Форма воды, стр. 2

Ненё, ребятенок, бодрствовал, ночью он спал максимум часа два, все остальное время таращил глаза, никогда не плакал, а кто хоть раз видел младенца, у которого не текли бы слезы? День за днем его подтачивал какой-то недуг, а вигатские врачи не могли ни понять причин болезни, ни прописать необходимых лекарств. Нужно было увезти его куда-нибудь, к какому-нибудь крупному специалисту, но денег не было. Нене, поймав взгляд отца, нахмурился, на лобике у него появилась складка. Малыш не умел говорить, но в его глазах ясно читался немой упрек тому, от кого он ждал и не получал помощи.

– Ему вроде малость получше, температура падает, – сказала Тана, чтоб муж немного успокоился.

Небо прояснилось, теперь палило такое солнце, которое могло расплавить камни. Capo уже раз десять опорожнил свою тачку на свалке, само собой образовавшейся там, где когда-то был запасной выход с завода, и не чуял за собой ног. Дойдя до тропинки, которая вилась вдоль забора и выводила к шоссе, он увидел что-то ослепительно сверкающее. Парень нагнулся, чтобы рассмотреть получше блестящий предмет. Это оказалась подвеска в форме сердца, большущая, усыпанная бриллиантами, с очень крупным камнем посередине. В ушко подвески была продета цепочка из цельного золота, порвавшаяся в одном месте. Правая рука Capo молниеносно схватила вещицу и бросила ему в карман. Правая рука, как показалось Capo, действовала сама по себе, без приказа мозга, который еще находился в состоянии шока. Парень распрямился, весь мокрый, и стал озираться вокруг, но не увидел ни единой живой души.

Пино, который орудовал ближе к берегу, вдруг заметил метрах в двадцати перед собой нос автомашины, высовывавшийся из-за самого густого куста. Остановился в замешательстве – не может быть, чтоб кто-нибудь из клиентов припозднился и трахался здесь до этого часа, аж до семи утра. Он стал потихоньку приближаться – крадучись и согнувшись в три погибели, – а подобравшись совсем близко, разом выпрямился. Ничего: никто не крикнул ему, чтоб он убирался куда подальше, машина казалась пустой. Он сделал еще несколько шагов и наконец увидел расплывчатый силуэт мужчины: тот неподвижно сидел на переднем сиденье, откинув голову на подголовник. Казалось, он крепко спал. Но Пино кожей, нутром почуял, что здесь что-то не так. Он обернулся и стал во все горло звать Capo. Тот прибежал, задыхаясь, по глазам было видно, что ошарашен.

– Ну чего тебе? Какого еще хрена? Что тебя разбирает?

Пино услышал в вопросах товарища раздражение, но приписал это тому, что заставил его пробежаться.

– Глянь.

Собравшись с духом, Пино подошел со стороны водителя, попытался открыть дверцу, но не тут-то было, ее поставили на предохранитель. С помощью Capo, чье недовольство давно улетучилось, он попытался протиснуться к другой дверце, на которую навалилось тело, но ничего не вышло: автомобиль, большой зеленый БМВ, был подогнан боком вплотную к кустарнику. Однако, наклонившись вперед и поцарапавшись о терновник, они ухитрились разглядеть мужчину в лицо. Он не спал, глаза были открыты и уставлены в одну точку. В ту минуту, когда они догадались, что мужчина мертв, они враз покрылись гусиной кожей: не потому, что увидели мертвеца, а потому, что поняли, кто это.

– Я так прям будто в сауне, – пропыхтел Capo, когда они бежали по шоссе к телефонной будке. – То в жар бросает, то в холод.

Как только прошел столбняк, вызванный узнаванием покойника; они договорились: прежде чем обращаться в полицию, нужно позвонить по другому телефону. Номер депутата Кузумано они знали на память, и Capo его уже набрал, но Пино велел ему еще до первого гудка:

– Клади трубку.

Capo машинально подчинился.

– Не хочешь, чтоб мы его предупреждали?

– Подумаем чуток, давай хорошенько подумаем, а то уж случай больно особенный. Короче, и ты, и я знаем, что депутат – это кукла.

– Чего ты плетешь?

