Радуга под окнами, стр. 29

Ничего не скажешь — замечательно приспособились голубоглазые дармоеды: и пыльцу они зря не разбрасывают, а ловкими движениями обмазывают ею насекомых, запустивших хоботки внутрь цветков. И семена их переползают с места на место, чтобы захватить как можно больше земли, расселиться подальше. Да и само растение раньше своих соседей старается поймать солнечные лучи и более жадно пьет влагу, чем другие. И потому без воды даже в сухое время оно вряд ли останется…

Один из способов борьбы с сорняками основан на их жадности.

Ученые отыскивали средства для усиления роста растений. И нашли. Их так теперь и называют ростовыми веществами. Но когда поглубже изучили действие этих замечательных веществ на растения — обнаружили удивительную вещь: растения относятся к ним по-разному.

Наиболее жизнеспособные сорняки, двудольные, отзывались на самые малые дозы. Культурные злаки, как известно, однодольные. Они оказались более «толстокожими» и требовали гораздо больших количеств ростовых веществ.

Но когда увеличенные дозы давали сорнякам, они «объедались» так, что заболевали и чахли. И ученые подумали: нельзя ли использовать ростовые вещества для борьбы с сорняками и одновременно для придания силы культурным злакам, ради которых, собственно, и производятся посевы на таких огромных площадях.

И вот над зелеными пшеничными разливами летит самолет. Сзади него тянется широкий хвост распыленной на мельчайшие капли «росы жизни». Она оседает на стеблях пшеницы и раскинутых между ними листьях сорняков, старающихся захватить побольше площади и солнечного света.

Сорняки, по своему обыкновению, жадно пьют «росу», изготовленную на химических заводах. И через несколько часов их листья мертвеют, стебли вянут, никнут и падают под ноги хлебным стеблам, которые, получив помощь, набираются богатырских сил и растут еще пышнее.

Все это очень напоминает старую-старую легенду об источнике с живой водой.

На много километров раскинулись сожженные солнцем пустынные пески. Если босыми ногами пройти по песку расстояние, на которое можно бросить камень, подошвы покроются волдырями, словно человек ступал не по земле, а по раскаленной плите. А в центре пустыни под прохладной тенью вечно цветущей пальмы выбивается на поверхность источник с водой, отливающей серебром.

Это и есть «вода жизни», чудесная вода, дающая человеку богатырские силы. Но не каждому идет она впрок.

Если путник с растрескавшимися от жажды губами припадет к источнику и будет не отрываясь пить через меру — он поднимется на ноги дряхлым стариком и не преодолеть ему трудного пути до следующего колодца. А если человек выпьет, сколько надо, — станет таким сильным, что сможет одолеть любой путь, не чувствуя усталости, встретится с любым врагом и не почувствует страха.

Так и ученые, создавшие препараты для химической борьбы с сорной растительностью — гербициды, наделили их силой сказочной «воды жизни». Жадные сорняки от них гибнут, а хлеба крепнут и увеличивают урожаи.

Рожденные легендой

Все вы его видели много раз — белая шестикрылая звездочка с желтой сердцевинкой на стройной зеленой ножке. Это — цветок нарцисс. С другими его не спутаешь.

Жил когда-то прекрасный юноша по имени Нарцисс, сын речного бога и нимфы. Никого не любил он, кроме себя.

Однажды весной, во время охоты, юноша подошел к ручью и захотел напиться студеной воды. Еще ни разу не касались вод этого ручья ни пастух, ни горные козы, ни разу не падала в ручей сломанная ветка и даже ветер не ронял в него лепестки лесных цветов. Вода его была чиста и прозрачна. Как в зеркале, отражались в ней кусты, росшие на берегу, и стройные кипарисы, и голубое небо.

Нагнулся Нарцисс к ручью, опершись руками о камень, выступавший из воды, и отразился в воде весь, во всей своей красе.

Полными любви глазами смотрит он на свое отражение в воде, манит его, зовет, простирает к нему руки. Он не уходит от ручья. Не отрываясь, любуется самим собой — не ест, не пьет, не спит.

