Французский квартал, стр. 22

— Да ладно вам! — вдруг рассмеялся Дуэйн. — А то я прямо такой болван и не понимаю, в чем дело! Ну что… мы ждем маленького, да? Ал, признавайся!

Доктор Вобан не сумел скрыть улыбки, но тут же посерьезнел.

— Я не имею права обсуждать это с тобой, — отрезал он. — Пусть Селина и ее брат сами решают.

Отец Сайрус подошел к двери и плотно прикрыл ее. Вернувшись, он заметил:

— Думаю, скрывать тут нечего. От вас. Но речь идет о моей сестре. Она и так уже достаточно пострадала. Я не хочу на ее голову лишних неприятностей. Вы меня понимаете?

Дуэйн кивнул:

— Я буду нем, как рыба.

А Джек едва удержался от того, чтобы не выругаться. Скорее остаться одному, разобраться в своих мыслях…

— Да, Селина беременна, — веско сказал Сайрус Пэйн. — Именно поэтому я сюда и пришел.

ГЛАВА 10

Она воспользовалась тем, что Сайрус ушел стоять вечерню, и потихоньку выбралась из дома. Брат, конечно, очень огорчится, когда обнаружит по возвращении, что она нарушила обещание и сбежала. Он будет ее ждать и волноваться, но не станет сердиться и простит тотчас, как только она придет.

Сайрус, будучи сыном властной матери и слабого духом отца, каким-то чудом сумел стать самостоятельным человеком, для которого главное в жизни заключалось в том, чтобы дарить утешение ближним. О, как Селине недоставало его, когда он покинул родительский дом, чтобы поступить в духовную семинарию. Он бы очень огорчился, узнав, что его отсутствие привело к тому, что родители взяли дочь в двойной оборот…

Избегать Джека Шарбоннэ в последние дни было несложно. И даже если бы он сам порывался увидеться с ней… Впрочем, он этого не делал. Врач прописал ей сон и отдых.

Прикрываясь этим, она всем могла отказывать во встречах. Селине хватало общества брата и Дуэйна. Милый, милый Дуэйн… его любовь была бескорыстна. И если он любил человека, то был ему предан до конца. Все последние дни он крутился возле нее и Сайруса, ей рассказывая о радостях новой жизни, а его доставая вопросами о вечном.

Селина улыбнулась и поправила зонтик…

Дуэйн дал торжественную клятву молчать о ее беременности, и она знала, что он сдержит слово.

А вот Джек Шарбоннэ — другое дело. В ее планы никак не входило ставить его в известность о том, что с ней произошло.

Едва только Сайрус ушел в собор Сен-Луи, что на Джэксон-сквер, она позвонила Джеку домой. Но снявшая трубку Тилли суровым голосом сообщила ей, что мистера Шарбоннэ нет дома. И тогда Селина, поймав такси, попросила отвезти ее к его плавучему казино на реке.

И вот оно… сверкало огнями впереди, ярко выделяясь на фоне ночной реки. Возможно, Джека на месте не окажется. Но если она его все-таки застанет, он, конечно, очень удивится.

Такой вот внезапный визит. Селина очень надеялась, что это ей хоть как-то поможет.

Нужно уговорить его молчать о ее беременности. Как долго? У Селины пока не было ответа на этот вопрос. Потрясенный врач сообщил ей, что она находится на шестом месяце… Несколько оправившись от потрясения, он объяснил, что у некоторых женщин, особенно тех, кто находится в хорошей физической форме, беременность может долго протекать внешне незаметно… При этом он заверил, что плод, похоже, развивается нормально… Селина спросила, как скоро ее беременность станет очевидна для окружающих. На это у врача точного ответа не нашлось, но он допустил, что, возможно, время еще есть.

Селине же необходимо было срочно продумать планы на ближайшее будущее. Уилсон Ламар ни при каких обстоятельствах не должен узнать, что это его ребенок. Ни при каких обстоятельствах. Она обязательно что-нибудь придумает, главное — выиграть время…

От деревянных поручней поднимался пар. Селина ступила на трап и опустила глаза на черную воду, плескавшуюся по борту» Счастливой «. На пирсе в полумраке, словно змеи, шевелились швартовы. В воздухе носился смешанный запах машинного масла и дегтя.

