Последний звонок, стр. 9

У Лизы тоже жизнь не стояла на месте. Она познакомилась с близнецами – Кириллом и Марком. Марк казался Лизе слишком шумным, самоуверенным, а вот Кирилл был его противоположностью. Он много думал, а если говорил, то всегда созвучно мыслям Лизы. Они подходили друг другу, как кусочки пазла, и Лиза незаметно влюбилась в Кирилла.

Но она и сегодня была бесконечно признательна Михаилу Юрьевичу. Ведь именно благодаря первому трепетному и такому неокрепшему чувству к нему в ней проснулось желание писать, и она начала пробовать себя в литературе. Теперь рассказы, сочиненные Лизой, печатались в молодежных журналах. Ей платили гонорары и считали, что из Лизы получится талантливый журналист. Выходит, ее способности тоже раскрылись благодаря учителю.

– Лиза, ты еще с нами? – окликнула ее Ирина Борисовна, заметив, что главный сценарист витает в облаках.

– Да, – заверила Лиза и, поскольку была девушка совестливая, быстро подключилась к работе.

7

Серега с Борькой вышли из школы, когда уже начало смеркаться. Майский воздух был прохладен и влажен, но в нем уже неумолимо чувствовалось цветение черемухи и жужжание шмеля.

– Пока, мужики! – крикнул Вадик Ольховский.

– Пока! – отозвались Белый и Борька.

Инициативная группа расходилась по домам, продолжая обсуждать новые придумки.

– Думаю, Дашке этот вариант не понравится, – как истинный друг предостерег Борька, застегивая куртку.

– Брось! Что здесь такого? – прикинулся чайником Белый.

В глубине души Сергей был польщен, что выбор пал на него. Это надо же! Ему было доверено вести выпускной бал на пару с Лариской Савичевой. Ирочка Борисовна сегодня обрадовала его этим сообщением.

Но Борька не отставал, присосался к теме, как пиявка.

– Сам знаешь что, – не унимался Борька. – Эта красавица весь вечер вела прицельный огонь в твою сторону.

– Меня не так легко сбить, – эффектно ответил Серега.

– Так-то оно так. Но уединение, замкнутое пространство способствуют, знаешь ли…

– Какое уединение, какое пространство? – поморщился тот.

– Замкнутое, – любезно уточнил Борька.

– Я чё, в космос с ней лечу?

– Надеюсь, что нет. Но репетировать же вы будете? Будете. И вообще мое дело предупредить, а там поступай как знаешь, – не сдавался Борька и добился, подлец, своего – посеял в душе Белого зерна сомнения.

Сергей не на шутку задумался, как сообщить эту новость Дашке. Борька знал, о чем говорил! Сам прошлым летом здорово прокололся, когда метался между двух огней – между Варварой и Ленкой Серовой. С другой стороны, Лариска Савичева Сережку никогда не волновала. Ну красавица. Ну и что? Он уже встречался с одной красавицей —

Алиской Залетаевой, даже думал, что влюблен в нее по самую макушку, а оказалось, что истинная любовь совсем иная: это когда душу щемит и рвет на куски, если ты видишь слезы на глазах у девчонки, когда хочется взять ее на руки, прижать к себе, убаюкать и прошептать прямо в соленые от слез губы: «Я тебя никому не дам в обиду… Никому и никогда!..» А красота – понятие относительное. Верно когда-то подметил его батя, пусть земля ему пухом будет: «А что такое красота? – сказал он, когда они рассуждали об этом на рыбалке. – Если созвучно твоему сердцу, вот она и красота, сынок». И Сергей теперь каждый день убеждается в этом. Вот уже почти два года красивее Дашки для него девчонки не существует.

– Откажись! – сразу заявила Дашка, едва Сергей сказал, что будет вести выпускной.

– Это не так легко сделать! – воскликнул расстроенный Белый.

– В чем сложности? – Дашка поджала губы, собираясь выразить активный протест.

– Я уже дал согласие.

– Ну и что? Еще не поздно все переиграть. Если уж тебе так хочется выступить, мы свой номер сделаем.

– Какой?

– Придумаем что-нибудь.

– Даш, а почему я должен отказаться, если мне этого хочется?

