Не учите меня жить!, стр. 102

— Дай подумать…

В полночь, когда мы с Дэниэлом все еще понуро сидели за столом в разгромленной кухне, зазвонил телефон.

— Это еще кто? — опасливо спросила я. — Алло!

— Могу я поговорить с Люси Салливан? — раздался в трубке знакомый голос.

— Гас? — ахнула я, сама не своя от радости.

— Он самый, — завопил он радостно.

— Привет! — Мне хотелось танцевать. — Откуда у тебя мой телефон?

— Случайно встретил вашу белобрысую страхотку в «Макмаллинс», и она сказала, что ты теперь живешь у черта в заднице. А потом, разве я о тебе не думал, разве не скучал?

— А ты скучал? — чуть не заплакала от радости я.

— А то как же, Люси! И вот я ей и говорю: давай, говорю, телефончик-то, щас я ей позвоню и вытащу погулять. Ну, вот я и звоню тебе, Люси, и приглашаю погулять.

— Здорово! — возликовала я. — Буду рада тебя увидеть.

— Ладно, диктуй адрес, сейчас приеду.

— Сейчас?

— А когда же?

— Нет, Гас, сейчас не время, — сознавая свою черную неблагодарность, сказала я.

— Ну, а когда?

— Может, послезавтра?

— Договорились. В четверг после работы. Я за тобой зайду.

— Отлично.

Я с сияющим лицом обернулась к Дэниэлу и выдохнула:

— Это был Гас.

— Я понял.

— Он обо мне думал.

— Правда?

— И хочет меня видеть.

— Ему повезло, что ты так сговорчива.

— На что ты злишься?

— Люси, неужели нельзя было заставить его немного побегать? Лучше бы ты не сдавалась так легко.

— Дэниэл, звонок Гаса — лучшее, что случилось со мной за эти несколько месяцев. И у меня нет сил играть и притворяться.

Он улыбнулся и колко заметил:

— Лучше береги силы для игр в четверг вечером.

— А если и так, то что? — рассердилась я. — Знаешь ли, заниматься сексом мне никто не запрещал. Чего эта ты строишь из себя строгого папочку?

— Потому что ты достойна лучшего.

Он встал, готовый уйти.

— Ты уверена, что мне не стоит остаться на ночь?

— Уверена, спасибо.

— И подумаешь о том, что я сказал насчет посторонней помощи для твоего папы?

— Да, подумаю.

— Завтра я тебе позвоню. Пока.

Он нагнулся, чтобы поцеловать меня в щеку, и тут я спросила:

— Дэниэл… ты не мог бы одолжить мне денег?

— Сколько?

— Ну… фунтов двадцать, если можно.

Он дал шестьдесят.

— Приятного вечера с Гасом.

— Эти деньги не для Гаса, — запальчиво сказала я.

— Я и не говорил, что для него.

Я была сама не своя оттого, что скоро увижусь с Гасом. Хотя, конечно, поскольку три месяца я вообще нигде не бывала, в известной степени мое волнение объяснялось самым обычным страхом перед выходом из дому. Однако дело было не только в страхе. Я до сих пор сходила с ума по этому человеку и ни на минуту не переставала надеяться, что у нас все наладится. Я была так взбудоражена, что даже смогла ненадолго забыть о своей тревоге за папу.

Когда я сообщила товарищам по работе, что вечером встречаюсь с Гасом, началось что-то невообразимое. Меридия и Джед задохнулись от восторга, затем взялись за руки и запрыгали по кабинету, от избытка чувств опрокинув стул. Потом поменяли направление, и Меридия пышным бедром невзначай столкнула со стола подставку для бумаг и мелочей. На пол градом посыпались скрепки, флакончики замазки, ручки и фломастеры.

Сослуживцы пришли в не меньшее волнение, чем я, — потому, вероятно, что их общественная и личная жизнь была так же бедна событиями, как и моя, и они радовались любым новостям, своим или чужим.

Недовольна была только Меган.

— Гас? — скривилась она. — Ты увидишься с Гасом? Но что случилось? Где ты с ним встретилась?

— Нигде, он мне позвонил.

— Вот подонок! — воскликнула она.

Ответом ей стал дружный хор возражений.

— Ничего подобного! — возопила Меридия.

— Не трогай Гаса, он классный парень, — вторил ей Джед.

— Так что случилось? — будто не слыша, спросила меня Меган. — Ну, позвонил он тебе, а дальше?