Вдруг страшная мысль пришла ему в голову, и он тихо шепчет, наклоняясь к своему отражению в воде: — О, горе! Не полюбил ли я самого себя? Ведь ты — я сам. Я люблю самого себя. Я чувствую, что немного осталось мне жить. Едва расцветши, увяну я и сойду в мрачное царство теней…

Покидают силы Нарцисса. Бледнеет он и чувствует приближение смерти, но все-таки не может оторваться от своего отражения. Плачет Нарцисс. Падают его слезы в прозрачные воды ручья. Сохнет он, как роса на цветах в лучах горячего солнца.

Склонилась голова Нарцисса на зеленую прибрежную траву. Умер Нарцисс. Лесные нимфы приготовили ему могилу в тени раскидистого дерева. А когда пришли за телом, не нашли его. На том месте, где склонилась на траву голова Нарцисса, вырос белый душистый цветок — цветок смерти. Нарцисс зовут его.

Научное название легендарного цветка — Нарцисс поэтический.

Слово «нарцисс» происходит от греческого наркао, что означает одурманивать, ошеломлять. И это имеет свое основание. Запах белого цветка нарцисса действительно может вызвать головную боль у людей со слабым здоровьем. Таким образом, название цветка и слова «наркотики», «наркоз» происходят от одного корня. Поэтическим же цветок назвали потому, что он много раз воспевался поэтами всех стран и народов. Разве одна только роза может поспорить с ним — о ней больше писали.

Послушайте историю о бедной девочке-сиротке. Мать умерла, когда она была еще совсем маленькой. В память о ней у сиротки остался ящик для иголок и ниток. И в нем лежали два наперстка. Когда бедную девочку обижали (а это случалось часто — мачеха недолюбливала сироту), она доставала из укромного уголка ящичек, Надевала материнские наперстки на пальцы, и в такие минуты казалось ей, что пальцы ее сжимают нежные материнские ладони.

Мачеха всегда очень сердилась, если сирота играла с наперстками.

— Брось эту дрянь немедленно! — кричала она. — Ишь, разыгралась, а картошка до сих пор не начищена, полы не подметены, белье не доглажено… Живо за работу!

Девочка прятала наперстки и бралась за бесконечную домашнюю работу, которую наваливала на нее мачеха. Но как только выдавалась свободная минута, девочка снова доставала свои наперстки.

И вот однажды рассерженная мачеха отняла у сироты коробочку с наперстками и тайком от нее зарыла в углу огорода. Искала бедная девочка наперстки, искала — и не смогла найти. От горя она теперь плакала чаще прежнего, и нечем было утешиться ей.

А время шло. Лето сменилось дождливой осенью. Потом дожди стали намерзать на лету и засыпали мачехин огород толстым слоем снега. Но весна не испугалась сердитого воя вьюги, пришла, и снег сжался в комки, а потом они растаяли и убежали с мутной весенней водой в деревенскую речку.

Распустились в мачехином саду деревья, пробилась трава. И вдруг в углу огорода, растолкав крапиву и лопухи, поднялось новое растение. Вскоре оно зацвело. И каждый цветок, как две капли воды, походил на те наперстки, которые были в коробочке, зарытой злой мачехой…

Люди, увидевшие эти цветы, назвали их наперстянкой.

Есть в наших лесах удивительная птица — кукушка. Она не вьет гнезда, не высиживает птенцов, а подбрасывает яйца в чужие гнезда…

Обиделась она на своих детей. Не стала растить и выкармливать их. А случилось это в далекие времена.

Жила-была бедная женщина с тремя сыновьями.

Тяжело ей было. Да только не печалилась она: думала, подрастут сыновья, помогать ей будут. А сынки от рук отбиваться стали. Совсем матери не слушались.

Трудится женщина весь день на поле. А придет домой вечером, надо сыновей накормить, рубашки им заштопать. Пока все сделает, светать начнет. Надо снова на работу идти. А вечером вернется — опять то же самое.