– Потому что… потому что… – Даша замолчала, обдумывая аргументы, но, не найдя их, выпалила, как всегда, честно и открыто: – Потому что я не хочу, чтобы ты репетировал вместе с Лариской. Она на кого ни взглянет, сразу влюбляется, так же как и Алиска. Это каждому в школе известно.

– Здрасте, приехали! – вознегодовал Сергей, немного переигрывая. – Вот, значит, какого ты обо мне мнения? Выходит, я теленок какой-то. Взяли за веревочку и повели в стойло?

– Я знала, что это бесполезно, – махнула рукой Дашка. – Ты даже не посоветовался со мной. Взял и согласился вести этот вечер.

– Даш, а тебе не кажется, что ты все усложняешь? – насупился Серега.

– Нет, все как раз очень просто. И если ты этого не понимаешь, я не могу тебе это объяснить! – Стало ясно, что Дашка уперлась и изменить ее мнение нет никакой возможности.

Чтобы не накалять обстановку, Сергей быстренько собрался и ушел домой. Остаток вечера он провел на диване, хмуро поглядывая на телефон. Борьке звонить не хотелось, друг оказался прав: любимой девушке его роль ведущего категорически не понравилась. Дашке позвонить хотелось, только Сергей еще не перекипел, чтобы с ней разговаривать. Да и что сказать, он не знал. Выходит, он теперь должен всякий раз у нее разрешения спрашивать: можно ему сделать что-то или нельзя?

Они встретились на следующий день в школе. Даша выглядела очень трогательно в юбке в складочку, как у «татушек» на заре их молодости, и в свитере, уютно облегающем высокую грудь. А глаза у нее были такие… потерянные, что Сергею сразу захотелось схватить ее и поцеловать, невзирая на народ, толпившийся в холле. Но он себя сдержал: не очень-то это было уместно в свете вчерашнего разговора.

– Привет, – тихо сказала Даша и потупила взгляд.

– Привет, – откликнулся Сергей и взглянул на настенные часы.

До начала химии оставалось несколько минут.

– Сереж…

– Даш… – начали они одновременно и замолчали.

На Дашу Свиридову в эту минуту нахлынуло странное ощущение, которое называют дежа вю: кажется, с ней уже происходило нечто подобное…

Вот точно так же они с Сергеем стояли на аллейке неподалеку от школы и не могли разойтись в разные стороны. Что-то удерживало их, какая-то незримая нить. И вроде бы они уже все, что возможно, обсудили: и Алискину простуду, и бойкот Клаве, и футбольный матч, на который Сережка в тот день спешил, а последнее «ну пока» никак не хотело срываться с губ.

«Не дури, не упускай случая. Когда вы еще вот так наедине окажетесь, – подсказывал Даше внутренний голос. – Что плохого, если ты предложишь однокласснику помощь? Ну не получилось у вас взаимного чувства, но вы же можете быть просто друзьями, а друзья должны помогать друг другу. Ну давай, предложи ему помощь по химии, иначе Дондурей на нем за всех отыграется». И Даша решилась:

– Сереж, я хотела тебе сказать…

– Даш, я хотел тебя попросить… – заговорили они одновременно, удивленно взглянув друг на друга.

– Говори первая, что там у тебя за предложение, – сказал Сергей.

– Нет, ты, – испугалась Даша.

– Уступаю прекрасной даме. – Сергей сопроводил свои слова шутливым полупоклоном на манер герцога Бэкингемского, которого он недавно играл в школьном спектакле.

И хорошо, что Сергей в эту минуту опустил глаза и не видел, как предательски вспыхнули Дашины щеки. Разумеется, он не считал ее никакой прекрасной дамой, но слышать это было так приятно, что Дашино сердце сладостно замерло, категорически отвергая теорию о дружбе. Нет, она любила Сережку, и ее любовь, бесконечная, выстраданная, выплаканная в подушку, заставила ее сказать:

– Я хотела предложить тебе свою помощь по химии. Скоро контрольная, и я подумала, что мы могли бы позаниматься вместе.

– Это здорово! – рассмеялся Сергей. – Я как раз собирался попросить тебя, чтобы ты взяла надо мной шефство. Мне ведь две пары нужно прикрыть до возвращения Федора Степановича из больницы. Я ему слово дал, что подтянусь.

Именно в тот осенний день что-то произошло между ними – теплое, необычное, значительное. И с тех пор Даша больше всего боялась потерять это незримое, но такое нужное ощущение.