Треугольник, стр. 34

– Спок, то, что я сказал вам сегодня, остается в силе. – Он направился к выходу. – Я постою на страже.

– Я не нуждаюсь ни в чьем-то снисхождении, ни в поддержке, я не неженка. И ты не выйдешь отсюда.

Кирк растерялся и удивился: он не помнил, чтобы Спок когда-либо разговаривал с ним в таком тоне.

– И я не нуждаюсь ни в чьей помощи, – напомнила о себе Сола.

Кирк сообразил, что попал в довольно затруднительное положение и решил тоже обидеться, как и эти двое:

– Ну, тогда я повторю ваши же слова: «Я тоже не нуждаюсь ни в чьей помощи».

После секундного размышления он пришел к выводу, что нечего даже пытаться преодолеть заслон вулканца и обратился к нему командирским тоном:

– Мистер Спок, вы разобрались с коммуникатором?

– Он совершенно исправен, капитан. Я подозреваю, что он и не выходил из строя. И если нам не удастся связаться с «Энтерпрайзом», а я не обнаруживаю при этом никакого силового блокирующего поля, то нам следует заключить, что «Энтерпрайз» или, по крайней мере, его сеть связи находится в руках противника.

По сигналу Кирка Спок включил коммуникатор.

– На связи с «Энтерпрайзом» Спок. Ответьте, пожалуйста.

Ответа не последовало. Спок еще раз проверил показания прибора.

– Силового преграждающего поля нет. «Энтерпрайз» не отвечает, потому что не может ответить.

Кирк с тревогой глянул на выход из дупла. «Его корабль захвачен! По крайней мере, захвачены все ключевые посты. А капитан корабля бездействует, он совершенно беспомощен, находясь в логове хищной рептилии.

И эти двое ни за что не выпустят его отсюда одного, потому что не хотят его смерти.»

– Сколько ждать до восхода луны? – спросила Сола.

– Что-то около двух с половиной часов, ответил Спок. Сола направилась к выходу из дупла.

– Я прихватила с собой генератор силового поля. Надо поставить его на входе, тогда отпадет необходимость стоять на страже.

Она включила генератор, и у входа замерцало силовое поле, преграждая доступ любому разумному или неразумному существу надежнее колючей проволоки.

– Хорошо, – проговорил Кирк. – Теперь мы сможем пару часиков отдохнуть перед дальней дорогой.

Он почувствовал себя смертельно уставшим. У его спутников вид был несколько получше, но днем и они оба побывали в гостях у смерти, а еще до наступления утра всем им предстоят новые, не менее тяжелые испытания.

– Дорога у нас одна, – высказался Кирк. – Прямым ходом к вулкану.

Мы представляем интерес для «Тотального Единства». Вполне возможно, что Солженов сам впустит нас к себе. – На самом деле капитан был уверен, что сила, засевшая в вулкане, стремится заполучить, главным образом, его одного. И если он подойдет на достаточно близкое расстояние к горе, то, как ожидается, эта сила «возьмет» его. Тогда он и заключит сделку в интересах Галактики и… ради свободы этих двух самых дорогих ему людей.

А пока у них есть время, надо передохнуть и хоть немного поспать, каким бы неподходящим для отдыха и для сна ни казалось это место.

Кирк устроился в углу дупла и попытался уснуть. И от присутствия Спока и Солы у него возникло какое-то удивительное чувство покоя, домашнего тепла… жаль, что продлится это очень недолго…

Глава 26

«Энтерпрайз», капитанский бортовой журнал, дополнительная информация.

Говорит главный инженер Монтгомери Скотт, временно исполняющий обязанности командира корабля.

Капитана Кирка, старшего помощника Спока, а также заранку…. э-э… гостью корабля Солу Теин до сих пор не удалось обнаружить.

На вызовы операторов связи они не отвечают, хоть нам известно, что у Солы Теин имеется совершенно исправный коммуникатор. Сенсорное сканирование планеты, находящейся под нами, не дало положительных результатов. Приборы не в состоянии зарегистрировать биологические характеристики и показатели трех человек на фоне исключительно высокой жизненной активности планеты.