— Предложил встретиться.

— А зачем, не объяснил? — не унималась она. — Он сказал, что ему от тебя нужно?

— Нет. Я и не спрашивала.

— И ты собираешься пойти? Когда же?

— Завтра.

— Можно мы с тобой? — заныла Меридия, которая на четвереньках ползала по полу, собирая скрепки.

— Нет, Меридия, в другой раз, — сказала я.

— Никогда с нами ничего интересного не происходит, — закапризничала она.

— Ну да, — жизнерадостно возразил Джед. — А как же противопожарные учения?

Учебную тревогу в нашей компании объявляли на прошлой неделе, и, честно говоря, было действительно очень весело — главным образом потому, что мы узнали о ней загодя. Гарри из службы безопасности проболтался Меган, рассчитывая таким образом снискать ее благосклонность. Поэтому за два часа до звонка мы уже надели пальто и собрали сумки, готовые сорваться с места по первому сигналу.

Согласно заблаговременно розданным нам памяткам, я была старшей по эвакуации, но что это такое, понятия не имела, и никто мне не объяснил. Так что, вместо того чтобы эвакуировать сотрудников, я воспользовалась всеобщей суматохой и разбродом и отправилась на Оксфорд-стрит гулять по обувным магазинам.

— Люси, не встречайся с ним, — строго сказала Меган. Кажется, она была расстроена.

— Все в порядке, — успокоила я, тронутая ее заботой. — Я за себя отвечаю.

Она покачала головой.

— Он тебе не пара, Люси.

И весь остаток дня молчала, что для нее совершенно не характерно.

Назавтра, придя на работу, Джед признался, что всю ночь не мог уснуть от волнения. А потом весь день жаловался, что у него в животе порхают бабочки.

Он настоял на том, чтобы перед встречей с Гасом лично проверить, как я выгляжу.

— Удачи, агент Салливан, — напутствовал меня он. — Наша судьба в твоих руках.

Давно уже я не чувствовала себя такой молодой и счастливой. Как будто жизнь только начинается.

Гас ждал меня у подъезда, лениво переругиваясь с Уинстоном и Гарри (как потом выяснилось, не без основания). Когда я увидела его, у меня екнуло сердце: он был прекрасен, и черные, блестящие кудри все так же лезли в его ярко-зеленые глаза.

Четыре месяца разлуки ничего не могли сделать с его притягательностью.

— Люси! — крикнул он, увидев меня, и рванулся ко мне, широко раскрыв объятия.

— Гас, — улыбнулась я, надеясь, что он не заметит, как стучат у меня зубы от волнения.

Он обнял меня, крепко прижал к себе, но мое безудержное счастье вдруг померкло: от Гаса пахло спиртным.

Вообще-то, ничего необычного в том, что от него пахло спиртным, не было; я куда больше удивилась бы, если б не почуяла знакомый запах. Как раз это мне в нем нравилось.

Точнее, раньше нравилось. А теперь перестало.

На секунду меня охватила вспышка гнева: если б мне хотелось провести вечер в компании выпивохи, я могла бы остаться дома с папой. Но вечер с Гасом задумывался как Великий побег, а не заурядная пьянка.

Он чуть отстранился, чтобы посмотреть на меня, но рук не разнимал, и улыбался, улыбался, улыбался… Я тоже приободрилась.

У меня кружилась голова оттого, что это красивое, манящее лицо так близко от моего — на расстоянии поцелуя.

Я с Гасом, не веря себе, думала я; я держу в руках свою мечту!

— Пошли выпьем, Люси, — предложил он.

И опять внутри у меня что-то кольнуло — раздражение?

Вот так сюрприз, разозлилась я. Я-то надеялась, что по случаю нашего воссоединения он придумает что-нибудь поинтересней, чем банальная выпивка. Дура я, дура!

— Пошли, — позвал он и действительно пошел вперед. Точнее, почти побежал. Наверно, умирает хочет выпить, догадалась я, едва поспевая за ним. Он привел меня к ближайшему пабу, куда мы частенько захаживали и раньше. То было одно из любимых мест Гаса, где он лично знал бармена и почти всех постоянных клиентов.

Шагнув через порог следом за мчащимся прямо к стойке Гасом, я вдруг поняла: ненавижу этот паб. Раньше я не отдавала себе в том отчета, но мне всегда было здесь неуютно.