Черная Салли, стр. 7
– И его уложили?! Негодяи! Сражаются с ребятами! Боже мой, когда же кончатся эти ужасы?… Тони вернулся с выбитыми зубами.
– Он не сказал вам, миссис Фейн, где их так изуродовали? – спросила учительница, продолжая быстро раздевать сына.
– Нет, он только бормочет: «Полиция, полиция…», и весь трясется. Я его поскорей уложила в постель. Да что уж тут расспрашивать! Разве и без того мы не знаем, кто их избил… А прошлогодние забастовки, когда арестовывали ни в чем не повинных ребятишек!…
Миссис Фейн махнула рукой и подошла к постели.
– Дайте я вам помогу, миссис Аткинс. Перевязки – моя специальность. Когда Фейна забрали на войну, я пошла работать в Красный Крест. Через мои руки прошло по меньшей мере тысячи две раненых.
Она быстро осмотрела Чарли.
– На щеке просто большая царапина. Это пустяк, залепим пластырем. Дайте марлю. Вот так. Теперь бинт. Вот ранка на лбу меня беспокоит. Надеюсь, что жара не будет.
Миссис Фейн быстро и ловко перевязала лоб Чарли. Мальчик весь ушел в подушки. Он не шевелился и не открывал глаз.
– Ничего, отойдет, – успокоительно сказала миссис Фейн. – Ну, а теперь я бегу к своему мальчишке. Нет, не благодарите меня, миссис Аткинс, вы же знаете, как я люблю вашего Чарли…
Она пожала руку учительнице, поцеловалась с бабушкой и ушла.
Школьники молча толпились у дверей, не зная, что делать.
– Отправляйтесь по домам, дети, – устало сказала учительница. – Уже поздно, и Чарли нужен покой.
УТРОМ В ШКОЛЕ
Утром учительница, как обычно, пришла в школу. Голос ее звучал ровно, и воротничок был свежевыглажен, но лицо осунулось, и ребята не слыхали от нее обычных шутливых замечаний. Да и сами ребята в этот день сидели очень тихо и почти не шалили. Все еще находились под впечатлением вчерашних событий. Тони не пришел в школу, а Нил явился только ко второму уроку: ему пришлось помогать дома бабушке. Весь этот урок ребята просидели как на иголках; они ерзали на своих скамьях и пальцами, губами, глазами сигнализировали Нилу: «Как у вас там дела?»
Нил делал вид, что не понимает этих знаков. Он сидел напыжившись, чувствуя, что на него направлены взгляды всего класса. Часть славы двух больных мальчиков как будто распространялась и на него. Нил хмурил брови, морщил лоб, вообще напускал на себя значительный и таинственный вид. Когда раздался звонок, ему даже жалко стало. Со всех сторон спешили к нему, прыгали через парты ребята:
– Алло, Нил, какие новости?
– Видел ты Тони?
– Что они рассказывают?
– Как Чарли? Здоров?
Нил очень важничал: он был центром внимания.
– Приходите к нам – сами все узнаете, – отвечал он каждому. – А Тони с утра сидит у нас. Он теперь шепелявит: ему полицейские вышибли зубы.
– Какой ужас! – воскликнула Мэри. – Если б мне вышибли зубы, я бы, наверное, умерла!
– Чем же он будет теперь грызть орехи? – озабоченно спросила Нэнси. – Какие зубы ему вышибли: передние или боковые?
Стан, Беппо, Сэм и другие мальчики презрительно слушали болтовню девочек. Известно, девчонки всегда спрашивают ерунду.
– Вздули они хоть одного полицейского? – спросил Стан. – Не говорили они тебе?
Но Нил этого не знал. Стан завидовал раненым мальчикам. Они дрались с полицией, теперь о них все говорят, они стали героями. Эх, а тут сиди над учебником географии!
Стан потихоньку пощупал мускулы на собственной руке. Кость, одна тоненькая кость – и никакого намека на бицепс. Он вспомнил дюжего полисмена на Бродвее и огорчился.
«Конечно, я мог бы дать ему подножку, – подумал он. – Вообще в драке это нечестно, но с полицейскими нечего стесняться. А потом, когда он упадет, с ним уж нетрудно будет справиться».
И Стан совсем утешился.
После уроков весь класс решил пойти навестить больных. Но пришла учительница и сказала, что весь класс – это слишком много: мальчики еще нездоровы. Поэтому пусть идут трое-четверо, по выбору класса, а остальные могут прийти позже к дому и узнать все новости.
