Кровавая Шапочка, или Сказка после сказки, стр. 7

– Ах, как ты права, Лидочка! – Лиса поднялась и замахала пушистым хвостом. – Конечно же, это не простой волк, конечно же, это особенный и страшный волк, от которого нет пощады. Стали бы мы так себя вести, если бы это был обыкновенный волк, – никогда! Мы себя ведем так, потому что это особенный волк! Уж-жасный волк!

– Но он не настоящий!

Лидочка обернулась, а лисицы и след простыл. Только трава чуть задрожала. Не захотела лисица говорить честно.

Глава пятая

О том, как Красная Шапочка все-таки вернулась домой

Лидочка добежала дальше лесом до самых окраин города, и тут ей пришлось выйти на открытое место. Она к тому времени уже так устала и переволновалась за судьбу бабушки, что как-то забыла о погоне.

Она брела по пыльной дороге – шапочка набекрень, платье изорвано и измазано сажей и грязью.

И все же старый толстый Аладдин, который ехал из города на арбе, запряженной верблюдом и нагруженной коврами, которые он продавал в городе, узнал ее издали, остановил повозку и, спрыгнув на землю, спросил:

– О, великий аллах! Что случилось с моей маленькой подружкой, светом моих очей, самой великой в мире шахматисткой?

Красная Шапочка бросилась к нему на грудь, она говорила бессвязно, обливаясь слезами:

– Аладдинчик, дорогой! Ты не представляешь! Какое несчастье…

– Спокойно, – сказал Аладдин. – Может быть, я и не такой молодой и шустрый, как когда-то, но я никогда не предавал моих друзей. Ты можешь быть за мной как за каменной стеной.

Его верблюд кивнул головой и плюнул так далеко, что сшиб плевком черного ворона, который как раз поднялся с ближайшего дуба, чтобы получше разглядеть, с кем разговаривает Красная Шапочка.

Плача, Лидочка поведала Аладдину про то, как разрушился дом Бабы-яги, как Серый волк съел или куда-то спрятал бабушку Золушку, как ей пришлось спасаться и как ей никто не верит.

– Все нормально, – сказал Аладдин. – Влезай на повозку, разворачиваемся и едем к тебе домой. Там вместе подумаем, как освободить бабусю, с которой я танцевал еще в молодости.

Красная Шапочка будто лимонада напилась – такое наступило облегчение. Она протянула руку, Аладдин ловко посадил ее рядом с собой, и верблюд повернул обратно к городу, стены которого возвышались совсем рядом.

– Значит, говоришь, крот обозвал тебя…

– Кровавой Шапочкой!

– Ах, какая славная шутка! За эту шутку я его выкопаю из земли, клянусь тенью моего дяди Хасана, и сделаю из него славную шапку!

Аладдин еще продолжал смеяться, когда они подъехали к мосту через ров, который окружал город.

Мост был поднят.

– Эй, лентяи и бездельники! – крикнул Аладдин. – Опустите мост! Еще не вечер!

Ворота в город приоткрылись, и знакомый Лидочке стражник Грицько ответил:

– Ворота закрыты по приказу короля.

– Это что еще за приказ?

– А тот приказ, по которому запрещен доступ в наше славное королевство известной преступнице и убийце своей бабушки, разрушительнице очагов одиноких старушек по имени Кровавая Шапочка.

– Не Кровавая, а Красная! – закричала в отчаянии Лидочка. – Дядя Грицько, неужели ты меня не помнишь?

– Тебя-то я помню и маму твою, Спящую красавицу, сам пытался поцеловать, да не был удостоен, и папу вашего Синдбада очень уважаю, но в город вас не пущу из-за того, какая вы страшная преступница.

– Да что ты несешь! – возмутился Аладдин. – Сейчас мы тебя на пенсию отправим. А ну-ка, мой верблюд, разгонись, перепрыгни через ров и снеси эти проклятые ворота!

– Я бы рад, – сказал верблюд, – но посмею напомнить тебе, мой повелитель, что нам в этом городе еще торговать и торговать. А что, если эта девочка и на самом деле людоедка? А мы ее защищаем и даже нападаем на охрану? Кто нас пустит сюда в следующий раз? Где будут наши доходы?