Нам так и не удалось решить, какими способами можно выявить признаки захвата членов экипажа «Энтерпрайза» заранским «Тотальным Единством» или «Единством» посла Гейлбрейса. Лично я не задумываюсь о том, какое из них опаснее или хуже. Но считаю, что сам я свободен от влияния того и другого.

Чего не могу сказать о других членах экипажа.

Впрочем, и в отношении себя у меня нет полной уверенности.

Доктор Маккой считает, что в процессе захвата есть промежуточная ступень, скрытый латентный период, когда сама жертва не подозревает или не помнит, что его или ее захватили: люди продолжают действовать и мыслить так же, как и прежде. Но сами того не подозревая, они исполняют волю «Тотального Единства» хотя бы тем, что не замечают преступные действия других. Если доктор прав, то вполне возможно, что я принял командование над экипажем чужаков, скрытых под масками близких мне лиц.

Подымаясь на капитанский мостик, Маккой успел услышать последнюю фразу диктовки Скотта и увидел настороженный подозрительный взгляд шотландца, как бы говорящий «не ты ли один из них?» Но вслух главный инженер сказал другое:

– Никаких успехов?

Маккой отметил, что главный инженер не хочет называть его даже по имени, и вынужден был согласиться с ним:

– Ты прав, Скотти. Я тоже могу стать одним из них. Как и ты. Но на какое-то неопределенное время я выкупил наши души – твою и мою. Никаких новостей о Джиме?… Споке?… Соле?…

На каждое произнесенное имя Скотт отрицательно качал головой.

– А что удалось узнать об опорном пункте «Тотального Единства»?

Скотт тяжело вздохнул.

– Это сооружение – гениальное творение инженерного искусства. А в смысле обороны, это – крепость, к которой нельзя подступиться, разве что взорвать планету или хотя бы вулкан.

– А почему бы и не взорвать вулкан?

Скотт безнадежно махнул рукой.

– Насколько я знаю капитана, он сейчас оседлал вершину крепости или добирается до ее нутра. А у тоталитариев есть какое-нибудь средство спасения и помимо транспортатора. Попытайся мы атаковать их там, они появятся здесь, на нашем мостике, если еще не появились.

Подтверждая свои опасения, Скотт через плечо окинул взглядом мостик:

Ухура сидела на своем обычном месте у пульта связи и была, как и раньше, чертовски красива. Но кому она сейчас принадлежит? Ведь система связи первоочередная цель «Тотального Единства».

Маккой, в свою очередь, внимательно посмотрел на шотландца, который тоже мог уже принадлежать противнику, и заговорил как можно мягче, делая ударение на его уменьшительном имени:

– Скотти, я собираюсь спуститься вниз, на планету. Если эти трое живы, (да хотя бы один из них!) они рано или поздно придут к вулкану.

Вполне возможно, что Солженов на это рассчитывал, а место испытания там, на вулкане или в вулкане. Ну и представь себе, в каком виде они доберутся туда из джунглей. Так что я должен быть там.

– Доктор, на какое чудо вы рассчитываете? Как вы надеетесь выжить там?

Маккой ждал этого вопроса и ответил:

– Я собираюсь взять с собою Гейлбрейса и мистера Добиуса.

– Что? – воскликнул Скотт. – Да Гейлбрейс так запудрит вам мозги, что вы, не успев моргнуть, окажетесь в его «Единстве». А Добиуса, как вы сами знаете, доктор, контролирует и Гейлбрейс, и Солженов. Правда, я не представляю, как они могут заставить его думать одновременно по-разному, хотя бы и двумя головами.

– В том-то и дело, Скотти. Добиус – единственный из всего экипаж, о ком я могу сказать, что он не полностью принадлежит «Тотальному Единству».

И до тех пор, пока он сможет действовать хотя бы частично самостоятельно или по указке Гейлбрейса, я на него могу положиться. В то же время через него мы сможем связаться с тоталитариями.

А кроме всего прочего, он – самый сильный среди нас, так что поможет нам и в выживании.

– Не нравится мне все это, Леонард.

Маккой скорчил гримасу.

– Мне тоже не нравится, Скотти. Но что делать? И не пытайтесь мешать.