Эльфийская песнь, стр. 65

Молодой человек повернулся к лорду Хьюну, изучавшему леди Тион бесстрастным взглядом.

– Рыцари Щита – нежеланные гости в этом городе, и мы не намерены терпеть их присутствие, – сказал Каладорн. – Я получил полномочия передать, чтобы ты никогда не возвращался в Глубоководье. Обновлению сопутствует перемирие, но к концу этого мирного дня тебе лучше убраться как можно дальше от города. Отзови своих воров и убийц, и город готов выполнить свои обязательства по торговым сделкам перед гильдией Тезира.

– Ты чрезвычайно благороден, лорд Каладорн, – бесстрастно ответил Хьюн. – Я принимаю твое предложение и даю слово выполнить его условия. А по просьбе лунного эльфа обеспечу безопасный отъезд и своей землячке.

Молодой человек поклонился и вышел, мгновенно растворившись в толпе, спешащей на Рыночную площадь. Вместе с ним угасла и последняя надежда Люции. Интересно, знал ли Каладорн, чем обернется для нее такое милосердие с его стороны? Сама она ничуть не сомневалась в своей судьбе, раз ее участь зависела от лорда Хьюна.

– Что ж, пора отправляться, – спокойно произнес купец из Тезира. – Нам предстоит долгий путь.

Словно слепая, Люция последовала за ним по черной лестнице и дальше, в коляску, стоящую рядом с домом. Настроение лорда Хьюна, в котором не было ни злобного триумфа, ни особого гнева, тревожило Люцию больше всего. Казалось, ее спутник цинично наслаждается обществом аристократки.

– Что ты со мной сделаешь? – тихо спросила она.

– Я думаю, было бы неплохо вернуть обратно в Тезир одного из членов ненавистной королевской семьи, – ответил Хьюн, блеснув маленькими черными глазками. – Это будет справедливо, не так ли? В конце концов тебе отплатили твоими же монетами.

С этими словами уроженец Тезира дал кучеру знак, и упряжка лошадей тронулась в дальний путь на юг.

Священники эльфийского храма приняли Элайта Кроулнобара под свою опеку, и Данила с друзьями тотчас же отправился на Рыночную площадь. Арфист ощущал огромное облегчение от выполненной задачи, но не мог радоваться в полную силу, пока не убедился в окончательном уничтожении заклятия. Если Хелбен не поправился после его песни, победа в глазах Данилы была бы неполной и бесполезной.

Трое приятелей едва сумели протиснуться на площадь. Неожиданно чья-то рука уверенно сжала плечо Данилы, и, обернувшись, он увидел перед собой красивое, но мрачное лицо своего друга Каладорна.

– Благодарение Мистре, я оказался не прав! Не могу выразить, как я рад, что ошибся, Каладорн.

– Ты не ошибся, – спокойно возразил молодой человек. – Это я был не прав и хотел бы помириться. – Данила пожал протянутую руку и дружески хлопнул приятеля по плечу. – Леди Лаэраль рассказала мне обо всем, что случилось, и о твоей роли в этом деле, – продолжал Каладорн, едва улыбнувшись. – В конце концов, Дан, у тебя появился сюжет, достойный твоего таланта барда!

Не успел Данила поинтересоваться здоровьем Хелбена, как Каладорн пропал в толпе людей. Глубоко вздохнув, юноша наконец обратил внимание на платформу. Вскоре лорд Пайргейрон и пятнадцать остальных Лордов в масках и накидках поднялись на помост и заняли свои места в креслах. По толпе пробежал шепоток, и тотчас все стихло, когда Первый Лорд встал, чтобы открыть Собрание.

– Добрые люди Глубоководья! У нас был долгий и беспокойный день, да и в последние несколько недель произошло немало странного. Прежде чем начать обычный ритуал Обновления, хочу вам кое-что рассказать. Один из Лордов Глубоководья поведал мне удивительную историю. Но я плохой оратор, а поведать ее целиком под силу лишь барду. – Первый Лорд немного помолчал и улыбнулся. – Я приглашаю Данилу Танна.

От такого неожиданного приглашения сердце в груди Данилы радостно забилось. Значит, Хелбен Арунсун очнулся от своего колдовского сна, ведь только он один знал обо всем, что происходит! Но затем Арфист припомнил об осведомленности Каладорна, и уверенность немного уменьшилась.

