Бесшумный фронт, стр. 20

— Разумеется! В этом году американцы на одну только авиацию ассигнуют в два с лишним раза больше, чем составляет весь бюджет Франции, страны, где сорок три миллиона населения! Не хочу тебе докучать, но могу еше детальнее доказать, что наша «конвейерная продукция» дешева до смешного. Ну вот, хотя бы, подумай, если один такой «ами» свернет себе шею в Корее или во время учений, то его семья до конца жизни будет доить дядюшку Сэма. Надо платить пенсию, надбавки за опасный характер работы и прочее… Такой пилот — это целое состояние! Собственно говоря, он и его семья сидят на шее государственной казны до самой смерти К тому же надо помнить, что наши люди окупаются уже сейчас, а их «сейбры» могут еше вообще не понадобиться, так как через короткое время окажутся старой рухлядью. Как, ты говоришь, она пела? Что-то насчет «птички в клетке», верно? Ну, я не желаю Врукку ничего плохого, но если действительно создастся такая обстановка, что птенчик попадет в клетку, то ведь мы его семье не платим ни гроша. Просто взамен него пошлем кого-нибудь другого, и точка…

— Молчи!.. Он идет сюда с Нентвихом… А, просим, просим! Ну, как там было, в «Золотой подкове»? Ничего необычайного, правда?

Высокий плечистый молодой человек молча, кивает головой. Давайте познакомимся с ним поближе. Ему двадцать шесть лет, родом он из Тчева. Его отец, Альберт Врукк, был до войны почтовым чиновником по профессии, но ярым сторонником гитлеризма по убеждению. Поэтому никто не удивился, когда вся семья Врукк подписала в 1939 году так называемый «немецкий национальный лист» и была отнесена ко 2 группе. Конрад ходил в гитлеровскую школу и закончил восьмой ее класс в 1942 году. В тот же год он вступил в «Гитлерюгенд». Затем получил работу на железнодорожной станции Тчев как служащий. В 1944 году его включили в гитлеровскую организацию «Arbeitsdienst» [15]. В качестве ее сотрудника Конрад Врукк выехал на подготовку в Гданьск, а затем был отправлен в Литву. Там он воспользовался всеми благами спокойной службы в оккупационных войсках. В мундире гитлеровского «сверхчеловека» Врукк гордо прохаживался по улицам советских городов и сел, временно захваченных фашистскими ордами, хлынувшими в Литву. Он нагло сталкивал на мостовую женщин и бил детей, не слишком быстро уступавших ему дорогу. И если бы не стремительное наступление Советской Армии, то Врукк, вероятно, еще долго наслаждался бы своей принадлежностью к «расе господ». Во всяком случае в октябре этого же года Конрад Врукк был откомандирован в пресловутую «Leibstandarte SS Adolf Hitler» [16], или отборное формирование СС. В теории это была лейб-гвардия «фюрера», а на практике — фронтовая часть. Рекрутское обучение здесь Конрад Врукк проходил в подземных укреплениях около Берлина, в лесу. Там у него взяли кровь из уха и под левой под мышкой вытатуировали знак, символизирующий группу крови «Б». Что это означало? Гитлеровские заправилы хотели тем самым обеспечить своим эсэсовцам в случае их ранения самое быстрое переливание крови, которое, как известно, производится только при определении группы крови. Татуировка под мышкой или на десне сообщала не только о группе крови, но и о принадлежности к СС, так как применялась исключительно в таких формированиях. Этим Гитлер довольно затруднил жизнь тем своим поклонникам, которые подобно Врукку пережили своего вожака, но хотели бы по-прежнему проводить в жизнь его разбойничью теорию. Когда в Берлине Врукк готовился к шпионской работе, его покровители долго пытались вывести компрометирующую татуировку. Делалось это разными способами (в том числе и молочной кислотой!), но… тщетно. Гитлер ушел — татуировка осталась…

Присягу на верность Гитлеру и великогерманскому «рейху» Конрад Врукк принес в январе 1945 года. Он получил тогда двухнедельный отпуск, который провел в Тчеве. Январское наступление Советской Армии снова прервало отдых новоиспеченного эсэсовца. Его включили в местную часть вермахта. Сначала он охранял мост на Висле, потом сражался под Гданьском, где в марте 1945 года и был взят в плен советскими войсками. Бегло зная польский язык, Врукк выдал себя за поляка, насильно призванного в гитлеровскую армию. Уловка удалась. В ноябре 1945 года Врукк вернулся в Польшу. Он избегал тут работы, которая требовала заполнения анкет, написания автобиографии или прохождения медицинского осмотра. Поэтому сначала батрачил у кулаков, а позже нанимался периодически в госхозы гданьского воеводства. В 1951 году был присужден за кражу к десяти месяцам тюрьмы. После отбытия наказания работал в ремонтно-строительной группе в Старогарде-Гданьском.

