Загадочные сверхвозможности человека, стр. 102

Гораздо более сложную теорию, объясняющую появление вампиров в нашем мире, предлагает Диона Форчун, ведущий современный специалист по оккультным наукам. Как и большинство других оккультистов, она верит в существование так называемого астрального тела – второго, духовного тела человека, которое может находиться отдельно от физического и вести самостоятельную жизнь среди себе подобных. Согласно ее теории, с помощью оккультных приемов можно предупредить отделение астрального тела от физического после смерти. Форчун приводит случай, когда она неожиданно столкнулась с группой венгерских солдат, которых считали умершими, но которые на самом деле стали вампирами и превращали в вампиров свои жертвы. По ее словам, они "поддерживали себя в состоянии эфирной двойственности (астральном теле) посредством «вампиризации» раненых. Оказывается, вампиризм заразен. Человек, зараженный вампиризмом, лишен жизненной энергии и представляет собой психический вакуум. Сам однажды опустошенный вампиром, он бродит по нашему миру в стремлении восполнить свои утраченные духовные жизненные силы. Через некоторое время он опытным путем обучается трюкам вампиров, не понимая еще, что сам становится вампиром, и к тому времени, когда осознает, кто он есть на самом деле, он уже превращается в законченного вампира ".

После смерти человека астральное тело навсегда оставляет физическое. Оккультисты считают, что астральное тело способно покидать физическое и при жизни человека, принимая при этом различные формы – например, представляться в образе птицы или зверя. Диона Форчун твердо уверена в способности потусторонних сил владеть искусством раздельного существования. Высоко заряженный отрицательной энергией дух может, таким образом, позволить астральному телу перевоплотиться в какого-нибудь зловредного монстра или привидение – в том числе и в вампира.

В дискуссии с Дионой Форчун в журнале «Оккультные силы» Колин Вильсон соглашается с тем, что «мощные силы могут вырываться из подсознания и принимать реальные осязаемые очертания». Он ссылается на историю молодой румынки, крестьянской девушки Элеоноры Цугун. Элеонора демонстрировала врачам феномен «укус дьявола», появлявшийся на ее руках. Как только кто-нибудь садился рядом с ней, она вскрикивала от боли, и на тыльной стороне ее кисти появлялся след от зубов, окруженный синяком. Через несколько минут след от «укуса» появлялся на ее предплечье. «Что это было, – спрашивает Вильсон, – привидение? Или это собственное подсознание Элеоноры выходит из-под контроля? Возможно, это даже не разум Элеоноры, – предполагает он, – там могло быть кроме ее сознания еще чье-нибудь. Подсознание не просто какой-то глубинны и слой, удаленное хранилище памяти или атавистических желаний, а сила, которая может при определенных условиях проявляться самостоятельно в физическом мире и совершать действия, далеко превосходящие сознательные команды мозга». Он считает, что это может объяснить тайну происхождения вампиров и связать воедино все оккультные феномены.

Может ли воображаемое проецироваться на физическую реальность? Может ли подсознательная мысль создать реального монстра или привидение, способное нападать и разрушать? Могут ли астральные тела умерших самостоятельно прикрепляться к живым людям и питаться ими, как вампиры, чтобы поддерживать и продолжать свою жизнь?

Многие хотели бы верить, что вампиры, с которыми мы можем встретиться, – это на самом деле живые люди, чье воображение превращает их в кровососущих вампиров. Если эта сторона их сознания преобладает, то они сами могут считать себя вампирами. Бели в этой их фантазии вампир принимает обличье волка, человек может действовать, как волк. Но остается без ответа вопрос: в тот момент, когда человек превращается в вампира или волка, находится ли он под чьим-либо внешним влиянием?

ТАЙНА СМОРОДИНОВСКОГО ДОМА

Приведенный ниже рассказ был опубликован в одном из номеров журнала «Ребус» за 1917 год. Вот его текст.

"В полицейском архиве города Вологды имелось дело I о странных явлениях в слободе Фрязиной. В 1820-х годах здесь на пустыре построил дом купец Смородинов, не посмотрев на то, что, по слухам, на этом месте в лунные ночи мерещился неизвестный, бродивший средь вереска и развалин, слышались стоны. Разобрав старое строение, Смородинов обнаружил подвал с человеческими костями на цепи. Но не придал этому значения и велел перенести их в ближнюю реку и спустить в воду. Все происходило ночью, отверстие подземелья заложили и начали постройку.

