Простые радости, стр. 66

Он уже не мог смотреть ей в глаза. Он молчал.

– Роман, – Феникс провела рукой по его лицу и попыталась направить его взгляд на себя, – почему ты последовал за ней в Паст-Пик и что ты хотел разузнать о ней?

Он осторожно взял ее руки в свои:

– Я отправился в Паст-Пик, потому что хотел выяснить, где это началось. Что случилось до того, как она бросила все и оказалась в Мексике.

Что-то странное начало происходить с сердцем Феникс. Страх охватил ее, ей становилось все тяжелее и тяжелее дышать.

– Ты знаешь, где она сейчас?

– В пути. – Он прикрыл глаза. – Она мертва.

Глава 24

Два девичьих лица улыбались на фотографии всему миру и были уверены, что смогут покорить этот мир. Феникс тогда была еще худеньким, но очаровательным подростком. Волосы ее были такими же, как и сейчас. Даже тогда она шла по жизни, овеваемая рыжим ореолом волос.

Лицо и фигура Эйприл Кларк уже тогда были прекрасны. Роман посмотрел на фотографию и понял, что красота сыграла не последнюю роль в ее трагической судьбе. Блестящие светлые волосы. Глаза, напоминающие глубину океанской воды над синими тропическими кораллами. Полные улыбающиеся губы заканчивались прелестными ямочками. И даже в шестнадцать лет Эйприл не выглядела худощавым подростком.

Роман перевернул фотографию и прочитал:

– «Я и Эйприл. Кони-Айленд».

Дверь в дальнюю комнату «За поворотом» отворилась, и оттуда вышла Феникс. Снимок, который она дала ему, Роман опустил во внутренний карман пиджака.

Прошло двадцать четыре часа с того момента, как он обрушил на Феникс ужасную для нее новость о смерти Эйприл. Сначала она рыдала – пока не кончились слезы. Затем она заснула. Те несколько часов ее сна, когда она спала в его объятиях в принадлежащей ему спартанской спальне, были самыми сладкими в его жизни. Самыми сладкими и самыми горькими. Однако он избежал ее вопросов, как именно умерла Эйприл, и к тому же он еще не признался, что Джуниор – ребенок Эйприл. Для этого он должен набраться душевных сил. Душевных сил, которые позволят ему смягчить удар.

Следы перенесенного горя стали исчезать с ее лица, но не из глаз. Она села рядом с ним у бара на вертящийся стул.

– Как ты? – прошептал он, положив руку на ее колено.

– Я начинаю сходить с ума. Может быть, это и к лучшему.

– Сходить с ума из-за чего?

Она вздохнула:

– Ты знаешь, из-за чего. Эти люди явно имели отношение к смерти Эйприл, не так ли? Именно поэтому мы здесь и поэтому они хотят избавиться от меня. Они боятся, что я побеспокою их и испорчу очень прибыльное дело.

– Полагаю, нам уже есть что обдумать. – В голосе Романа послышались требовательные нотки. – Обещай, что ты ничего не предпримешь, пока мы вместе все не обдумаем.

Она взяла чашку принесенного Зельдой кофе и выпила его.

– Расскажи мне, что с ней произошло.

– Она не… Она была не одна, когда умирала.

– Ты был с ней?

– Я уже сказал, что был.

– Почему ты не хочешь рассказать остальное?

Он поцеловал ее в щеку:

– Она не думала о себе. Она была особенная.

– Я знаю. Ты не хочешь говорить, да?

– Дай мне время, Феникс. – Но все равно он прекрасно понимал, что отсрочка ни в коей мере не приукрасит правды.

– Я должна это рассказать Розе.

– Не сейчас! – Он понизил голос. – Ни при каких обстоятельствах никому ничего не говори. Хорошо?

– Хорошо. – Ее чашка стукнула о стойку бара. – У них будет достаточно причин желать моей смерти.

Роман поежился:

– Обещай мне, Феникс. Ни шага без меня.

– Я не собираюсь совершать никаких глупостей.

– Обещай мне.

– Обещаю.

Он вздохнул с облегчением:

– Спасибо. Кажется, твои друзья в хорошем настроении.

Лен, который не мог отвести глаз от Феникс, уже был в «Повороте», когда они приехали. Держась за стойку бара, он заказал выпивку для всех и настоял на том, чтобы Феникс и Роман тоже выпили.

