Муж объелся груш, стр. 11

– Как чего? Анализ сделать.

– Зачем?

– Чтобы… как? Ну… чтобы ты мог… ну, – мямлила я, так как говорить на эту, прямо скажем, острую тему мне было болезненно. – Чтобы ты мог убедиться, что Соня – твоя дочь.

– Ты считаешь, у тебя есть шанс?

– А ты считаешь, что нет? – удивилась я. – Ты до такой степени все уже придумал?

– Я ничего не придумывал. Не говори со мной в таком тоне. Ты сама во всем виновата.

– В чем? – искренне поинтересовалась я. Впрочем, было ясно, что на этот вопрос он ответит без запинки. Плохая жена, плохая хозяйка, плохо, плохо, плохо – все плохо.

– И имей в виду, проводить анализ там, где твой папаша может подделать результаты, я не буду, – под конец отрезал он. Я прижала трубку покрепче к уху, чтобы папа, не дай бог, не услышал этот вопиющий диалог. Все-таки, хоть и много лет проведя в Москве, папа был и оставался горячих кровей. А тут такое!

– Хорошо, – прошипела я. – Сделаем, где ты скажешь. Только у меня нет возможности его оплатить.

– Да уж, куда там. Я заплачу, хоть и не понимаю, почему я?

– Как почему? Это же тебе надо… удостовериться.

– Ладно, – коротко бросил он и отключился. Следующую неделю я сидела как на иголках, ожидая звонка, которого все не было. Звонила свекровь и, даже не упоминая о том инциденте с валидолом, рассказывала мне страшные истории о Денисовой загруженности. В конце концов я позвонила сама.

– Я сейчас занят. Чего ты хочешь?

– Ты нашел клинику? – так же коротко ответила я.

– Пока нет.

– Я попросила Люсю выслать тебе на е-мейл ссылки на несколько клиник. Тебе надо будет только выбрать какую-нибудь.

– Ладно, высылай, – зло ответил он, впервые заставив меня задуматься, а как же будут развиваться события после того, как мы все-таки сделаем этот анализ. Я что, триумфально вернусь в лоно Ядвиги Яковлевны, чемоданами вперед? Или Денис меня привезет? Или просто кивнет, посмотрев в бумаги, и оставит все как есть, сославшись на сильную занятость? Ведь если быть честной (хотя сейчас я находилась не очень-то в настроении быть честной, не тот у меня период), надо признать, что, как бы там ни обстояло дело с Сонечкой, Денис как-то не сильно скучает по мне. Я по нему – да, очень. Фотографию втайне от всех с собой таскаю, плачу по ночам. А он, кажется, не очень-то даже замечает мое отсутствие. Главное, Ядвига на месте, а остальное – ерунда. Маму он любит, тут не поспоришь.

Вопрос с выбором центра окончательно решился только в начале февраля. Денис переслал Люсе по е-мейлу (что само по себе символично) адрес центра, который он выбрал. Естественно, это оказался самый далекий от меня, но довольно близкий к его дому центр, где-то на «Петровско-Разумовской». После этого еще некоторое время он все никак не мог вырваться с работы, да и сделал это только после конкретного давления с моей стороны. Я позвонила и спросила, не хочет ли он, чтобы я нашла клинику, которая делала бы анализы с выездом, прямо у него на работе. Это, конечно, выйдет дороже, но раз он так круто пропадает там, то наверняка стал очень хорошо зарабатывать. Конечно, он тут же зашелся в возмущенном крике, но за эти полтора месяца мне как-то уже было не привыкать. Он бросил трубку, но буквально на следующий день, десятого числа, сам позвонил мне поздно вечером и деловитым тоном очень занятого человека скомандовал:

– У меня есть окно четырнадцатого. Запиши нас на десять часов.

Слушаюсь, так и тянуло сказать меня. Но я, конечно, не стала его провоцировать лишний раз. Раз уж дело наше дурное сдвинулось хоть с какой-то мертвой точки, надо было пользоваться моментом. А то неизвестно, как долго его придется ловить, если что-то пойдет не так и он все отменит. Так что, не привередничая особо, я позвонила в клинику и попросила записать нас на анализ по «установлению генетического родства». Скучная женщина бесцветным голосом спросила, кого будем устанавливать.

