Трудно быть сильной, стр. 5
Слезы капали из ее глаз…
Шум, напоминающий негромкую барабанную дробь, заставил Трейси посмотреть на окно, подойти к нему и прижаться лбом к стеклу, по которому с другой стороны стекали капли дождя.
Вот и погода солидарна с ней…
Долго она еще была в палате с дедом. Никто не тревожил ее. И лишь когда небо окрасилось в нежно-розовый цвет, возвещая, что наступает утро, Трейси протерла заплаканные опухшие глаза, поцеловала деда в холодный лоб и молча вышла.
Поговорила с медсестрой. Договорилась, когда приехать за телом. Все делала машинально. Ей казалось, что она пребывает в каком-то кошмаре. Стоит только проснуться, и все станет как раньше…
Выйдя из клиники, она вспомнила, что не вызвала такси. Растерянно огляделась по сторонам. Ей повезло: такси подъехало почти сразу…
Когда машина остановилась перед воротами и Трейси выбралась наружу, она на мгновение замерла.
Только вчера она приехала с вечеринки. И чувствовала себя прекрасно. Хотела уволить Альберто… Была готова встретить нападки деда…
И только теперь поняла, каким мелочным и незначительным все это было. Потому что деда больше нет, и это было самым страшным. Настолько ужасным, что она никак не могла примириться с этой мыслью.
Ворота разъехались, пропуская ее на территорию. Трейси вздохнула и вошла. Все здесь напоминало о деде, абсолютно все. Трейси ощущала его близость даже тут, идя по дорожке, ведущей к дому…
Лия, видимо оповещенная охранником, ждала ее на пороге. Едва увидев девушку, устремилась к ней, крепко прижала к себе.
– Деточка моя! – воскликнула она. – Как же тебе тяжело, как я тебя понимаю!
И Трейси разразилась рыданиями в ее объятиях.
– Мне так не хватает его! – проскулила она, прижимаясь к вырастившей ее женщине.
– Я знаю, детка, я знаю, – отвечала та, гладя ее по спине и волосам, рассыпавшимся по плечам…
3
Несколько дней пролетели, как в тумане. Подготовка к похоронам, похороны. Все эти выражавшие сочувствие люди, которые в глубине души ни капельки не сострадали ее горю. Трейси было тяжело выносить все это.
Но рядом с ней находились близкие: Мартин и Лия. Они многое взяли на себя. Трейси с благодарностью принимала поддержку. Ведь она так нуждалась в ней. Особенно теперь, когда осталась совсем одна…
Деда больше нет. Никого нет. Никого из ее семьи. Она – единственная. И одиночество невыносимо тяготило ее. Казалось, что нет сил бороться с ним, хотелось напиться и успокоиться, забыться хоть ненадолго…
Лия видела, что Трейси уже на грани. Но ничего не могла поделать. Она понимала – должно пройти время, прежде чем девушка начнет жить новой жизнью, где уже не будет больше деда, готового ее защитить и подставить надежное плечо в случае неудачи. Теперь придется рассчитывать лишь на свои силы, и это будет очень сложно для избалованной жизнью Трейси, привыкшей, что все всегда делали за нее…
Трейси стояла у окна и смотрела на освещенный фонарями сад. Она не слышала, как кто-то вошел в гостиную и остановился у нее за спиной.
– Я больше не нужна? – Голос Лии вывел девушку из задумчивости.
– Да… – Трейси обернулась, разглядела смутный силуэт. – Я тоже сейчас пойду отдыхать.
– Если только что-нибудь будет нужно, ты обязательно звони, – попросила Лия.
– Конечно, можешь не беспокоиться. Подниму вас в любое время дня и ночи, – грустно усмехнулась девушка.
Лия немного постояла. Затем вздохнула и вышла. Она понимала, насколько сейчас тяжело Трейси, но ничем не могла той помочь. Должно пройти время. И только оно могло хоть немного притупить ту боль, что терзала девушку сейчас.
Лии и самой было трудно. Она была очень привязана к мистеру Эплгейту. Еще с давних пор, когда она устроилась к нему на работу и когда поняла, что, в отличие от других ее работодателей, он не собирается ее щупать и залезать под юбку. А ведь Лия в те годы была довольно стройной и красивой девушкой с пышной грудью. Это сейчас она располнела, а тогда… многие мужчины провожали ее взглядами, когда она шла по улице…
Лия вздохнула. Она вышла из дома, закрыла парадную дверь и направилась к небольшому домику, который они занимали с Мартином. Мистер Эплгейт велел построить этот дом, когда они поженились и вместе стали работать в имении.