Широкий трап, по которому сновали шумливые, веселые люди, вел к маленькой будке на палубе, в которой Селина заметила двух женщин в коротких юбках с бахромой и крупного лысого мужчину — очевидно, охранника. Селине вспомнилась маленькая Амелия. И она вдруг поймала себя на мысли, что ей сложно представить в этой обстановке ее отца…

Она медленно подошла к будке и сложила зонт. Брюнетка в короткой юбке взяла с нее входную плату, улыбаясь, но не глядя ей в глаза.

Селину пропустили на палубу, и она двинулась вдоль рядов игровых автоматов. На лицо ей упали разноцветные блики от ярких мигающих лампочек. Отовсюду слышались смех, гул возбужденных голосов, звон монет, грохот опускаемых рычагов» одноруких бандитов «… Все это сливалось в сплошную какофонию звуков. Между клиентами, разнося напитки, сновали официантки в коротких юбках.

Впереди показалась широкая лестница, которая вела на другую палубу. Селина поднялась до середины и оглянулась назад. Джека Шарбоннэ нигде не было видно. Она, конечно, могла спросить у какой-нибудь из этих девиц, но тогда пропал бы эффект внезапности, который, похоже, являлся ее единственным козырем.

Селина не увидела Джека, зато заметила Шерман Бьенвиль. Испугавшись, что эта женщина вновь припрет ее к стенке своими расспросами, Селина бросилась на следующую палубу и оказалась в баре, где вместо стен были сплошные зеркала. У дальней стены горело несколько телевизионных экранов. Там собралась целая толпа, люди пили и одновременно играли в кено [3]. В противоположном конце располагался ресторан «Бархатный». Интересно, почему именно «Бархатный»? Неужели Джек дал ему такое название?

На лестнице вдруг раздался голос Шерман.

Выше была только служебная палуба, туда Селине ход был закрыт. Господи, надо же встретить здесь именно того человека, которого меньше всего хочется видеть! Селина решила спрятаться от Шерман в баре, а потом незаметно сбежать на нижнюю палубу и продолжить поиски Джека.

Она приблизилась к стойке и заняла единственную свободную табуретку. Справа и слева от нее сидели мужчины, но они, кажется, были увлечены разговором со своими спутницами. И слава Богу…

Впрочем, Селине и тут не повезло. Едва она села, один из соседей повернулся и окинул ее оценивающим взглядом. Селина, правда, не смутилась: пройдя горнило конкурсов красоты, она привыкла к таким взглядам.

Подруга соседа нервно заерзала на своем табурете, но мужчина не обратил на это внимания. Улыбнувшись Селине, он щелкнул пальцами, подзывая бармена.

— Что будем пить, леди?

Селина молча поднялась бы и ушла, если бы не Шерман Бьенвиль, которая как раз показалась на лестнице. От нее не отставал ее фотограф. Понимая, что выход на нижнюю палубу пока недоступен, Селина взглянула на соседа, затем перевела глаза на его подружку и, к большому удивлению последней, сказала:

— Ну что ж, вы оба очень любезны. Я, пожалуй, буду апельсиновый сок.

Мужчина шлепнул себя ладонью по коленке и, тряхнув головой, расхохотался. Его подруга заказала сок и улыбнулась Селине. Шерман Бьенвиль же все торчала на лестнице.

На небольшой эстраде показались музыканты. Наскоро проверив микрофоны и сыгравшись, они исполнили кантри-песенку, которая показалась Селине незнакомой. И тут прозвучал ненавистный ей голос:

— Боже!» Мисс Луизиана» собственной персоной! Селина, дорогая!

Селина чуть повернула голову и увидела в зеркале восторженную физиономию Шерман. Все разговоры за барной стойкой тут же смолкли.

— Селина Пэйн, подумать только! — Шерман бросилась к ней через весь бар с распростертыми объятиями. На ней было шикарное малиновое платье с блестками. — Вы такая загадка, моя милая! Всегда совершаете сумасбродные поступки вроде сегодняшнего и ничего не можете с собой поделать, так?

В лицо Селине ударил яркий свет фотовспышки, затем еще и еще. Она почувствовала себя беспомощной и разозлилась. А Шерман тем временем схватила ее за руку и чмокнула в щеку.