Замри, умри, воскресни, стр. 111

— Миранда, кто вам звонил? Ричи Гант?

— Никто!

— Что он вам предложил?

— Ничего!

— Более низкую комиссию? Да? Девять процентов? Восемь? Семь?

Миранда помолчала и призналась:

— Восемь. А насчет юридического и рекламного отдела он прав.

Перед ней выплясывал Мэнни с запиской в руках: «Звонит Джемма Хоган. Это срочно!»

— Миранда, я вам предлагаю семь процентов, а интересующие вас отделы появятся у нас в течение трех месяцев.

— Хорошо, я подумаю.

ДЖЕММА

Я ехала со встречи с клиентом, когда у меня зазвонил мобильный. Я ответила, и мужской голос сказал:

— Могу я поговорить с Джеммой Хоган?

— Я у телефона.

— Это Ричи Гант из литературного агентства «Липман Хейг».

Компания Жожо.

— Здравствуйте. — Интересно, зачем он мне звонит?

— Вы, возможно, не в курсе, но ваш агент Жожо Харви уходит из «Липман Хейга» и собирается работать самостоятельно.

— Я в курсе.

— А-а. Что ж… Видите ли, в чем дело… Жожо прекрасный агент, но работать в одиночку? Мы тут тревожимся за ее клиентов.

— Правда?

— Что значит работать самостоятельно? У нее не будет ни отдела продажи авторских прав за рубеж, ни отдела по связям с прессой. Мне кажется, из вашей «Радуги» получится прекрасный фильм, но Жожо, с ее новым статусом, вряд ли сможет это протолкнуть.

— Да, но…

— Не вижу причины, почему бы вам не остаться в «Липман Хейге». У нас много превосходных агентов, я сам буду счастлив представлять ваши интересы. А я к тому же партнер.

Я сказала, что подумаю, и немедленно позвонила Жожо. Она говорила по другому телефону, и я сказала ее помощнику, что вопрос не терпит отлагательств. Она тут же перезвонила.

— Жожо, мне только что позвонил некий Ричи Гант и сказал, что у вас нет отдела продажи авторских прав за рубеж и он сам хочет меня представлять. Что происходит?

— И вам тоже? Не успела я подать заявление, как он кинулся переманивать у меня клиентов. — В ее голосе послышались визгливые нотки. — У нас тут прямо какой-то «Джерри Магуайер» разворачивается. Вот люди!

Когда она мне звонила в прошлый раз, идея создания независимого агентства в ее устах звучала как нечто потрясающее. Сейчас я слышала в ее голосе панику. По той или иной причине ей пришлось уволиться, и она теперь мечется в поисках клиентов, чтобы встать на ноги.

Меня мгновенно осенило, я даже удивилась, что такая возможность сама плывет мне в руки: Жожо нужны клиенты — что, если я соглашусь остаться с ней при одном условии: что она не возьмет Лили? Я представляю намного большую ценность, чем Лили: ее карьера, считай, закатилась, а моя вся впереди.

А без агента Лили и вовсе канет в небытие, и в моих силах это сделать. К тому же Антону нужны права на мою книгу — на какие он пойдет жертвы, чтобы спасти свою карьеру? Антон фантастически честолюбив, по крайней мере был. Три с половиной года назад.

В самых своих бурных фантазиях на тему мщения я не поднималась до таких высот — это было сильнее, лучше и вернее.

Я вдруг хлебнула свежего воздуха. Внезапно мне представился уникальный шанс перевернуть свою жизнь, зачеркнуть годы унижения и одержать верх над соперницей. Я поняла, какая власть оказалась в моих руках. У меня даже голова закружилась. Интересно, понимает ли это Лили?

Надо ехать в Лондон. Я должна повидаться с Антоном.

ЛИЛИ

Джемма меня настигла. До сих пор я готова была признать, что у меня на ее счет навязчивая идея — комплекс вины. Но я ничего не присочиняла, все происходило наяву.

Антон спешил получить права на ее книгу. Пока до личного контакта еще не дошло, но это лишь вопрос времени, после чего все будет кончено. Но ей и этого оказалось мало — это выяснилось, когда мне позвонила Миранда Ингланд.

