Ваша плоть, однако, предоставляет обширную мишень для атак этих насекомых — и они не промахиваются. Укус за укусом, и в какой-то момент вы понимаете, что единственное решение — прекратить борьбу, уносить ноги, чем скорее, тем лучше.

Авторитетное мнение:

ОБОРОТНАЯ СТОРОНА

Стратегии партизанской войны чрезвычайно трудно противостоять, это и делает ее такой эффективной. Если вам приходится сталкиваться с партизанами, действующими против вас, и вы применяете против них обычные, традиционные методы ведения войны, то знайте: вы играете им на руку. Победы в сражениях и захваты территорий в этой войне не имеют никакой цены. Единственная эффективная стратегия, которую можно противопоставить им, это нейтрализация их достижений. Вы должны приложить все усилия, чтобы изолировать партизан — физически, политически и морально. Главное же — ни в коем случае не размениваться, не тратить силы, отвечая на каждый удар; как раз такую ошибку совершили Соединенные Штаты во вьетнамской войне. Вам нужно другое: быстрая, решительная победа над подобным соперником. Если это кажется вам нереальным, лучше постараться унести ноги, чем идти на поводу у партизан и погружаться в выматывающую войну, в которую они вас вовлекают.

Стратегия 27 ДЕЛАЙ ВИД, ЧТО ТРУДИШЬСЯ НА БЛАГО ДРУГИХ, ОДНОВРЕМЕННО ПРОДВИГАЯ

СОБСТВЕННЫЕ ИНТЕРЕСЫ: СТРАТЕГИЯ ОБЪЕДИНЕНИЯ

Лучший способ продвинуть свое дело с минимумом усилий и затрат — создать динамичную, постоянно растущую сеть соратников. Пусть другие выполняют за вас грязную работу, пусть компенсируют ваши недостатки, сражаются в вашей войне, вкладывают в дело энергию, проталкивая вас вперед. Искусство в данном случае — подбирать таких соратников, которые отвечали бы вашим потребностям на данный момент, и таким образом восполнять свою силу. Щедро одаривайте их, предлагайте свою дружбу, помогайте им в трудную минуту — словом, делайте все, чтобы ослепить их, не дать разглядеть свои истинные побуждения, да к тому же вызвать чувство, что они перед вами в долгу. Одновременно поработайте над тем, чтобы посеять раздор в рядах вражеского лагеря: лишив неприятеля поддержки, вы обескровите его. Формируя выгодные для себя союзы и коалиции, вы сумеете избежать осложнений и затруднительных положений.

ИДЕАЛЬНЫЙ СОЮЗНИК В 1467 году Карл, тридцатичетырехлетний граф де Шароле, получил новость, которую втайне ожидал: Филипп Добрый, герцог Бургундии, его отец, скончался, значит, герцогство теперь перейдет под его, Карла, крыло. Отец и сын не ладили уже много лет. Филипп был человеком хотя и спокойным, но практичным — за время своего правления он сумел постепенно расширить и без того впечатляющие владения Бургундии. Сам Карл был более амбициозным и воинственным, чем отец. Он унаследовал громадную империю, включающую, кроме собственно Бургундии, Фландрию, Голландию, Зеландию и Люксембург, лежащие к северу от современной Франции, а также ряд мелких графств. Став герцогом, Карл получил власть и средства для того, чтобы осуществить свои мечты о завоевании Германии и других земель.

На пути у него стояли, однако, два препятствия. Первую сложность представляли независимые швейцарские кантоны к востоку от Бургундии. Прежде чем вторгаться в Южную Германию, Карлу бы пришлось силой захватить эти территории. Но швейцарцы были прекрасными воинами, они не хотели никаких вторжений и предпочитали яростно сражаться за свою независимость. Но им все же трудно было бы тягаться со столь многочисленной и мощной армией, какой была армия герцога, — волей-неволей швейцарцам пришлось бы смириться. Вторым препятствием был король Франции Людовик XI, кузен Карла и его непримиримый соперник с самого детства. Франция в те времена еще оставалась раздробленной феодальной страной, состоящей из различных герцогств, таких как Бургундия, правители которых были вассалами короля. Однако на деле герцогства представляли, по существу, независимые формации и могли объединиться, если бы король как-то спровоцировал их на это. Бургундия была наиболее влиятельным из всех герцогств, поэтому Людовик мечтал поглотить ее — об этом знал каждый, — после чего наконец объединить Францию под своим началом, превратив ее в единое государство.

Несмотря на это, Карл был спокоен, он пребывал в твердой уверенности, что превосходит старшего кузена и как дипломат, и как полководец. Всем известно, рассуждал он, что Людовик слаб и даже немного глуповат. Чем же еще можно объяснить его странное благорасположение к швейцарским кантонам? Практически с самого начала царствования Людовик был с ними мягок, обходителен, скажем больше — он всячески угождал швейцарцам, обращаясь с ними почти как с ровней. В Европе хватало могущественных государств, с которыми имело смысл заключать альянсы, чтобы приумножить мощь Франции, но швейцарцы? Что же до Людовика, то он, казалось, был одержим этими кантонами. Возможно, ему импонировал простой и суровый образ жизни, который вели швейцарцы, — у него и самого были странные вкусы, подобающие скорее крестьянину, нежели королю. Людовик питал отвращение к войне, он предпочитал любой ценой покупать мир, а не содержать армию.