– Что он марионетка в руках инженера Лупарелло, который решает, вернее, решал все. Лупарелло помер, и Кузумано – ноль, половая тряпка.

– И что теперь?

– Ничего теперь.

Они пошли в сторону Вигаты, но через несколько шагов Пино остановил Capo.

– Риццо, – произнес он.

– Этому я звонить не буду, я его не знаю.

– Я тоже, но позвоню все равно.

Номер Пино выяснил в справочной. Было почти без четверти восемь, однако Риццо ответил после первого же звонка.

– Адвокат Риццо?

– Я слушаю.

– Я извиняюсь, адвокат, если беспокою рано… мы нашли инженера Лупарелло… он вроде неживой.

Зависло молчание. Потом Риццо спросил:

– А почему вы сообщаете это мне?

Пино обалдел, он меньше всего ожидал такого ответа, ответ ему показался странным.

– Как это? А разве вы… не его лучший друг? Мы так подумали, что мы должны…

– Благодарю. Но прежде всего необходимо, чтобы вы выполнили ваш долг. До свидания.

Capo тоже слушал разговор, прислонив ухо к щеке Пино. Они переглянулись в растерянности. Риццо вроде как не расстроился, будто ему сказали, что нашли труп какого-то неизвестного.

– Какого хрена, они ж ведь были друзья, нет разве?

– А откуда мы знаем? Может, они вконец расплевались, – утешил себя Пино.

– И чего теперь будем делать?

– Пошли выполним наш долг, как говорит адвокат, – постановил Пино.

Они направились в городок, держа путь в комиссариат. Пойти к карабинерам им даже в голову не пришло, карабинерами командовал лейтенант из Милана. Комиссар, напротив, был родом из Катании, звался Сальво Монтальбано, и если уж хотел что-либо понять, у него это получалось [4].

Глава вторая

– Еще.

– Нет, – сказала Ливия и продолжала смотреть на него, не отводя взгляда, глаза ее блестели от желания.

– Я прошу.

– Нет, я же сказала, нет.

– «Мне нравится, чтобы меня всякий раз немножко принуждали», – он вспомнил, как она однажды шепнула ему это на ухо, и в нетерпении попытался раздвинуть коленом ее сжатые бедра и одновременно отвести ее руки, схватив ее с силой за запястья, будто распиная.

Мгновение они глядели друг на друга, тяжело дыша, потом она сразу сдалась.

– Да, – сказала она. – Да. Сейчас.

И в эту самую минуту зазвонил телефон. Даже не открывая глаз, Монтальбано протянул руку, чтобы схватить скорее не телефонную трубку, а краешек ускользающего сна, который неотвратимо исчезал.

– Алло! – Он был готов убить за это непрошеное вторжение.

– Комиссар, есть клиент. – Он узнал голос бригадира Фацио, бригадир Торторелла еще лежал в больнице: опасное ранение в живот, пулю в него всадил один тип, который хотел выдать себя за мафиози, а на самом деле был дерьмом и не стоил гроша ломаного. На их жаргоне «клиентом» называлось мертвое тело, подлежавшее их ведению.

– Кто?

– Пока еще неизвестно.

– Как его убили?

– Неизвестно. Нет, даже неизвестно, был ли он убит.

– Бригадир, я чего-то не понял. Ты меня поднимаешь, еще ни черта не зная?

Он глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Его ярость была бессмысленной, тем более что собеседник сносил ее с ангельским терпением.

– Кто его нашел?

Два мусорщика на выпасе, сидел в машине.

– Сейчас еду. Ты пока звони в Монтелузу, вызывай криминалистов и извести судью Ло Бьянко.

Стоя под душем, он пришел к выводу, что покойник был не иначе как из мафиозной группировки Куффаро из Вигаты. Восемь месяцев назад – видно, из-за передела территории – разгорелась кровавая война между семьей Куффаро и Синагра из городка Фела, по трупу в месяц в порядке строгой очередности: один из Вигаты, другой из Фелы. Последним застрелили в Феле некоего Марио Салино, следовательно, на этот раз пробил час кого-то из Куффаро.

Прежде чем выйти из дому (он жил один в домике у моря на окраине Вигаты, противоположной выпасу), ему захотелось позвонить Ливии в Геную. Она тут же сняла трубку, еще сонная.