Во власти желания, стр. 28
— По-твоему, мои поцелуи похожи на те, которыми мужчина утешает подругу детства?
— О… — вздохнула она, положив ладони ему на плечи.
— Ты не ответила мне, Керсти.
— Я не буду отвечать на этот вопрос. Ты меня мучаешь.
— А ты — меня. Похоже, тебе нравится ко мне прикасаться.
Она тут же отдернула руки, точно от огня, но уже в следующее мгновение принялась поглаживать его плечи и грудь.
— Да, мне нравится к тебе прикасаться. Ты такой красивый и мускулистый… — Она посмотрела ему в глаза. — Ты очень привлекательный мужчина.
— Милая Керсти, ты, конечно же, преувеличиваешь.
— Нет-нет, ты на редкость привлекательный.
— А ты, Керсти… Ты прекрасна! Твои плавные движения завораживают и…
— Молчи, — прошептала она, потупившись.
— У тебя такая тонкая талия, — проговорил он, снова прижимая ее к себе. — А бедра… они чуть покачиваются при ходьбе. И меня сводят с ума твои чудесные груди…
Макс прикрыл ладонями ее груди и заглянул ей в глаза.
Керсти его не оттолкнула, но все же отстранила его руки.
— Я рада, что нравлюсь тебе, — прошептала она.
— Я без ума от тебя, Керсти. И хочу, чтобы ты стала моей.
Ее глаза погрустнели.
— Макс, ты же знаешь: это всего Лишь мечты. Ты ведь сказал, что готов подчиниться родительской воле и жениться на леди Гермионе.
— Возможно, и женюсь. Но моя холодность очень скоро ей наскучит, и она найдет себе любовника.
— Ты так думаешь?
— Да, — кивнул Макс. И, собравшись с духом, добавил:
— Но это меня не волнует, потому что у меня останешься ты.
Она посмотрела на него вопросительно.
— Ты будешь помогать мне, но это еще не все. Керсти, я хочу чтобы ты стала моей возлюбленной. Ты согласна?
Глава 11
— Я порядочная девушка, — шептала Керсти, — я порядочная девушка… Но, о Боже… я больше не хочу быть такой!
Керсти не знала, сколько времени просидела в своей гостиной перед затухающим камином. Она не задергивала шторы и видела, как небо за окном постепенно темнело, окрашиваясь в ночные тона.
Керсти не зажигала лампы, опасаясь, что Макс, проходящий мимо ее двери, заметит свет и захочет с ней поговорить.
Она знала, что если сейчас они снова встретятся» то ей вряд ли удастся устоять.
Он попросил ее стать падшей женщиной — отдаться ему, не обвенчавшись перед Богом.
Эта просьба ее напугала, но ей хотелось сказать «да».
«Я порядочная девушка…»
Если бы к Максу не пришел кузен леди Гермионы, она, возможно, не смогла бы так легко уйти из кабинета, тихо обронив: «Это невозможно, сэр, спокойной ночи».
Без сомнения, мистер Хорас Хаббл пришел говорить о предстоящей свадьбе. Керсти не думала, что этот франг симпатичен Максу — ведь сам он предпочитал одеваться скромно.
Макс еще не поднимался наверх — она не слышала его шагов. Наверное, он разозлился на нее и поехал куда-нибудь развлекаться. Керсти вздохнула. Нет, грешно даже думать о таких вещах! Она не знала о планах Макса на эту ночь и не имела права его судить.
Однако он не кривил душой, когда сказал, что желает ее.
Именно это побудило его предложить ей должность, совершенно не подходившую для женщины, тем более для женщины ее происхождения. Тем не менее он назначил ее своим секретарем, и Керсти была уверена, что справится с новыми обязанностями. А если Макс передумает…
Что ж, тогда ей придется искать счастья в другом месте.
Но она сильная. Родители учили ее быть сильной. К тому же Бог не обидел ее умом.
И все же уехать отсюда… Оставить своих родных и Макса…
О, как он ее целовал! И ласкал, и говорил чудесные слова… Она еще никогда такого не испытывала.
Керсти почувствовала, как по телу ее разливается приятное тепло, и тотчас же к горлу подкатил комок.
Нет, она не станет Плакать, иначе потом не сможет остановиться.
Он хотел с ней переспать. Хотел сделать то, что делают в постели любовники. Хотел дать волю своей страсти, о которой говорил. Если она уступит, то все гадости, которые говорят про нее Фергус Уилки и остальные, окажутся правдой.