— Лили, — сказала она, — я тут подумала о новом статусе Жожо. Вас не беспокоит, что у нее не будет ни зарубежного отдела, ни рекламного? Мне только что звонил этот противный Гант…

— Какой такой новый статус Жожо?

Миранда всплеснула руками.

— Только не говорите, что вы не в курсе! Жожо уходит. И будет работать одна.

Я ничего подобного не слышала.

— Она обзванивает всех своих авторов, чтобы забрать с собой.

А меня она, значит, брать не хочет? Паника стиснула меня стальными клещами.

— А кто еще уходит? — спросила я.

— Эймон Фаррел, Марджори Фрэнке, этот чудик Натан Фрей… — Стольких людей обзвонили, а мне никто ничего не сказал… Я не дурочка. Я поняла, что это неспроста. Потом Миранда произнесла то, чего я со страхом ожидала: — …и эта новенькая, Джемма Хоган.

На лбу у меня выступил пот. Теперь понятно, почему Жожо мне не позвонила. Ясное дело, Джемма выдвинула ей условие — не брать меня. Если я останусь без агента, от моей литературной карьеры не останется и тех тлеющих угольков, в которых пока еще теплится огонек. Никто не возьмется меня представлять; без Жожо мне конец.

ДЖЕММА

Я вылетела из Дублина первым утренним рейсом и прямо из Хитроу направилась в «Липман Хейг». На мне был новый черный костюм. От Донны Каран. Нет, от Прады. Неважно. Главное — в нем у меня осиная талия и вид самый шикарный. Я отхватила его на распродаже по очень даже разумной цене.

— Жожо, вы и ваша новая фирма… Я с вами!

— Отлично, не пожалеете.

Но прежде чем пожать ее руку в знак достигнутого согласия, я сказала:

— Одно условие.

— Да?

— Лили Райт.

— Лили Райт?

— Я хочу, чтобы вы ее с собой не брали. Жожо встревожилась.

— Лили Райт сейчас бросать нельзя. Если я ее брошу на «Липман Хейг», навряд ли кто захочет ее представлять. Это будет означать конец ее писательской карьере.

Я развела руками:

— Таково мое условие.

Жожо внимательно на меня посмотрела. В глазах читалось уважение. Она медленно кивнула:

— Хорошо. Лили не возьмем.

— Отлично. — Я пожала ей руку. — С вами приятно иметь дело.

В лифте я сжала кулаки. Успех совсем рядом! Скоро я буду отомщена. Отомщена, отомщена, говорю вам!

Контора «Ай-Кона» находилась всего в трех кварталах, но по дороге мне попался обувной магазин, и там я купила со скидкой две пары сапог, так что на встречу опоздала на двадцать минут. Неважно! Я вплыла в дверь, нахально размахивая покупками.

Странно было видеть Антона после трех с половиной лет разлуки. Он ничуть не изменился: те же чертики в глазах, тот же небрежный шик. И, конечно, то же обаяние — целое море. Есть вещи, которые не меняются.

— Как дела, безумная женщина? — улыбнулся он. — Входи, садись. Выпьешь? Сядь! Выглядишь фантастически.

Когда мы с ним виделись в последний раз, я изнемогала от любви к нему. Тогда Антон имел надо мной неограниченную власть. Но не теперь. В силу какого-то дикого поворота судьбы, в силу того, что в жизни, в кои-то веки, восторжествовала справедливость, его будущее теперь находилось в моих руках.

Он улыбнулся мне своей широкой, радостной улыбкой.

— Джемма, продай нам свою книжку. Прекрасная книга. Мы сделаем из нее отличное кино. Можешь не сомневаться: мы не подведем.

— Неужели? — холодно отозвалась я. — Антон, я тут провела кое-какие изыскания. Ваша фирма на грани банкротства. Так что книжка вам нужна позарез.

Он заметно сник:

— Может быть.

— Не «может быть», а точно. Сейчас я тебя обрадую, Антон: ты можешь ее заполучить, не платя ни пенса.

— Да?

— При определенных условиях.

— Каких же?

Я немного выждала, для пущего драматизма.

— Как там Лили? — спросила я. — Вы хорошо ладите?

К моему удивлению — я не ожидала, что он так быстро в этом признается, наверное, у них все просто ужасно, — он повесил голову.

— Не очень хорошо.

— Не очень хорошо? Вот и отлично. Легче будет расстаться.