Клянусь, это любовь была..., стр. 20
— Хорошо, а где?
— А где вы хотите?
— Давайте в субботу в шесть часов в баре, что Рядом с булочной.
— С какой булочной?
— Ну с той, мимо с которой вы каждый день идете на работу.
— Вы что-то путаете, булочная на другой стороне. Я иду мимо мебельного магазина, вы не можете его не знать, это очень известный магазин, там продается итальянская мебель.
— Но это в другом конце города!
— Что?
— Боже мой, я, кажется…
— В чем дело? Что-то не сходится? — Она уже сама почувствовала, что что-то не так.
— Кажется, да. Назовите номер вашего телефона.
— Вы же его знаете, раз позвонили. Двести пятьдесят три…
— Стоп! Дальше уже не надо…
— Вы хотите сказать…
— Да, мне очень жаль, но нас неправильно соединили.
Давно она не испытывала такого шока. Казалось, что удача, которую она ждала так долго и так терпеливо, наконец, ей улыбнулась, и вот… Но она не хотела так быстро расставаться с мечтой.
— Ну, может быть… может быть, мы сможем… Мы ведь сможем?
— Я не исключаю, что сможем, но… выходит, я вас совсем не знаю… Вы… простите за нескромность, сколько вам лет?
— Это существенно?
— Конечно, вы сами это знаете.
— Мне чуть больше тридцати. А вам?
— Мне двадцать семь.
Даже так. — Она не могла скрыть вздох разочарования и вспомнила, что лежит, причем очень долго, в холодной воде.
— В любом случае, мы с вами здорово поболтали, — сказал мужчина.
— Да, это было просто замечательно, — ответила она, сдерживая слезы.
— Всех вам благ, — сказал мужчина и повесил трубку.
Она лежала в холодной воде, не в силах положить трубку, из которой раздавались короткие враждебные гудки, ознаменовавшие крушение еще одной иллюзии. Холод стал просто невыносимым. Она наконец встала, вылезла из ванной, положила трубку на место и машинально посмотрела в зеркало. Как ни странно, тело стало более гладким, более упругим, а в глазах, кроме разочарования, появился какой-то новый блеск.
— Ты еще очень даже ничего, — сказала она самой себе. — Не переживай. У тебя все будет в порядке. Вот увидишь.
И тут снова зазвонил телефон.
НОСТАЛЬГИЯ
Не занято? — Ему было лет сорок, высокий, широкоплечий мужчина с волевым лицом и грустными глазами.
— Нет, — сказали мы, — свободно. Он уселся и позвал официанта.
— Шампанское? Я хочу вас угостить.
— Нет, — отказались мы, — нам нельзя. Завтра соревнования.
— А, спортсмены. — Он наполнил свой бокал.
— Да, — сказали мы, — пьем только пиво и сегодняшнюю норму давно уже выполнили.
— Ясно, все с вами ясно. — Он одним махом осушил бокал и снова налил шампанского.
— А вы не из Грузии?
— Нет, — сказали мы, — не из Грузии.
Он снова осушил свой бокал и уставился в другой конец ресторана. Там, за большим столом, большая и веселая компания что-то шумно праздновала.
— А вот они, вон те, в конце, они точно из Грузии, — сообщил он и уставился на нас.
Мы не знали, что ему ответить, и молчали. Было около десяти вечера. В ресторане собралось много людей, тяжелый воздух был насыщен табаком, запахами блюд и духов. Словом, одна зеленая тоска.
— А я был в Грузии, — нарушил тишину незнакомец. — Я даже некоторое время там жил.
Мы не ответили. И вообще, в наши планы не входило с кем-то знакомиться только ради того, чтобы тот нам рассказывал свою жизнь. Но его это мало волновало.
— Я там познакомился с девушкой. Самой красивой девушкой, которую я когда-нибудь видел. Ну, может быть, вам все-таки налить немного шампанского?
— Нет-нет, — сказали мы, — спасибо.
Я поехал туда на три месяца. Мы работали… Но это не важно. Важнее, что судьбе было угодно, чтобы мы встретились. Однажды вечером я вышел на центральную улицу погулять… Она стояла там с подругой. Я увидел ее и сразу понял: это судьба! Сначала я струсил. Никогда не знакомился на улице. А у них это и вовсе не принято. Я был растерян и не смог придумать ничего оригинального. И времени у меня не было: она могла уйти и исчезнуть из моей жизни в любой момент. До сих пор не могу понять, как я решился на такой отчаянно-стандартный шаг. Я к ней подошел и сказал: «Можно с вами познакомиться?»