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, чье родство? Отцовство? Предполагаемое отцовство будете определять?

– Почему предполагаемое? – обиделась я. – И почему обязательно отцовство?

– Знаете, девушка, вот сколько я тут работаю, что-то никто еще не пришел предполагаемое материнство устанавливать. Все проблемы только с отцами, – усмехнулась она. – Так что вам писать?

– Да, пишите на отцовство, – пристыженно подтвердила я. Администратор, ничуть не удивившись, отметила нас в расписании и повесила трубку. Надо же, какое это, оказывается, обычное дело – подтверждение отцовства. Получается, что я не одна? Нас что, много таких, которым мужья не верят? Да уж, куда катится мир!

Глава 5

Если результаты превзошли ожидания…

Все кругом только и делают, что говорят о глобальном потеплении. Мол, и климат-то на Земле-матушке меняется, и ледники тают, скоро станет жарко, как в Африке, Европа (так ей и надо) превратится в пустыню безжизненную, а Америка (ей-то уж точно так и надо) вообще под воду уйдет. Помнится, было и в Москве несколько лет, когда эти байки о потеплении прямо-таки на глазах становились реальностью. Зеленые газоны в декабре. Цветущие розы на Новый год. Вся зима в резиновых сапогах – все было, и как-то расслабились мы после этого, что ли. Хотя меня лично настораживало, что в новостях частенько говорили, что такая же температура наблюдалась в столице родимой году в…дцатом прошлого века. Что, стало быть, тогда тоже глобально теплело? А отчего, если ездили они тогда еще преимущественно на конях и прочей лошадиной силе. У нее что, тоже выхлоп был ядовитый, губительный для живой планеты?

Но все на самом деле идет по кругу, по бесконечной спирали, и сомнения охватывают насчет всякого там потепления, когда термометр показывает минус двадцать восемь. Хотела бы я посмотреть на те льды, что вздумали бы таять при такой погоде.

– Может быть, лучше все перенести? – беспокоилась мама, с тревогой кутаясь в плед. Глобальное потепление добралось и до нашей квартиры, невыносимо сквозило изо всех щелей, окна покрылись инеем. Ехать, конечно, не хотелось никуда, но…

– Мам, я и так ждала столько. Ну его, лучше уж отмучиться один раз.

– А почему бы ему за вами не заехать? Все-таки он на машине.

– Ох, – только вздохнула я. – Ему-то там рядом, а досюда пока доедешь, вообще все время пройдет.

– Ну, удачи. Сонечка, как ты там? – спросила мама, расплываясь в улыбке. Соня недовольно что-то гукнула из-под попон и попыталась вывернуться. В который раз ее тяга к свободе была пресечена коварной взрослою рукой. Мы вышли на улицу и понеслись к остановке. Машины, ехавшие мимо, двигались медленно, так и не оттаяв, синие, заиндевевшие, пуская дым, который от холода стелился между ними. Люди на остановке имели практически тот же вид. Лица их в большинстве случаев скрывались за намотанными на нос шарфами. Мужики умудрялись курить, хитрым способом просовывая сигареты под шарфы, хотя одно то, что они держали их толстыми перчатками, делало задачу почти невыполнимой. Народу, ожидавшего транспорт, было много, Ярославка двигалась медленно, автобусов, да и маршруток не виднелось вообще. Наверное, в такой атмосфере не всякий уважающий себя автобус заведется в принципе. Люди стояли молча и не смотрели друг на друга, стараясь держаться внутри собственного микроклимата. Холод мог проникнуть внутрь от любого неловкого движения, так что все старались шевелиться по минимуму, только ногами перебирали. В эдаком анабиозе и зимней спячке мы даже не сразу заметили, как сквозь белые клубы проплыл и остановился почти напротив нас заледеневший, промерзший и пустой, видимо только что из депо, автобус. Двери открылись, но почти никто даже не шевельнулся.

– Ну, что стоим, кого ждем? – спросил вдруг веселый голос одного мужичка, того, видимо, который курил. – Товарищи пингвины, рефрижератор до метро подан.

Остановка засмеялась, расслабилась, потом засуетилась и стала плавно перетекать в недра, которые, надо признать, климатически ничуть не отличались от остановки. Водитель, отгородившись от нас плотными дверьми, воспринимал как личное оскорбление всякую попытку купить билетик.