Тайна похищенного пса, стр. 8

Мы оказались на улице. Я спросил Корже:

А Гильотьер — это далеко?

На другом конце Лиона.

Было уже десять часов, а я до сих пор ничего не купил. Мы могли отправиться в Гильотьер только после обеда.

— Жаль, — сказал Корже, — но мне сейчас тоже надо домой, а после обеда придется сидеть с младшей сестрой.

Мы молча возвращались в Круа-Русс, и я чувствовал, что Корже страдает почти так же, как и я.

РАССКАЗ ВОДИТЕЛЯ

За обедом я с трудом скрывал свое отчаяние; по-моему, мама даже что-то заподозрила. Я так и не мог поверить, что Кафи потерян для меня навсегда…

Я ушел сразу после обеда. К счастью, вчерашний холодный туман рассеялся, небо прояснилось, и иногда сквозь облака проглядывало солнце. Я плохо представлял себе, где находится район Гильотьер, хотя Корже объяснил, что это на другом берегу Роны, рядом с железной дорогой. Я впервые шел один через весь город, но это меня совсем не пугало: чего бы я только не сделал, чтобы найти свою собаку! Мне было даже легче идти одному: можно было не сдерживать слез.

Я скопил немного денег — вполне достаточно, чтобы доехать на автобусе; но, во-первых, я боялся ошибиться, а во-вторых — что контролер спросит, куда я еду… Как будто я делал что-то плохое.

Я пересек Рону по большому мосту и долго шел по противоположному берегу. Ветер гнал мокрые опавшие листья по набережной. Всю дорогу я не переставая думал о Кафи и вздрагивал при виде каждой встречной собаки. Город оказался еще больше, чем мне казалось с холма Круа-Русс. Как же найти Кафи, если он действительно потерялся?.. Нет, он не мог потеряться! Я сочинил целую историю: шофер привязал собаку у кафе, пока выгружал ящики, а потом передумал и решил взять ее с собой, но узел оказался слишком тугим, и пришлось перерезать поводок.

Постепенно я и сам в это поверил. Наконец показался железнодорожный мост. Это Гильотьер. Расспросив нескольких прохожих, я понял, что гараж Домба находится значительно дальше. Я нашел его на одной из улиц со множеством складов и мастерских. Это был большой гараж. Наверное, тот служащий, что у входа заправляет машины, сможет мне помочь.

— Буасье? Да, он живет недалеко отсюда, в конце соседней улицы, направо. Я не помню номера дома, но там внизу табачная лавка. Ты наверняка 'застанешь его дома, он вернулся из рейса только в шесть часов утра — я как раз заступил на смену; он сказал, что валится с ног от усталости.

Я без труда нашел дом, позвонил в дверь… У меня сжалось сердце. Я надеялся, что сейчас услышу, как Кафи скребется в дверь, — он всегда так делал в Реянетте, когда просился выйти; может, он даже залает. Но я услышал только чьи-то торопливые шаги за дверью. Мне открыла женщина с встревоженным и недовольным лицом.

Ах, я думала, что это доктор… Тебе чего, мальчик?

Я хотел бы увидеть мсье Буасье… это по поводу моей собаки — я ее не нашел. Она не у вас?

Какая собака?..

Я сразу понял, что придуманная мной история была слишком хороша, чтобы оказаться правдой, и опустил голову. Но в этот момент в коридор вышел мужчина, в котором я узнал того шофера, которому мы с Фредериком в прошлом году нашли кисет.

Мсье! А где же моя собака? Водитель с удивлением нахмурил брови.

Как?.. Разве сегодня утром ты ее не нашел?

Я вытащил из кармана обрывок поводка — все, что у меня осталось от Кафи.

— Вот это я обнаружил на крюке у стены кафе.

Водитель вздохнул, взял кусок поводка и, стал его рассматривать.

— Видите, мсье, он обрезан ровно, похоже, что ножом… Я подумал, что вы взяли Кафи к себе, раз кафе было закрыто.

Все это происходило на пороге, у дверей. Затем шофер подтолкнул меня к кухне и сделал знак говорить потише. Он сел на стул и долго молчал, почесывая щеку.

— Ничего не понимаю… — сказал он наконец.