—Привет, Морт, – сказала Феникс, обращаясь к нему.– Из-за чего вся эта суета?

– Лен, – произнес Морт,пожимая плечами, но улыбаясь. – Он не сказал нам, но он почти что потерял место.

– Ему принадлежит стоянка вверх по ручью,– пояснила Роману Феникс.

– Да. Я знаю. Стоянка грузовиков за городом.

– Кажется, дело действительно стоящее, – объяснил Морт. – Они собираются снимать там кино. Киношники заплатили Лену так много денег, что он может одновременно избавиться от своего дела и вложить деньги во что-нибудь еще. Что вы думаете об этом?

– Думаю, это просто здорово, – сказала Феникс. Она подняла свой бокал и воскликнула: – Мои поздравления, Лен.

Улыбка его исчезла, но он все-таки ответил:

– Спасибо, дорогая. Ты должна позволить мне угостить тебя обедом. И твоего брата, если он захочет прийти. – Взгляд, которым он одарил Романа, можно было назвать каким угодно, только не дружелюбным.

Знакомый голос привлек внимание Романа к телевизору, возвышавшемуся над стойкой.

– Честер Дюпре, – он показал его Феникс. – Этот тип – чистая мокрица.

– Но ведь и мокрицы бывают нужны, – заметила Феникс.

– Папа заинтересовался тем, о чем я собирался с ним говорить, – заявил Честер. – Мы вместе провели более часа, о мои братья и сестры. Этот беспокойный мир одновременно несет в себе и новое, и старое. Старое уже совершенно изношено и доставляет много неприятностей. Старое обращается к новому за советом и вдохновением. Я принадлежу новому. Достопочтенный Честер Дюпре и Церковь всех спасенных – мы принадлежим к новой, свежей волне, и мы приглашаем всех вас в путешествие по этим божественным волнам. Мы приглашаем вас в путешествие к вратам рая.

– Чушь, – пробормотал Роман.

– Бриджит Бардо. Вы помните эту маленькую леди? Она заботится о животных, ослабых и беспомощных животных, которые не могут сами о себе позаботиться. Она борется за их права, и я снимаю перед ней шляпу. Я же борюсь за права слабых среди вас, мои братья и сестры. – Дюпре смотрел прямо в камеру. – Вы, и вы, и вы. Я хочу, чтобы ваши души пришли к Господу.

– Змея, – сказала Феникс, – лживая, продажная и кощунствующая змея.

– Я снова собираюсь прийти к вам. Прошлый год доказал, что жители этой прекрасной страны еще не окончательно отошли от Господа. Это простые, честные люди, которые хотят объединиться ради царства добра в этом мире.

Лен, приобняв Нелли, воскликнул:

– Еще по одной за меня.

– Я сильно верю в то, что наш Леопард заглянет сюда, – произнесла Зельда на своем хоть и с ошибками, но очаровательном английском. – Без сомнения, ночной гость будет здесь.

– Для тебя это было бы хорошо, – заметила Феникс. Его преподобие продолжал свою атаку:

– Я возвращаю. Я возвращаю вас к истокам этой великой страны. Сердце этой страны там, где люди идут за мной. И я знаю, что вы все поможете мне продолжить мою работу. Дороги открыты, мои собратья. Это зов из Айовы. Это зов из Небраски. Это зов из Канзаса. Помогите мне вернуться к вам, мои братья и сестры. Помогите… мне, и я спасу вас. Помогите…

Телевизор переключили на другой канал, где транслировался футбольный матч.

– Слава Богу, – сказала Феникс. – Какой это страшный человек.

– Да, – согласился Морт, поднимаясь, чтобы разглядеть что-то позади Романа. – Посмотрите, кто здесь. Уже второй раз за сегодняшний вечер. Не верю своим глазам. Он никогда раньше здесь не бывал.

Роман и Феникс одновременно обернулись. Между столиками к бару пробирался Веб.

– Роза сказала, что вы обещали сюда прийти, – сказал он, подойдя к ним поближе. Он кивнул Роману, но его ярко-голубые глаза обратились к Феникс. – В «Белла Розе» полиция. Мы подумали, что вам будет интересно узнать, что они нашли.

Роман, слегка наклонившись, произнес:

– Спасибо, что пришел. Что они сказали?

– Они интересовались тем, что во флаконе. Ну вы знаете, тот флакон, который принесла Евангелина вместе с фотографиями Феникс.