Сломанный меч Империи, стр. 124

Ну чем еще нам могли ответить Штаты? Разве что очередным монстром рейгановских времен — якобы невидимым для радаров судном «Морская тень».

Уродливой пирамидально-граненой конструкцией на двух поплавках, детищем фирмы «Локхид». Сию небольшую (50 м длины) и тихоходную образину хотели делать платфомой для запуска баллистических ракет, выбросив на эту программу 300 (!) миллиардов долларов. Но оказалось, что радары прекрасно обнаруживают сию «невидимку» благодаря кильватерному следу. Тем самым бурунам и усам, тянущимся за разрезающими волны поплавками «чуда». А русские загоризонтные локаторы видели эту «тень» с огромных расстояний.

Нам надо было тогда давать взятки американским политикам: стройте эти монстры нам на радость! Пожрав сотни миллиардов долларов из карманов налогоплательщиков, они еще и выводили в океан практически все атомные ракеты США. Так, чтобы мы смогли уничтожить их превентивным ударом, не дав им стартовать на русскую землю.

Что там еще? Подводная война? В свое время вобрав Норвегию в НАТО, Штаты согласились даже на категорическое требование норвежцев не размещать у них ядерного оружия и не проводить на ее территории маневров блока. (Оно и понятно — она граничит с Русским Медведем, и одного удара его лапы достанет, чтоб превратить этих потомков викингов в мокрое место.) Норвегия нужна была Западу для другого. Следуя вдоль ее длинного северного побережья, можно выйти прямиком к базам нашего Северного флота, прорваться в наше Заполярье. Этот берег изрезан узкими, обрамленными горами фьордами-заливами, в которые впадают горные речки. И еще этот берег омывает теплое течение Гольфстрим идущее от самого Мексиканского залива. Он да струи впадающих в море речек создают шумы и спасительные слои температур-термоклины, за которыми могут прятаться крадущиеся к нашим рубежам американские лодки.

Но Империя слыла супермогущественной. И у нее было оружие, о котором мы, увы, скажем лишь вскользь — минное. Аналогов в мире практически не имеющее. Мы могли сделать этот безопасный маршрут и вовсе непроходимым, наглухо перекрыв его полями «подводной смерти». Наши мины можно ставить с надводных кораблей и субмарин, с самолетов и вертолетов. Наши СМДМ двигались сами, скрытно выходя в заданный район, в заливы, гавани и проливы, одолевая совершенно незаметно до полусотни верст под водой и ложась на дно в заданной точке. Они могли по сигналу затаиваться и по сигналу же активизироваться, делая море «смертельным супом с клецками». Их можно было скрытно ставить с мирных на первый взгляд сухогрузов и рыболовецких траулеров, с яхт и катеров. Все наши мины — неконтактны, то бишь способны взрываться без касания вражеского корабля. Реагируя на них в радиусе 20-45 метров. Они до года способны покоиться в полной готовности под толщей вод, и их очень трудно засечь гидролокаторами. Даже на провоцирующие взрывы они «обучены» не реагировать. Американский аналог нашей самодвижущейся СМДМ, SLMM, уступала нашей по глубине постановки в полтора, а по массе разрывного заряда — в три раза («Военный парад», май-июнь 1994 г.).

Но верх нашего минного дела — это мина-ракета ПМК-1. Устройство из якоря и подводного контейнера с чуткой аппаратурой наведения да с подводной же ракетой внутри. Эта мина ставится также с подводных лодок, выстреливаясь из торпедного аппарата. Ее «ухо»-наводчик засекает даже самые малошумные субмарины врага, выстреливая в них реактивную смерть. Ракета идет до цели только семь секунд, и уклониться от нее невозможно. Даже крикнуть «мама» американский подводник не сумеет. Русские лодки могли ставить эти машины на глубинах до 400 метров, под прикрытием тех же шумов норвежских рек да Гольфстрима. И американская якорная «Кэптор» с самонаводящейся торпедой уступает нашей по силе взрыва семикратно, а использующаяся в ней обычная торпеда Мк 46 при попадании отнюдь не гарантирует потопление наших весьма живучих лодок. Мы могли завалить нашими минами попроще почти все мелководное Средиземное море, сделав его непроходимым для Шестого флота США (там же.)

