Головорез, стр. 61
Глава 73
Две недели спустя Соломон сидел на своей больничной койке в Сан-Франциско, когда пришла Лусинда и принесла «Экземинер». — Ты видел это?
Газета была сложена внутренней страницей наружу. Короткое сообщение внизу страницы не вызвало бы интереса у большинства американских читателей, но Соломона увлекло.
НИАМЕЙ, Нигер. После окончательного подсчета голосов в присутствии международных наблюдателей по результатам выборов в Нигере новым президентом стал Жак Лоран.
Лоран с небольшим перевесом одержал победу над Ибрагимом Будро, который находился на посту президента последние десять лет. За время правления Будро страна скатилась до уровня самой бедной страны в мире на фоне растущих обвинений правительства в коррупции.
Избрание Лорана последовало за остановленным государственным переворотом, подготовленным частью нигерских военных под руководством генерала Эразма Гомы. Нападение на столицу, запланированное им на день выборов, не состоялось. Гома бежал из страны и, по сообщениям, живет в изгнании на Багамах.
В своей инаугурационной речи Лоран пообещал провести ряд реформ, включая национализацию урановой индустрии.
Соломон бросил газету на одеяло, укрывавшее его до пояса.
— Черт побери. Все вышло как надо. Как хотел Виктор Амаду. Его нужно признать национальным героем.
— Это, вероятно, замнут, — сказала Лусинда. — Ты заметил, что имя Шеффилдов не упомянули.
— Репортеры еще не сопоставили одно с другим. От Нигера до перестрелки в округе Мендосино — огромная дистанция. Но шила в мешке не утаишь.
Газеты и без того уже раздули факт ареста Барта Логана, особенно напирая на то, что будучи начальником службы безопасности в «Шеффилд энтерпрайзиз», он убил Эбби Мейнс и Клайда Мертоца и покушался на убийство Карла Джонса.
Меньше внимания привлек арест посла Мирабо, который бежал из Соединенных Штатов, но лишь для того, чтобы его взяли под стражу, едва он сошел с самолета в Ниамее. Официальные лица в новом правительстве пообещали сурово наказать его за убийство Виктора Амаду.
Лусинда присела на край кровати и положила руку на грудь Соломону. Одета она была для работы и скинула туфли на высоких каблуках.
— Я все думаю, что нам следует ускорить процесс, — сказала она. — Один или два телефонных звонка, и все репортеры страны обрушатся на Шеффилдов.
Соломон покачал головой:
— Нам не стоит вмешиваться. С Шеффилдами я покончил раз и навсегда.
Он держался этой линии с той самой ночи в Приюте Головореза. Полицейские, федералы и дипломаты неоднократно допрашивали их с Лусиндой, и они всегда говорили правду. Но представителям средств массовой информации никто из них о Шеффилдах и той перестрелке не рассказывал.
Грейс тоже согласилась молчать, после того как Дон предложил ей отступного. Они с Лусиндой станут мультимиллионершами, просто согласившись на быстрый развод. Майкла убрали с руководящих должностей в «Шеффилд энтерпрайзиз», и Грейс, по-видимому, посчитала это достаточным наказанием. Однако главным образом на решение Грейс повлияло ее теплое отношение к Дону и сочувствие его потерям.
Дон звонил Соломону только раз, вскоре после того, как «скорая» перевезла раненого из маленькой больницы в Юкиа в медицинский центр при Калифорнийском университете Сан-Франциско. Дон сказал, что, разумеется, оплатит все медицинские счета, включая несколько недель специального лечения, необходимого для полного восстановления поврежденной руки Соломона. Дону почти нечего было к этому добавить. Он казался рассеянным, слишком занятым спасением своей империи, чтобы тратить время на латание мелких дыр.
К сегодняшнему дню Соломон уже надеялся выйти из больницы, но инфекция отложила его выписку, и несколько дней он провел в тумане лихорадочных снов. Сейчас ему было лучше, он чувствовал себя готовым начать новую жизнь.
Он не знал точно, где станет жить и чем заниматься. Предполагалось, что он поживет в Сан-Франциско, по крайней мере некоторое время. Походит на физиотерапию. Побудет рядом с Лусиндой, которая каждый вечер навещала его в больнице. Они мечтали уединиться в каком-нибудь уголке, куда никто не будет каждую минуту врываться либо с бинтом, либо со шприцем.
Лусинда прилегла на кровать рядом с Соломоном и положила голову ему на грудь, помня о еще свежем пулевом ранении. Он провел здоровой рукой по ее кудрявым волосам, коснулся пальцами щеки.
— Много было работы? — спросил он.
— А когда было мало?
— По-моему, отдых в постели тебе даже нужнее, чем мне.
Хмыкнув, она прижалась к нему, и между ними воцарилось успокаивающее молчание.
Соломон смотрел в окно на затянутое туманом небо, его рука покоилась на волосах Лусинды. Ее дыхание сделалось более размеренным, и скоро она уснула.
Соломон тоже закрыл глаза и позволил себе забыть о своих тревогах, сосредоточившись на прикорнувшей рядом с ним, источавшей тепло женщине. Может, он и не знает, что готовит ему будущее, но, похоже, это хорошая отправная точка.