В классе поднялся шум. Каждый хотел, чтобы его выбрали; каждый уверял, что он больше других дружит с Тони или Чарли. Все говорили сразу, и никто не слушал другого. Миссис Аткинс водворила тишину.
– Мне кажется, – сказала она, – нужно послать тех, кто вчера нашел Чарли и помог ему добраться до дому: Стана, Беппо, Нэнси, Мэри…
Мэри густо покраснела.
– Я… я не помогала вчера, – растерянно сказала она, – я убежала, испугалась…
Учительница мельком поглядела на нее.
– Значит, пойдут трое, – продолжала она: – Нэнси, Беппо и Стан. Согласны?
– Согласны, – отвечали ребята.
Школьники окружили трех посланцев и обсуждали, что подарить больным мальчикам. Каждый хотел послать им что-нибудь. На Мэри Роч, по примеру учительницы, никто не обращал ни малейшего внимания.
Условились к вечеру собраться у дома миссис Аткинс, чтобы узнать, как чувствуют себя больные.
Мэри незаметно проскользнула между партами и подошла к учительнице.
– Простите, мэм, – сказала она робко, – можно мне… Я…я хотела что-то спросить… попросить… – Она смущенно теребила передник. – Можно мне все-таки пойти к Чарли? Мне так хочется…
Миссис Аткинс поглядела девочке в лицо. Один глаз у Мэри подозрительно моргал.
– Иди. Чарли будет очень рад тебя видеть, – ласково сказала учительница.
ПОДАРКИ
– Ловите ее!
– Вон она, под стулом!
– Тише, не спугните! Заходи сзади!
– Дайте кто-нибудь шапку!
– Эх, черт, удрала!
Среди опрокинутых стульев, сдвинутых столов, сброшенных на пол подушек метались ребята и бабушка Салли, вооруженная большой пустой кастрюлей. Тони, сидя в кресле, азартно топал ногами. Чарли совсем свесился с постели.
А виновница всего этого беспорядка, маленькая белая мышь, спокойно поглядывала на всех красными глазками и как будто говорила: «Ну-ка, попробуйте еще, а я погляжу, кто из вас самый ловкий».
Самой ловкой оказалась бабушка. Она подкралась в тот самый момент, когда белая мышь собиралась перекочевать по занавеске с пола на подоконник. Бабушка набросила на нее кастрюлю и при этом прищемила розовый мышиный хвостик.
Мышь сердито пискнула. Ей высвободили хвост и пересадили ее в металлическую плетеную клеточку. Здесь пленница преспокойно принялась чистить себе мордочку цепкими розовыми лапками, посматривая с самым невинным видом на ребят.
– Глядите: моется! – в восхищении закричал Чарли. – Вот чистюля! А говорят, что мыши заводятся от грязи…
Белую мышь притащил Беппо. Это был, конечно, самый беспокойный подарок, но и другие подарки причиняли немало хлопот. Стан, например, принес обоим мальчикам свой футбольный мяч. У мяча лопнула камера, и Тони моментально захотелось ее починить.
– Я с ними много возился, – сказал он с видом специалиста.
Нил подарил брату и Тони свой самый большой змей. У змея был разноцветный хвост, он почти ничего не весил и летал выше всех змеев в Ямайке.
– Какая погода? Есть ли сегодня ветер? – заволновались мальчики.
Они забыли, что больны, и собирались сейчас же бежать запускать змея. Но погода оказалась безветренной, и бабушка, собравшаяся было силой удерживать их дома, успокоилась.
Прибежала запыхавшаяся Нэнси и положила на постель Чарли белый аккуратный узелок:
– Что это такое? Отгадайте!
От узелка шел запах ванили и сдобного теста. Круглые темные щеки Нэнси были припудрены мукой и сахарной пудрой. Она сама была похожа на пирожок.
– Ну, кто отгадает, тому самый большой кусок!
Ребята со всех сторон обнюхали узелок.
– По-моему, шладкий хворошт, – облизываясь, прошепелявил Тони.
– Чепуха! Это пудинг с изюмом, – сказал Нил.
Стан мечтательно посмотрел на Нэнси.
– Когда мама была жива, мы иногда ели такую штуку, – сказал он, – только я забыл, как она называется.
Бабушка тоже понюхала узелок:
– У меня от старости стал плохой нюх, никак не могу разобрать, какая здесь начинка.