Семейная тайна, стр. 23
Грэдиджи, привыкшие видеть подноготную любого внешне не примечательного факта, пришли к выводу, что никакого наследства Рональд Шубридж не получал, а просто Шолто Рейнберд помог ему открыть свое дело подальше от Чилболтона с условием, что он и его жена возьмут ребенка Гарриет, выдадут его за своего собственного, и мальчик никогда не узнает тайны своего рождения. Рональд Шубридж был из тех, кто готов на любую сделку, лишь бы платили.
Джордж сказал:
— Я нашел гараж, дорогая. По телефонной книге. «Гаражи Шубриджа»: основной — в Уэстоне и филиалы в Бридж-Уэтере и Уэлсе. Во время войны Шубридж был в армии, а гараж остался на жену и управляющего, тот был старше призывного возраста. После войны дела у Шубриджей пошли в гору… (И у меня все будет в полном порядке, — подумал Джордж, — поскорее бы только разделаться с этим заданием Бланш и заняться садами). В конце концов Шубридж выгодно продал свои гаражи и уехал в Брайтон. В уэстонском гараже на складе работает отличный старик, он начинал при Шубридже и хорошо его знал, но давно перестал получать от него рождественские открытки и поэтому считает, что его уже нет в живых. Старик сказал, что Шубридж уехал в Брайтон: собирался купить гостиницу, посадить там управляющего и только получать прибыль. Старик дал мне его брайтонский адрес.
— А как насчет сына? — спросила Бланш.
— Все так, как предполагали Грэдиджи и ты. Мальчика назвали Эдвардом. Наверное, использовали метрику своего умершего ребенка. Расхождение в возрасте должно быть всего в восемь месяцев. К десяти-одиннадцати годам оно уже стало незаметно. Его отдали в маленькую частную школу, там спокойно относились к тому, что поначалу он немножко отставал от других детей. Но он был смышленый мальчишка. Увлекался спортом и очень любил природу, цветы и все такое. Шубриджи сначала жили над гаражом, а потом купили дом в сельской местности. Джордж стал листать записную книжку.
— Придется тебе поехать в Брайтон, Джордж, — сказала Бланш.
— Знаю, дорогая. Завтра поеду. Хочу довести это дело до конца. Посмотрим, что у меня тут еще, не дай бог, пропущу что-нибудь важное для милого Генри…
— Перестань, Джордж.
— Налей-ка мне еще. Вот ты позволь мне заночевать у тебя, и я никогда больше не упомяну его имя, — и он подмигнул ей.
Бланш налила ему еще пива.
— На чем же я остановился? А, вот: мальчик. Волосы светлые, глаза голубые. По характеру вспыльчивый. Ирландская кровь, ничего не попишешь. Когда Шубриджи уехали из Уэстона, ему было четырнадцать лет. По метрике четырнадцать. Миссис Шубридж преданно заботилась о мальчике, и Шубридж тоже. В Чилболтоне Марта немножко шила для Рейнбердов. Гараж — недалеко от побережья. А это что? А, ну да, чепуха насчет прозвищ.
— Что-что?
— Я уже говорил тебе. Ну, как сестры называли друг друга. Мисс Грэдидж рассказывала.
— Ничего ты мне не говорил. Джордж, это же именно то, что мне нужно. Такие вещи помогают создавать условия для общения.
— Да точно я тебе говорил. Твоя мисс Рейнберд была Типпи, а Гарриет — Флэппи.
— Нет, не говорил. Проверь-ка не забыл ли ты еще чего-нибудь. Мне все важно. Что шила Марта Шубридж для Рейнбердов?
— Работала в бельевой. Черт возьми, представь себе, что у тебя в доме есть бельевая! Подрубала и чинила простыни. Резала посередине прохудившиеся и сшивала крепкие края заново. Старина Шолто не любил лишних расходов по дому. — Джордж перевернул еще несколько страниц. — Ну вот, кажется, все. Кроме моих расходов, но об этом поговорим, когда закончу. — Он поднял стакан и выпил… — Ну, так как? Остаюсь я ночевать? Жалко соседей, им ведь и посудачить не о чем.
Бланш, глядя в пустоту помотала головой и сказала:
— Знаешь, что, по-моему, держал мальчик? Птицу. Да, наверняка. Какую-то бедную птицу, которую спас.
— Ты забегаешь вперед, Бланш. Ты хочешь сказать, что видела этого парнишку?
— Так же явственно, как тебя сейчас.
— Ну тогда, я думаю, он должен был держать дробовик. Он обожал охоту, если верить старику из гаража. Бланш внимательно посмотрела на Джорджа:
— Почему ты мне об этом не сказал?