Пока верблюд говорил эту разумную и осторожную речь, железные двери в город захлопнулись, и стало ясно, что Аладдину никогда их не пробить.

– Может быть, ты в самом деле оставишь меня? – вздохнула Лидочка. – Тебе в самом деле лучше не портить репутацию.

И тогда толстый и совсем уже немолодой дядя Аладдин, торговец коврами из города Исфагана, сказал так:

– Может быть, я уже не тот нищий сорванец, которому когда-то на улицах Багдада досталась случайно волшебная медная лампа, в которой скрывался всесильный джинн, и, может быть, я совсем не тот смелый мальчишка, который вместе с глупым джинном пережил столько приключений. Но я должен сказать тебе, всем ведьмам и волкам всего мира: самое дорогое на свете – это дружба.

– Какая может быть дружба между персидским торговцем и русской девчонкой? – закричала Баба-яга, которая тем временем уже подобралась к ним совсем близко. – Хватит, надружились вдоволь! Теперь каждый сам за себя! Я даже черного кота уже проверила – достаточно ли он русский!

– А если бы был персидский? – спросил Аладдин, очень удивившись.

– Тогда бы я его повесила.

– С тобой все ясно, нечисть лесная, – сказал Аладдин. – А ты, Серый волк, зачем залез в эту компанию?

Но Серый волк ничего не ответил и только погрозил Аладдину лапой в рукавице.

– Это тот самый волк, который говорит, что проглотил мою бабушку, – сказала Лидочка, она была очень благодарна Аладдину за верность.

– Вот я сейчас ему покажу! – рассердился Аладдин и спрыгнул с повозки.

Громадный волк, который был ростом с Аладдина, начал неуверенно отступать перед торговцем коврами, и, может быть, вся история закончилась бы благополучно, но Баба-яга прицелилась и с такой силой запустила клюкой, что угодила Аладдину в темечко, и тот упал и протянул ноги.

– Ах, старуха, ну зачем ты это сделала! – заплакала Лидочка.

– А затем, чтобы вас всех изничтожить.

Лидочка была ужасно расстроена. Она склонилась над Аладдином. Он дышал, но на голове у него была рана, и из нее лилась кровь.

– Скорее! – закричала Лидочка. – Откройте ворота, помогите мне внести в город Аладдина! Ему нужен доктор!

Она умоляюще смотрела на своих врагов, хоть и не ждала от них пощады.

– Вы можете потом сделать со мной, что захотите, но сначала мы должны позаботиться об Аладдине. Я вас умоляю.

И, к ее удивлению, Баба-яга перемигнулась с Серым волком и сказала:

– Почему же не помочь Аладдину, на которого нападала страшная разбойница Кровавая Шапочка и чуть его не убила? А ну, Грицько, отворяй ворота, дай нам изуродованного купца пронести.

После некоторых уговоров Грицько согласился отворить ворота, но сам отступил в свою будку, а наружу высунул только конец копья – так опасался Лидочки.

Совместными усилиями они донесли раненого Аладдина до дома Спящей красавицы, и Лидочка обратила внимание на то, как все люди прячутся в дома, закрывают окна, запирают ставни и по городу прокатывается шепот:

– Идет девочка – убийца и разрушительница! Берегитесь этого юного чудовища.

Мама, конечно, ничего об этих ужасах не знала, но она была женщиной осторожной – мало ли какие разбойники могут забраться в город! Поэтому она сначала откинула «глазок» двери и поглядела в него.

Серый волк и Баба-яга вытолкнули вперед Красную Шапочку, и та сказала:

– Мама, скорей открывай, Аладдину плохо!

Мама ахнула и сразу открыла дверь.

К ее удивлению, Серый волк и Баба-яга, которые вместе с Красной Шапочкой несли потерявшего сознание Аладдина, кинулись вперед, сбили маму с ног и ворвались в дом.

А у ворот остались лишь Лидочка, мама, верблюд и Аладдин, который лежал на земле без сознания.

– Что случилось? – спросила мама.