А в подводной войне мы и сами были доками. Американская аппаратура обнаружения лодок слепла и глохла в арктических районах, в местах скопления прибрежных паковых льдов. Мощных, многолетних, сводящих с ума слухачей-акустиков грохотом и визжанием трущихся граней. Звуки порой невыносимы — будто водят железом по стеклу или ножом по фарфоровой тарелке. А ведь мы сумели проложить маршруты вдоль берегов Гренландии, в местах чуть ли не вековых паковых льдов!

2

Нам трудно понять леденящий, пронизывающий до костей ужас Запада перед нами, русскими, перед нашей океанской силой.

К 1985-му целые поколения американцев выросли в твердой и спокойной уверенности: у нас — самый сильный флот в мире. Все самые сильные авианосцы мира — наши. А ужасные русские с их танковыми полчищами — где-то далеко, за огромным «водяным рвом» океана. Да, они знали о нацеленных на них русских ракетах. Но это было чем-то далеким. Некой вероятной возможностью. Как для солдата — патрон в обоймах чужой армии — в сотнях верст по другую сторону границы.

Но теперь дуло смотрело им прямо в лицо. «Дуло» в виде ударных военно-морских соединений СССР. Черный «зрачок» ствола, глядящий прямо в глаза, навевал смертельный страх.

США оказались перед необходимостью снова наращивать свои морские силы. Пустив по ветру американскую экономику. Ибо гонка вооружений в этой сфере становилась для них неподъемной. Ибо АПЛ США последнего поколения «Си Вулф» водоизмещением в 9 тысяч тонн стоила им 2 миллиарда долларов каждая. Чересчур много даже для богатой Америки. И содержание полутора десятков суперавианосцев пожирало ежегодно до 3 миллиардов. Появление же нескольких таких кораблей у нас заставило бы строить в полтора раза больше американских. Каждый же новый гигант типа «Нимитц» обходился американцам (в 1988 году) в 6 миллиардов 235 миллионов долларов.

Каждая новая АПЛ типа «Огайо» — в 2,5 миллиарда. Каждый новый крейсер типа «Тикондерога» — в 4 миллиарда 127 миллионов. Каждая установка скорострелок «Фаланкс» — в 28 миллионов.

В погоне за сокращением расходов американцы прекратили к началу 70-х строительство крейсеров, стали делать фрегаты типа «Оливер Х.Перри» — без резервирования основных систем, с одновальной двигательной установкой, с одноэшелонным размещением оружия. Они выдыхались на глазах.

Они были на грани краха. Или капитуляции, принятия наших условий. Но оказалось достаточным потратить денег меньше, чем на десяток «Фаланксов», поддержав картавое стадо «российских демократов», чтобы повергнуть во прах усилия десятков поколений русских. Для этого оказалось достаточным посадить в Кремле сначала Горбачева, а потом Ельцина. Придав им «силы реформаторов» в виде Чубайса, Лившица, Уринсона…

3

К концу 70-х Империя выдвинула национальную доктрину океанского господства. В 1979-м вышла из печати «Морская мощь государства», книга главкома ВМФ СССР Сергея Горшкова. Ставшая бестселлером на Западе. Автор этих строк купил ее, когда ему было тринадцать лет. Выкроив четыре рубля шестьдесят копеек из денег на школьные завтраки.

Горшков отчеканил железные правила сохранения морского могущества. Первое — держава должна иметь не только военные эскадры, но и мощный торговый флот. Второе — рядом должен быть сильный рыбопромысловый флот. Третье — нужно иметь большой океанографический флот. Четвертое — свою судостроительную индустрию.

К 1985 году мы имели все эти составные. Все! И под флагом СССР в конце 70-х ходили суда валовой вместимостью в 20,8 миллионов тонн, тогда как под звездно-полосатым полотнищем плавали всего 13,76 миллионов. Империя занимала седьмое место в мире, США — восьмое.

Наш торгово-промысловый флот рос бурными темпами. Мы могли зарабатывать сотни миллионов долларов на мировых грузоперевозках. Мы пополняли свою мощь судами — контейнеровозами, танкерами, кораблями с горизонтальным способом погрузки. Разворачивали суперпроект «эскадры» контейнеровозов серии «Дунай — море». У нас было 17 пароходств.