— Черт возьми, Бланш! Ну забыл — разве все упомнишь! Ты хоть представляешь, каково мне выслушивать всех этих болтунов? Как начнут — не остановить! Знаешь, я подумал, найти его можно очень просто. Это устроило бы и тебя, и меня. Мальчик теперь стал взрослым. Вряд ли он сменил фамилию и имя. Если я завтра не отыщу его в Брайтоне, надо дать объявление в какой-нибудь газете — «Ньюс-оф-зе-уорлд» или что-нибудь в это роде. Дескать, просим откликнуться Эдварда Шубриджа, сына Рональда и Марты Шубриджей, о котором в последний раз слышали в Брайтоне тогда-то и тогда-то. Его ждет приятный сюрприз.
— Нет. — твердо сказала Бланш.
— Но почему?
— Сам подумай, Джордж. Во-первых, это объявление может попасться на глаза мисс Рейнберд. Она не дура и уже поняла, что ребенок отдан на воспитание Шубриджа.
— Да не читает она «Ньюс-оф-зе-уорлд» — ни секс, ни спорт ее не интересуют.
— Кто-нибудь прочтет и скажет ей. Кто-нибудь из ее знакомых: «Шубридж? Так, кажется, звали шофера Шолто?» Представляешь? Но дело не только в этом. Она не хочет, чтобы он знал о поисках. Подумай сам, ведь может оказаться, он вовсе не годится в наследники Рейнбердов. В таком случае — уж я ее знаю — она просто забудет обо всей этой истории. Сейчас она только и ищет подходящий предлог, чтобы ничего не предпринимать. Хочешь верь, хочешь нет. Я начинаю любить эту старушку, и храм Астродель тут ни при чем. Не хочу портить ей жизнь. Если Эдвард Шубридж — нестоящий человек, тогда она узнает, что он умер, и сможет спать спокойно.
Джордж усмехнулся:
— Ох и хитрая ты, Бланш! Как ни крути, ты все в выигрыше. Почему бы тебе не взяться за расследование какого-нибудь преступления, малышка? Ты могла бы отгрохать целый Тадж-Махал.
— Джордж Ламли, — холодно сказала Бланш, — ты выпил четыре бутылки пива, да и перед тем, как сюда явиться, уж, конечно, успел горло промочить. Отправляйся-ка домой. Завтра тебе ехать в Брайтон. И если случайно нападешь там на след Эдварда Шубриджа, не вздумай к нему заявиться.
Джордж пожал плечами:
— Ладно, дорогая. Как скажешь. Ты у нас за главного. Из десяти человек, бывших членами одновременно двух гольф-клубов — Тивертонского и Кроуборо-Бикон, — двое мужчин и две женщины умерли. Осталось четверо мужчин и две женщины. Из двух женщин одна вот уже два года жила с мужем в Родезии, а другая — старая дева пятидесяти четырех лет — по-прежнему жила в Кроуборо, но как только Буш прочел донесение о ней, ему стало ясно, что она вне подозрений. Из четырех мужчин один сейчас жил в Тивертоне, — семидесятипятилетний старик, бывший английский священник; другой сорокалетний член фондовой биржи — жил в Кроуборо, был женат и имел четверых детей до восемнадцати лет. (Буш, решив, что лучше перестраховаться, установил за ним наблюдение, но в глубине души был уверен, что все это впустую). Еще один человек был капитаном танкера, который в это время находился на полпути из Лондона в Бахрейн; во время обоих похищений этот человек также был в море. Четвертый — мужчина под сорок, со скромными, но независимыми средствами — жил один в своем доме в Уилтшире и держал заморских птиц — в основном, золотых и китайских фазанов и волнистых попугайчиков. Звали этого человека Джордж Ламли.
Глава 6
Мисс Рейнберд сидела у себя в гостиной и думала о только что закончившемся визите мадам Бланш. Мисс Рейнберд чувствовала облегчение от того, что могла пока отложить решение вопроса о доверии к этой женщине. Мисс Рейнберд была рада, что можно просто сидеть и слушать и когда надо отвечать и задавать вопросы. Она знала, что остается независимой, пока в глубине ее души не свершится помимо ее воли, выбор между верой и неверием.
Во время сегодняшнего посещения (Мисс Рейнберд не могла заставить себя называть это сеансами), которое прошло довольно успешно. Мисс Рейнберд была несколько разочарована тем, что только Шолто явился мадам Бланш и говорил с ними через Генри. Ей не нравилось, что Шолто лезет вперед. Он всегда доставлял ей одни неприятности. Правда, он еще не достиг Высшей Просветленности, и мисс Рейнберд не исключала проявления в нем доселе скрытых положительных черт.