Но какое ей дело до сплетен? Пусть сплетничают! Главное — любовь Макса Россмара.
Но что ждет ее в будущем? Вернуться домой она не может, а здесь, в замке, ей не прижиться. Если она останется, то будет лишь изредка наслаждаться близостью с Максом. Потом он женится на леди Гермионе, а эта дама наверняка не так бессердечна, как ему кажется. Конечно же, жена будет его любить. Да и какая женщина не полюбит Макса?
Керсти встала и прошла в свою спальню. Раздевшись, она забралась под одеяла — и вдруг разрыдалась.
Она плакала, уткнувшись лицом в подушку, и молила Бога, чтобы поскорее наступило утро.
Бренди — чудесное лекарство, лучшее средство от тоски!
Макс поднимался по лестнице, одной рукой держась за перила, а другой сжимая горлышко пустого графина. Сегодня вечером бренди его не подвело. Он выпил несколько рюмок с Хорасом Хабблом и в конце концов уговорил его подождать с объявлением о помолвке.
Кровь, разгоряченная спиртным, начала остывать. Чем скорее он доберется до своих покоев, тем скорее взбодрит себя очередным глотком огненного янтарного напитка.
«Это невозможно, сэр, спокойной ночи», — сказала она, выходя из кабинета.
Она отказала ему — ему. Максу Россмара, мужчине, который мог бы без труда найти себе женщину для услады! Но она ошибается, если думает, что он упадет на колени и будет ее умолять. Пора ему забыть о своих чувствах к Керсти Мерсер.
Макс остановился, прислонившись к перилам, протер глаза.
Сегодня он был не так уж сильно пьян… Керсти не одобряла его тягу к спиртному. Будь она рядом, ему бы вовсе не понадобилось бренди.
Проклятие, что она себе позволяет? Пусть убирается к черту со своими нравоучениями!
Макс снова стал подниматься. В душе его прорастали семена гнева. Добравшись до двери, ведущей в покои Керсти, он остановился. Света не было видно. Наверное, она уже легла…
Если он сейчас войдет к ней, она не посмеет его прогнать. В конце концов, кто здесь хозяин? Керсти у него на службе, поэтому просто обязана ему подчиняться.
Макс поднял руку, собираясь постучать в дверь.
Господи, что с ним творится? Он еще никогда не насиловал женщин и не мог даже помыслить о том, чтобы совершить такое с Керсти.
Макс отступил от двери и направился к своим покоям. У него не было камердинера — он предпочитал сам себя обслуживать. Ему вполне хватало того, что все его желания безукоснительно выполнялись, стоило только высказать их вслух.
Кто-то из слуг уже зажег лампы в его библиотеке и развел огонь в камне.
Макс остановился в изумлении.
Повсюду были разбросаны бумаги и книги.
Он вышел на середину комнаты и осмотрелся. Было очевидно: в его отсутствие здесь побывал какой-то негодяй и скинул с полок все книги. Причем многие из них были раскрыты. Макс поставил графин на стол и, наклонившись, поднял свой любимый философский трактат — книгу наспех просмотрели и бросили на пол, как и остальные бесценные фолианты.
Макс подошел к письменному столу. Все ящики были выдвинуты — кто-то устроил в его кабинете обыск! Он вспомнил, как застал здесь Гермиону, но ему все еще не верилось, что она могла интересоваться содержимым его стола. Иначе она вряд ли позволила бы ему застать ее врасплох.
На столе лежала одна-единственная книга. Она была раскрыта. Очевидно, непрошеный гость уделил ей больше внимания и даже, наверное, сел за стол, чтобы пролистать страницы.
Макс потянулся к книге. Он вдруг понял, что видит ее впервые. Многие страницы были «украшены» скабрезными рисунками. Макс, поморщившись, захлопнул книгу. Нынешнюю ночь ему предстояло провести в одиночестве — не самая подходящая ситуация для изучения подобных пособий.
Осторожно перешагивая через лежавшие на полу книги, он прошел в спальню. Эту комнату он обставил сам, в соответствии со своим вкусом. Ему нравилась мебель из черного дерева, богато украшенная резьбой и инкрустированная медью и перламутром. Значительную часть спальни занимала массивная кровать с высоким пологом. Кровать была устлана темно-зеленым бархатным покрывалом, а на почерневшем от времени полу лежали яркие восточные ковры Нищему мальчишке из Ковент-Гардена судьба преподнесла удивительно щедрый подарок, и Макс не должен был забывать, кому обязан своим счастьем.