За спиной Данилы раздался топот и крики Моргаллы, что привлекло к барду всеобщее внимание. Люди вокруг разразились одобрительными возгласами и аплодисментами. Толпа расступилась, освободив проход к помосту.

Такой теплый прием несколько охладил радость Данилы. Вероятно, действие колдовского заклятия еще не совсем закончилось. Разве его слава не должна была исчезнуть вместе с колдовскими чарами?

Но Моргалла настойчиво подталкивала Арфиста, и Дан двинулся к центру площади. Красивая золотоволосая девушка-эльф, заметив, что у него в руках нет инструмента, протянула свою арфу и с многозначительной улыбкой попросила вернуть в любое время.

При одном взгляде на арфу Данилу осенило вдохновение, и он понял, как сможет без лишних вопросов узнать о судьбе своего дяди. Он поблагодарил девушку и поднялся на помост.

Арфист заиграл одну из своих любимых мелодий и под нее запел импровизированную и почти точную версию произошедших событий. Данила старался придерживаться фактов, но намеренно слегка приукрасил свое повествование да еще добавил несколько вольных комических замечаний.

Боковым зрением юноша заметил, как один из Лордов поднес руку к скрытому под колпаком лбу. Этот жест он слишком хорошо знал. Радость заполнила сердце Арфиста, и магия песни-чары наполнила его душу.

О глубоким вниманием слушали жители Глубоководья новую балладу. Они так были поглощены музыкой и Словами, что впоследствии многие горожане сочли это волшебством.

Эпилог

Спустя несколько дней после Обновления Данила навестил Хелбена Арунсуна в его башне, Архимаг еще чувствовал слабость после сражения с Гарнет, но настаивал на исполнений своих обязанностей и послал за племянником.

– Как он? – шёпотом спросил Данила у Лаэраль по пути к кабинету дяди.

– Он становится раздражительным, – с преувеличенно смиренным вздохом ответила прекрасная волшебница. – Доктора говорят, что это хороший признак. Но им ведь не приходится с ним жить!

Хелбен жестом пригласил племянника войти в комнату. Он налил Даниле кружку жидкого травяного настоя, который считал полезным, и, казалось, полностью погрузился в смакование плохого чая и местных сплетен.

Дела в Глубоководье мало-помалу начали улучшаться. Поздние урожаи уже скоро созреют. Нападения на путешественников, имевшие место на юге, значительно сократились, в леса вернулась мелкая дичь. Несчастья на море тоже прекратились.

– Что еще более важно, баллады вернулись к своему первоначальному состоянию. Наше прошлое и традиции сохраняются должным образом.

– Как я слышал, леди Тион покинула город. Как отнесся к этому Каладорн? ~ спросил Данила.

– Он снова отправился в море, – ответил архимаг.

– Перемены пойдут ему на пользу, – добавила Лаэраль, входя в кабинет. – Хоть твой дядя и не всегда помнит об этом, но за пределами Глубоководья существует бескрайний мир.

– Хьюн тоже уехал, – проворчал Хелбен, игнорируя насмешки своей супруги. – Мы бы не выпустили его, если бы знали, что он причастен к тому, что случилось с Лариссой.

– С куртизанкой? – уточнил Данила.

– Она не только куртизанка. Ларисса – наш верный друг и один из Лордов Глубоководья. Она была жестоко искалечена и много дней находилась на грани смерти. Лишь вчера она очнулась от тяжелого сна и смогла рассказать, кто все это подстроил. Служители Сьюн молятся об ее полном выздоровлении. Они уверяют, что со временем к ней вернутся былое здоровье и красота.

– Я навещала ее вчера вечером, и Ларисса выглядит намного лучше, – снова вмешалась Лаэраль. – Она даже просила жрецов немного укоротить ее носик, если это тебе о чем-то говорит.

– Это похоже на Лариссу, – согласился архимаг. – Текстер тоже вернулся в город. Он долгое время провел в скитаниях. Самое любопытное, что он не имеет представления, где был последние недели.

– Это не совсем обычно для Текстера, – заметила Лаэраль.

– Но зато он утверждает, что у него осталось странное ощущение, будто все было замечательно.