Таким образом, через несколько лет дом был выстроен и заселен. Смородинов изредка отлучался из него по торговым делам и как-то раз, приехав из города, поинтересовался, не ждет ли его один неизвестный. Ему ответили, что нет. Смородинов оповестил о встрече с ним в городе и обещании неизвестного господина навестить его. Домочадцы восприняли весть как вполне обычную. Купец подождал гостя до вечера и, когда смеркалось, пошел почивать.

Как он после сам рассказывал, около полуночи ему послышались внизу шаги. Все ближе и ближе. Словно приближался кто-то, хорошо знакомый с расположением комнат. Смородинов посмотрел на открывающиеся двери и в полумраке свечи различил перед собою незнакомого господина, встретившегося ему в городе: в кафтане, высокой шапке, глаза из-под косматых бровей смотрят пристально и сурово. Поднял сухую руку, что-то бормоча, погрозил Смородинову и исчез, точно растаял.

Придя в себя, купец поднял домашних, надеясь что-нибудь узнать, но никто ничего не видел, и Смородинов счел пережитое им за кошмар. Жене, однако, не сказал всей правды и только пожаловался на нервное расстройство.

Минуло какое-то время. Смородинов, как и другие из его сословия, увлекался конными бегами. Особенную радость доставил ему купленный в тот год один орловский рысак, на котором он стал выезжать.

В одно из воскресений возвращался он санным путем домой. Дорога проходила берегом реки, но в одном месте круто загибала и подходила к крутому обрыву, огражденному тумбами. Место было опасное, и Смородинов всегда приказывал кучеру сдерживать здесь горячую лошадь. Но на этот раз, едва они приготовились сбавить скорость, как точно из-под земли перед ними появился незнакомец в том самом кафтане и высокой шапке; поднял обе руки, загораживая дорогу, и громко гикнул. Вожжи выпали из рук Смородинова, рысак шарахнулся в сторону кручи, и тут же конь и сани с ездоками полетели вниз. Мягкий снег несколько облегчил их падение, но сани, разбитые вдребезги, с порванной сбруей и обезумевшей лошадью найдены были на другой день за 10 верст от Фрязиной. Купец, поднятый прохожими в беспамятстве, все твердил о ком-то, а очнувшись, спросил, все ли благополучно дома.

Когда в постели жена и домочадцы успокоили его, Смородинов объявил, что они немедленно собираются и всем семейством! переезжают к тестю. На уговоры, к чему такая спешка без оснований, он нервно отвечал: «Боюсь, боюсь, как бы он ночью не пришел опять…» «О чем ты, Николай Петрович? – шепотом допытывалась жена. – Кто он?»

Смородинов понял, что таиться больше нельзя, и подробно рассказал все происшедшее, упомянув о костях, опущенных в реку. Жена заметила, что он придает этому значение вследствие расстроенного воображения. Несчастный случай мог произойти с ним и вне связи с суеверием. Впрочем, ради успокоения больного она не стала его отговаривать, и они поспешили переехать, говоря другим, что дом надо ремонтировать, полы сели и обои нуждаются в замене.

Тем временем часть прислуги осталась во флигеле, и в последующую ночь сторож церкви Андрея Первозванного, отбивая часы, услышал оттуда раздирающие душу крики и вопли, а затем увидел бегущих служащих купца. Приютив их в сторожке, он узнал: едва, потушив свет, они легли, как в полумраке увидели перед собою высокого неизвестного, который стал их сбрасывать на пол, и они ничего не могли поделать, такой он внушал ужас.

Дали знать полиции, оцепили флигель и дом, оповестили Смородинова. По словам очевидцев, он тотчас же описал им обеспокоившего их пришельца. Обыскали помещение, но ничего не нашли. Только на сеновале обнаружили парализованную от испытанного ею страха стряпуху, которая открыла другим тайну Смородиновского дома. Захаживающий к ней на кухню каменщик говорил, как в подвале нашли кости и ночью утопили их в реке неотмоленными.