Вот его рассказ. Как и было договорено', он посадил Кафи в машину в Реянетте около полудня. Сначала пес не хотел ехать, но, оказавшись в кабине, затих и вел себя очень хорошо. До Вьенна все шло гладко, потом начался дождь. Дорога стала мокрой, ее прихватило морозцем, начался гололед, и ехать пришлось очень медленно. Но, несмотря на это, грузовик прибыл бы в Лион до семи часов вечера, если бы его не занесло на одном из поворотов. Нет, ничего серьезного, просто он застрял в кювете и, чтобы выбраться нужен был тягач, а чтобы его найти — время: из-за гололеда у тягачей было много работы.

— Когда я смог снова тронуться в путь, — продолжал водитель, — было уже три часа ночи. Все это время твой пес послушно ждал в кабине, совершенно не беспокоясь. К четырем часам мы наконец добрались до набережной Сен-Винсен. В течение часа я выгружал ящики, потом высадил твою собаку, ломая голову над тем, что с ней делать— ведь кафе, естественно, было закрыто.

Оставить ее на складе?.. Я "знал, что сегодня утром дежурит Жюно — странный тип, обиженный на весь свет; он мог запросто прогнать твою собаку, да еще и пнуть на прощание… Привести Кафи сюда? Я думал об этом… наверное, так и надо было сделать. Я засомневался из-за дочки — она уже три дня болеет с высокой температурой. Я боялся, что, когда мы придем, собака залает и испугает ее. И еще я подумал, что ты будешь волноваться, не обнаружив утром пса. Тогда, поскольку было уже пять часов и до открытия кафе оставалось совсем чуть-чуть, я решил, что за пару часов с Кафи ничего страшного не случится. Я привязал его в уголке и оставил хозяину «Пти-Божоле» записку.

Записку?

Как?.. Он тебе ничего не сказал?

Он бы мне, конечно, сказал, если бы что-то нашел… Он вообще думал, что вас не было.

Водитель снова потер щеку.

Ну как же!.. Я вырвал листок из записной книжки и написал: «Присмотрите, пожалуйста, за собакой, она не злая. Утром за ней придет мальчик». Потом расписался и дважды подчеркнул слова «не злая». Я оставил листок на железном столике, что стоит у входа в кафе, и положил сверху болт, чтобы записка не улетела.

Нет, хозяин «Пти-Божоле» ничего не видел… Значит, записку забрали вместе с Кафи?

Похоже на то… Но я, честное слово, ничего не понимаю!

Шофер совсем расстроился. Я спросил у него:

— Скажите, мсье, а воруют ли собак?

Он вздохнул.

— Воруют, конечно… У тебя была такая красивая овчарка! Но в это время на набережной никого не бывает! Бедный малыш, если бы я только знал…

Я не сердился на него — он был не виноват, ведь он хотел как лучше. Мне просто не повезло. Чтобы меня успокоить, водитель сказал, что я не должен отчаиваться: может, пес сбежал от тех, кто его украл, и тогда он непременно попадет в приют для бездомных собак.

В приют?.. А что это такое?

Это такое место, куда собирают со' всего города потерявшихся собак, в Лионе их много.

И что там с ними делают?

Некоторое время их кормят, а если за ними никто не приходит — уничтожают.

Я подскочил.

— Так моего Кафи убьют?..

Водитель снова попытался меня успокоить:

— Нет, такая красивая собака, как твоя, не останется без хозяина. Как знать, может, однажды ты встретишь какую-нибудь даму с Кафи на поводке… и тогда, конечно, он тебя узнает.

Выйдя от шофера, я совершенно растерялся. На меня вдруг навалилась такая усталость, что я не представлял себе, как доберусь обратно до Круа-Русс. Погода была почти солнечной, но город казался мне еще более мрачным, чем накануне, в тумане, когда с радостью в сердце я ждал Кафи на набережной Сен-Винсен.

Несмотря на усталость, я хотел зайти на набережную, чтобы еще раз поговорить с хозяином «Пти-Божоле». Нет, он не находил записки; рядом в канаве я обнаружил болт, но этот маленький кусочек железа не мог рассказать о том, что видел.

Возвращаясь на улицу Птит-Люн, я сделал крюк и свернул к Пиратскому Склону — туда, где мы приготовили домик для Кафи. Я как будто надеялся застать его там. Почти вся «компания Гро-Каю» была в сборе; ребята догадались, что я приду. Поняв, что Кафи потерялся, они ужасно расстроились. Это просто не "укладывалось у них в голове. Очень скоро отчаяние уступило место негодованию и даже злости.