Если бы вы только видели, какие у нее были глаза — огромные, темные, таинственные, волосы длинные, черные, лицо — действительно красивое и гордое. Я на нее смотрел как на богиню. Она же только покосилась на меня и пошла с подругой дальше.
Я ждал такой реакции и не собирался сдаваться. Я побежал за ней и, загородив ей дорогу, спросил: «А ты уверена, что я не тот, кого ты ждала в своих мечтах?» Она посмотрела на меня с удивлением и ответила: «Вы такого высокого мнения о себе?» «Нет, — сказал я, — просто я боюсь, что ты сейчас уйдешь, и я тебя больше не увижу… Ты просто мне очень нравишься, понимаешь?»
«Но ведь ты меня не знаешь», — возразила она.
«Мне кажется, что я тебя знаю всю жизнь. Мы станем с тобой друзьями, вот увидишь».
«Ну, может быть, вы договоритесь о свидании, и мы пойдем дальше? — вмешалась ее подруга. — А то я уже опаздываю…»
Он налил себе шампанского и выпил. Мы сидели и слушали. Этот человек умел рассказывать, умел убеждать и умел держать в напряжении своих собеседников.
— Мы с ней встретились через день. Боже мой, как я волновался… Ведь я не был уверен, что она придет. Но она пришла. Пришла разодетая и выглядела как принцесса. Вся улица смотрела на нас. «Какая великолепная пара!» — сказала нам женщина вслед. Это был лучший день в моей жизни.
Он сделал глоток из бокала и достал сигареты:
— Курите?
— Нет.
— Ваше дело. — Он зажег сигарету и глубоко затянулся. — В тот же день, когда я проводил ее домой, заметил несколько парней, которые почему-то шли за нами. Когда она ушла, один из них подошел ко мне и говорит: «Ты откуда появился, чудо морское?» — «А что, — спросил я, — это имеет какое-то значение?» — «Очень большое, — сказал он. — Короче, если мы еще раз тебя увидим с этой девушкой, полетишь оттуда головой вниз». Он показал на мост, через который я должен был возвращаться.
— Они хотели просто напугать?
— Нет, — грустно улыбнулся он. — Эти слова на ветер не бросали.
— Неужели…
— Да, на следующий день, когда я проводил ее и возвращался домой, они догнали меня на мосту…
— Сбросили вниз!
— Да. Мост был высотой пять-шесть метров, а глубина воды — всего метр. Я больно ударился. Да к тому же дело было зимой. Там, конечно, мягкая зима, но тем не менее для купания было еще рановато.
— И вы отступились?
Через два дня мы с ней снова встретились, и я опять пошел ее провожать. О моем прыжке с моста я ей не рассказывал.
— А эти парни?
— Они были там и очень удивились, увидев меня.
— И они…
— Меня опять сбросили с моста. На этот раз я приземлился менее удачно и вывихнул ногу. На следующий день, вместо того чтобы пойти на свидание, я лежал в больнице и кусал локти. Она могла решить, что я струсил…
— А что она?..
— Соседи увидели и все ей рассказали. Она пришла в больницу. Мы либо должны были немедленно расстаться, либо… Эти парни не любили шутить.
— Либо что?
— Через месяц мы поженились. Потом приехали сюда, в этот город.
Он почему-то помрачнел, долго и упорно смотрел на свой пустой бокал. Оркестр играл какую-то грустную мелодию. На том конце зала дружно смеялись. Мы подозвали официанта и попросили счет.
— Нам уже пора, — сказали мы. Но он нас не слышал.
— Там, в конце зала, с теми, что из Грузии, есть одна женщина… Я подошел к ней и пригласил на танец. А они мне без подтекста, прямо: «Больше не подходи, а то…»
— А та девушка… ваша жена…
— Она умерла, — он спрятал глаза, но было видно, что ему тяжело об этом говорить.
— При родах. У нас долго не было ребенка… Она сильно переживала. Только через три года она забеременела… Если бы я знал… Если бы я только знал… Но я ничего не знал, и она умерла… Мой сын — светловолосый, голубоглазый, совсем не похож на маму… Сейчас он у бабушки.