Короли Вероны, стр. 141
Впрочем, если уж быть честным, хотя бы перед самим собой, дело не столько в девушке, сколько в Мари. В его лучшем друге. Разве найдешь такого друга среди сводников да бражников, с которыми Антонио якшался последние два года? Предательство Мари нанесло ему глубокую, незаживающую рану. Антонио думал, что дружба, зародившаяся и окрепшая в один день, продлится всю жизнь. Он ошибся. Это ли не повод убить Мари?
Сегодня утром, в бою, Антонио дважды подвергался смертельной опасности. И оба раза именно Мари отражал неминуемый удар. Антонио отплатил бывшему другу тою же монетой – прикрыл его сбоку, когда Мари сражался с падуанскими копейщиками. На секунду Антонио показалось, что вражде конец, что теперь все будет как раньше.
Но вызов был брошен, и Антонио не мог отказаться от него, разве что опозорившись перед друзьями и отцом. И все из-за подонка Луиджи. Антонио яростно пришпорил коня и поскакал вперед.
Гаргано Монтекки вел отряд лесом. Они наткнулись на людей Бенвенито.
– Мы видели братьев Капуллетто, они сказали, что на дороге от усадьбы до Сан-Бонифачо уже выставлены разъезды.
Гаргано кивнул.
– Тогда возьми четверых и прочеши холм с другой стороны. Поищи отряд Марьотто. Он хорошо знает здешние места. Тут полно пещер, где мог спрятаться похититель.
Бенвенито собрался ехать, но Гаргано положил руку ему на плечо.
– Будь осторожен, сынок. Почаще оглядывайся. Мы выиграли битву; будет очень больно потерять тебя теперь, когда ты уже почти член семьи.
Бенвенито поклонился будущему тестю, кликнул людей. Они взглянули на своего синьора, тот кивнул. Гаргано, убедившись, что близкие его живы, вернулся к поискам малолетних наследников Кангранде и Баилардино.
Пьетро вот уже четверть часа следовал за Меркурио, и нервы у него были на пределе. Он продирался сквозь густой кустарник. Каждую секунду юноша готов был услышать звон тетивы и приглушенный дождем свист стрелы, стремящейся найти приют у него меж ребер. Пьетро вымок до нитки; ему хотелось лечь и проспать как минимум год. Рукавицы, казалось, окаменели и приняли форму рукояти меча и опоры костыля соответственно. Правая нога превратилась в твердый, негнущийся, грозящий в любой момент сломаться отросток, затруднявший каждый шаг.
Меркурио обогнул участок земли, и Пьетро увидел, что это старая охотничья ловушка. Нет, пожалуй, для охотничьей она слишком велика. Яму покрывали ветки и мох. Надо быть вдвое осторожнее.
Лес был смешанный. Некоторые деревья высились, как колокольни, и защищали от дождя. Другие превышали рост Пьетро едва ли в два раза, кололи тонкими иголками в лицо, заставляя морщиться. Вокруг них часто попадались густые кустарники в половину человеческого роста. Этих-то кустарников Пьетро боялся больше всего – там вполне мог скрываться похититель.
Меркурио продолжал путь. Впереди возник холм с огромными валунами на склонах. На вершине холма, над самыми крупным валуном, возвышалось дерево с блестящими от дождя листьями. Пьетро уже прошел мимо, как вдруг увидел, что сучок на дереве сломан и держится только за счет полоски коры. Здесь был Патино. Но как давно? Дождь смыл все следы, превратил их в грязное месиво. Пьетро пригляделся и заметил, что сучок сухой на сломе. Значит, Патино прошел совсем недавно.
Меркурио растерянно водил носом, и Пьетро решил, что пес потерял след. Это подозрение повлекло за собой следующее: если Кангранде станет искать Пьетро с собаками, смогут ли они взять след после такого дождя, да еще учитывая, что Пьетро трижды пересекал реку?
Пьетро раздирали противоречия. Он думал о бедняжке Детто. Если с Пьетро что-нибудь случится, Детто, пожалуй, никогда не найдут. Один голос твердил ему, что нужно срочно повернуть назад и отвезти Детто в безопасное место. А потом можно прийти сюда с людьми Кангранде и схватить мерзавца.
Но если Патино уйдет и заберет с собой Ческо, Пьетро никогда себе этого не простит. Он окинул взглядом холм. Подняться на вершину будет нелегко. Трава мокрая, скользкая, камни ненадежные. Пьетро решился; он глубоко вздохнул и ловчее перехватил костыль.