Потом Конрад Врукк женился на гражданке Веронике Чубковской. Его семье этот брак пришелся не по вкусу. «Как это так, — говорил старый Альберт Врукк, — ты, некогда член личной гвардии Гитлера, теперь вдруг женился на польке?!» Поэтому, чтобы «исправить ошибку», Конрад Врукк избивал жену, издевался над нею, и она в конце концов бросила его, получив развод через суд. В декабре 1952 года Конрад Врукк продал все свое домашнее имущество и переехал в Щецин вместе с приятелем, тоже уголовником, Гельхардом. В январе 1953 года оба удрали в Западный Берлин.

Там Врукк остановил на улице первого попавшегося аденауэровского полицейского и заявил ему, что он беглец из Польши. Его доставили в комиссариат. Дежурный позвонил в ближайшее американское разведбюро, но был субботний вечер, и никто не заинтересовался беглецом. Его просто направили в лагерь «Красного Креста» около станции «Зоологический сад», или попросту «Зверинец». Действительно, это настоящий зверинец рычащих на Польшу шакалов и дерущихся за жратву гиен.

Глава семнадцатая Камешки в наш огород

Через несколько дней в лагере Конраду Врукку заявили, что придет машина и отвезет его на квартиру. Действительно, через двадцать минут подкатил легковой автомобиль. Врукка повезли на Мантейфельштрассе, 31, на виллу, где… помещалась американская разведка. Там Врукк пробыл шесть дней, а потом был переброшен в следующий разведцентр. В течение двадцати дней ero допрашивали и расспрашивали, пользуясь и польским, и немецким языками. Особенно подробно допытывались: «Почему бежал из Польши? Какими путями? Какие военные части и где именно видел в последнее время? Какая, по его мнению, численность этих частей? Как и где в его родных местах развивается кооперативное земледельческое хозяйство? Не желает ли он поступить на службу в Си Ай Си?».

— Нет, нет! — Конрад Врукк не собирается возвращаться в Польшу.

В связи с этим американцы передали Врукка британскому разведцентру на Каролинерплац, 8. Может быть, они придут к соглашению с этим парнем? Не следует удивляться — западные агентуры бросаются на предателей Польши, как стервятники на падаль. Достаточно напомнить, что другие агенты Гелена — Кой и Петрушка — были двенадцать раз (!!!) вербованы в разведку…

Однако англичанам Врукк пришелся как-то не по вкусу. Получив его от своих «богатых родственников» из-за океана, они вообще не стали предлагать ему «работу» у них, а только поместили в доме на Куно-Фишерштрассе и в течение трех дней заставляли собственноручно писать ответы на интересующие их вопросы, прежде всего касающиеся деятельности реакционного подполья, сохранившегося в Польше. Все это должно было составить приложение к картине внутренней жизни Польши, разумеется, видимой глазами Конрада Врукка, члена личной гвардии Адольфа Гитлера. Мы поздравляем «Интеллиженс Сервис» с приобретением такого «объективного» информатора, как Врукк!

Затем, после того как из Врукка были выжаты все необходимые сведения о Польше, к делу при-116

ступила уже французская разведка. Но тоскующий по роскошной жизни Конрад Врукк боялся французской разведки: кто-то сказал ему, что отходы своей работы «второе бюро» посылает прямо в Иностранный легион — на фронт во Вьетнаме.

Каждая из этих трех шпионских организаций держала Врукка на пропитании ровно столько, сколько он был ей нужен — то есть, пока еще могло казаться, что он кое-что знает. Но наступил день, когда Конрад Врукк уже не сумел сказать ничего нового. И тут он немедля очутился в лагере для «беженцев» на Роттенбургерштрассе. Обитатели такого типа лагерей ведут безнадежный образ жизни, так как на территории Западного Берлина очень трудно получить работу, а чтобы добраться до Западной Германии, необходимо быть признанным в качестве «политического эмигранта» (читай: заслуженного перед Гитлером или его наследниками).