Хозяин хорошо платил им, и чета Коэнов была благодарна ему за доброе отношение.
Конечно, порой Лии приходилось не слишком легко, особенно после того, как Трейси поселилась в доме и потребовалось дополнительное время, чтобы присматривать за этим непоседливым ребенком, но Мартин всегда помогал ей. А мистер Эплгейт сразу увеличил жалованье. И, хотя Лия возражала, говоря, что она и так достаточно получает, а общение с маленькой Трейси ей нравится, он был тверд.
– Любой труд должен достойно оплачиваться, Лия, – заявил он тогда. – Так что можешь не тратить время и заняться своими непосредственными обязанностями…
И вот теперь мистера Эплгейта не стало. Грустно. Горько. Что будет с ней и Мартином? Скорее всего, они останутся с Трейси, будут помогать ей вести хозяйство и поддерживать в трудную минуту. Но все же Лию терзал червячок сомнения. В последнее время Трейси отдалилась от них. И Лия до сих пор не могла даже предположить, что девушка думает по этому поводу.
Ожидание будущего было для Лии тяжелым испытанием, но она не посмела задать Трейси прямой вопрос…
Она вошла в дом. Мартин готовил ужин, и до Лии донесся аппетитный аромат. Женщина улыбнулась. Как же хорошо, что у нее есть человек, который прожил с ней столько лет бок о бок и который до сих пор оставался самым дорогим для нее. Но улыбка тут же поблекла, потому что Лия вспомнила о Трейси… Она-то, бедняжка, теперь совсем одна…
– Устала? – Мартин обернулся, услышав ее шаги.
– Есть немного, – призналась Лия, тяжело опускаясь на стул, расположенный рядом с круглым столом.
– Отдыхай, – кивнул муж. – А я вот тут уже почти закончил. Так что сейчас мы поужинаем.
Лия с благодарностью посмотрела на него. Только теперь она осознала, что весь день практически ничего не ела…
Трейси отошла от окна. Вот и прошел еще один день… еще один день без деда…
И ничего не изменилось. Ей все так же не хватало его. И было все так же больно вспоминать ту ночь в клинике, когда он уходил, а она ничем не могла ему помочь…
Девушка вздохнула, вышла из гостиной и поднялась по лестнице в свою комнату. Огляделась. Здесь она выросла, и почти ничего не изменилось за это время. Лишь дед больше не будет заходить к ней перед сном пожелать спокойной ночи. Правда, он уже давно этого не делал, потому что Трейси редко ночевала дома, но все же… Именно сейчас, в эти минуты, она особенно явственно почувствовала, что ей не хватает его…
Слезы снова закапали из ее глаз, но она словно не замечала этого, позволяя им катиться по щекам и падать на пушистый ковер. Трейси прошлась по комнате, провела пальцами по полированной столешнице трюмо, замерла, стоя перед зеркалом. Вот здесь они в последний раз повздорили с дедом. Как же она была жестока… Какие гадкие слова говорила… А он ее простил, потому что любил ее… Всегда любил, а она все никак не хотела в это поверить…
Боль сковала грудь, мешая дышать. Трейси подбежала к окну и открыла его, подставляя лицо прохладному воздуху.
– Дедушка! – позвала она, обращаясь к небесам. – Почему ты покинул меня? Почему?
Никто не ответил ей. Лишь ветер что-то прошептал на ухо, но Трейси так и не поняла, что именно. Как будто смутная догадка мелькнула в ее мозгу, но тут же испарилась.
Она облокотилась на подоконник и посмотрела вниз. Никого. Неудивительно. Ведь Лия и Мартин наверняка уже давно в объятиях Морфея. Только ей все никак не хочется спать.
Закрыв окно, девушка подошла к кровати и включила ночник, расположенный на тумбочке.
В последнее время ей каждую ночь снился дед, и Трейси просыпалась со слезами на глазах. Это было настолько тяжело, что она вообще не хотела ложиться. Но ближе к ночи, когда усталость брала верх, все же падала на подушку и засыпала, и все повторялось заново.