Он успел сделать несколько шагов вверх по склону, когда обнаружил, что Меркурио нет рядом. Оглянувшись, Пьетро увидел, что пес обнюхивает землю вокруг огромного валуна. Затем заметил следы копыт на сухой земле, прикрытой от дождя нависающей скалой. При ближайшем рассмотрении обнаружился провал в земле, достаточно широкий, чтобы могла пройти лошадь.
Пещера. Наверно, в таких пещерах предки Марьотто прятали от разъяренных соседей краденых коней.
«Хитрая бестия».
Патино решил спрятать сына Скалигера прямо под носом у отца, на землях Монтекки.
Пьетро все еще не знал, на что решиться, когда услышал благословенный звук – стук копыт. И это был не Патино, о нет. Пьетро решил не кричать, а просто показаться.
На плаще всадника красовался герб Бонавентуры. Увидев Пьетро, рыцарь закричал, но Пьетро знаком призвал его к молчанию и поманил к себе.
– Ты – Алагьери? – спросил молодой человек.
Это был не Петруччо, нет. Никакого сходства. Однако лицо рыцаря показалось Пьетро знакомым, и он рискнул угадать его имя.
– А ты – Фердинандо? Тише. Он где-то здесь.
Фердинандо кивнул и хотел спешиться. Пьетро жестом велел ему оставаться в седле и быстро изложил новости.
– Вот что, Фердинандо. Езжай вон туда, там я спрятал Детто. Найди его и отвези к Кангранде или еще куда-нибудь, где мальчик будет в безопасности. А я посторожу похитителя.
Фердинандо с сомнением воззрился на Пьетро.
– Ты уверен? Вдвоем мы бы лучше справились.
– Мы должны обеспечить безопасность сыну Ногаролы. И потом, у меня будет надежда на успех, если хоть кто-то сможет рассказать, где меня искать.
Фердинандо колебался.
– Если ты погибнешь, твоя сестра мне этого никогда не простит.
«Почему, собственно, его так беспокоит мнение моей сестры?»
– Если ты знаешь мою сестру, тебе должно быть известно, что она сказала бы тебе то же самое. Не теряй времени, спаси Детто. Я на тебя рассчитываю.
Фердинандо пробурчал что-то ехидное по поводу флорентинцев. Он поскакал в направлении, указанном Пьетро, однако лицо его нельзя было назвать довольным.
Пьетро приблизился к пещере. Меркурио вопросительно взглянул на хозяина. Детто теперь в безопасности. Остается спасти Ческо. Подняв меч, Пьетро сделал шаг в темноту.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Взяв себя в руки настолько, насколько это под силу умирающему, граф Сан-Бонифачо скроил приветственную улыбку.
– Светлейшая мадонна, извините, что я не встал при вашем появлении. С чего начнем? Может, с тисков для пальцев? Или вы принесли соль? Или предпочитаете спустить на меня какую-нибудь зверюгу из коллекции вашего брата? Могу я попросить, чтобы это был бабуин? Никогда их не видел, хоть напоследок посмотрю.
– По-моему, больше подойдет шакал. Или леопард – ведь именно леопарду Патино пытался скормить Ческо. Разве он вам не рассказывал?
– Что-то припоминаю. Впрочем, я никогда не верил Патино на слово. Это у вас случайно не вино?
– Вино.
Граф беспокойно потянул носом.
– С маковым соком?
– Да, но сока там самая толика. Рецепт моего врача. Когда боль отпустит, я буду давать вам только воду. Нам нужно поговорить.
Граф принял из рук Катерины благоухающий сосуд, жадно приложился и выпил все до капли. Утирая губы, он произнес:
– Разумеется, нам нужно поговорить. Давайте я расскажу вам о своем отце.
– Хорошо. А потом я расскажу вам о своем сыне.
Пьетро не ожидал, что пещера окажется такой глубокой. Тропа вела круто вниз, и резкие повороты не позволяли составить представление о расстоянии до главного зала. Услышав звон капель, явно падавших в водоем, Пьетро немало удивился. Может, здесь течет подземный ручей? Или пористая почва пропускает дождь в потайное стойло?
Пьетро почувствовал запах дыма прежде, чем увидел алые отблески на каменной стене, явно перед поворотом. Как теперь поступить? Его кожаный дублет промок и встал колом, камича прилипла к телу, неприятно холодила и стесняла движения. Пьетро снял и дублет, и камичу. Следовало и бриджи снять, но вдруг настал его последний час? Надо же умереть в пристойном виде.