Любовные похождения князя, стр. 65
Князь, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, без малейшего признака волнения в голосе ответил, в свою очередь поднимаясь и глядя на распростертую на полу жену:
– Вы можете спасти меня?.. Верно?.. Покорнейше благодарю! Думаете, я стану вас об этом просить? Ну-ну! И вы в это верите?
Молодая женщина с надрывом простонала:
– Брось ее! Я люблю тебя! Люблю!.. Я забуду…
Но князь смеялся. Он смеялся веселым, беспечным, безразличным смехом.
– Нет, – сказал он наконец, словно с усилием обуздывая смех. – Хватит ломать комедию!.. Вы не забудете. Впрочем, это неважно. Я не забуду Фирмену!..
Княгиня проворно вскочила на ноги:
– И вы смеете…
Но он не дал ей договорить.
– Это что, угроза? – высокомерно произнес князь. – Вы вооружены?.. Хотите меня убить?.. Что ж, сударыня, самый подходящий момент! Я знаю, у вас в муфте револьвер… Доставайте! Я жду!..
И поскольку его жена, бледнее смерти, не пошевелилась, князь Владимир разразился хохотом, а затем продолжил:
– Видите! Вот что я делаю с вашей жаждой мести!.. Вы любите меня, я вас не боюсь…
Лицо княгини исказилось. Изменившимся голосом она выдохнула:
– Я вас ненавижу! О! Ненавижу! За то, что вы не услышали мою последнюю мольбу. Я ненавижу вас за то, что прежде любила.
– Правильно! – по-прежнему улыбаясь, подчеркнул князь. – Вы очень верно выразились, сударыня. С этой минуты вы будете люто ненавидеть меня. Ненависть, порожденная любовью! Не так скверно… В момент окончательного разрыва, в момент расставания повторяю: я вас не боюсь!..
Он добавил с поклоном:
– Прощайте, сударыня!
Княгиня взяла себя в руки.
– Возможно, – произнесла она тихо, медленно и серьезно, – возможно, вы правы… Не буду пытаться обмануть гения зла, которым вы стали… Вам виднее, хватит ли мне ненависти, чтобы отомстить, по силам ли мне вас проклясть… Что ж? И впрямь, пора прощаться?.. В последний ли раз я вижу сегодня того, кого звали князем Владимиром? Бывшего королевского кузена?..
Казалось, бандит на мгновение задумался.
– Нет! – выговорил он наконец. – Вернее, да!.. Сударыня, у меня появились кое-какие прожекты, планы… Виконт и виконтесса де Плерматэн не могут сегодня же вечером кануть в небытие, это не в их интересах. У вас нет надежного источника доходов… Мне надо менять жизнь, но пока я к этому не готов… Сударыня, ваш супруг сейчас прощается с вами, но ближайшие дни виконт и виконтесса де Плерматэн будут жить под одним кровом. Честно вас предупреждаю, здесь, в этой квартире, я неуязвим… Я вас также предупреждаю, что в один прекрасный день, в самом скором времени, я исчезну из вашей жизни. И тогда виконтесса де Плерматэн перестанет существовать, если это не случится ранее, ибо больше она никогда не услышит – слышите, сударыня, никогда – ни о виконте де Плерматэне, ни о князе Владимире. Ну как, княгиня, одобряете? Вы хорошо меня поняли? Мы пробудем здесь еще несколько дней, но вольны исчезнуть, когда сочтем это нужным.
Княгиня взяла себя в руки. Знатная дама холодно, с достоинством кивнула.
– Хорошо, – просто сказала она. – Прощайте, сударь!
– Прощайте, сударыня!
Бандит сделал несколько шагов, собираясь выйти из комнаты, но обернулся, держа руку на дверной ручке.
– И последнее! – заявил он. – Я просил бы отнестись к этому с особым вниманием. Вы меня ненавидите, вынашиваете втайне планы мести, так вот, хочу предупредить, что не стоит меня трогать. Господи! Как бы вам объяснить попонятнее… Сударыня, я недосягаем для мести, я…
Не сводя с мужа глаз, княгиня медленно выговорила:
– Я знаю, что вы хотите сказать! Вы помощник Фантомаса?.. Вы пугаете меня Фантомасом, своим хозяином?..
При этих словах князь ухмыльнулся.
– Боже мой! – отозвался он. – Ну не совсем так, но вы не слишком далеки от истины. Вы только что мне напомнили, кем я был, что я кузен короля. Вы ошибаетесь, сударыня, берите выше, я…
Но тут князь Владимир резко оборвал себя.
– Впрочем, не вижу смысла вдаваться в подробности, – отрезал он. – Прощайте, сударыня!
– Прощайте, сударь!
Когда дверь гостиной захлопнулась, княгиня выкрикнула, задыхаясь от ярости:
– Ах, князь Владимир! Князь Владимир! Что мне ваши угрозы? Что мне ваш вызов?.. Что мне ваш секрет?.. Я знаю только одно: я любила вас, и поэтому сейчас ненавижу!..
Глава 26
В «ЧУДЕСНОМ УЛОВЕ»
На мосту Гренель редко бывает людно. И хотя переброшенная через реку артерия связывает два важных квартала и по ней постоянно движется транспорт, но количество прохожих, появляющихся здесь на протяжении дня, не дает основания говорить о больших скоплениях народа.
Мост Гренель соединяет правый и левый берега, он также примыкает к островку посреди Сены, носящему название «Лебединый», который четко делит реку на два протока.
Между мостами Гренель и Мирабо расстилается широкая скатерть воды, над которой возвышается бронзовая копия великолепной статуи Свободы – уменьшенный вариант гигантского монумента, возведенного знаменитым Августом Бартольди в Америке.
В этот день мост Гренель казался более оживленным в связи с ведущимися по соседству работами и разносящимся шумом забастовки.
Разномастные группы рабочих озабоченно сновали туда-сюда, на них искоса поглядывали обеспокоенные буржуа с непроницаемыми минами. Однако кругом царило спокойствие. В этих людских толпах, впрочем, и не видевших необходимости задерживаться на мосту Гренель, не звучало ни неуместных угроз, ни провокационных выпадов.
Но своим разумным поведением эти люди, казалось, очень досаждали двум или трем типам, с нерешительным и озабоченным видом стоявшим у подножия статуи Свободы. Очевидно, эти личности что-то замышляли, желая обойтись без свидетелей.
Может, это были газетчики? Игроки? Еще более сомнительные субъекты?
Трудно сказать. Их повадки были загадочными и таинственными, внешностью они напоминали рабочих, но, как известно, это еще ничего не доказывает.
Тем временем один из субъектов, который упрямо подпирал парапет моста, внимательно обозрев окрестности, чуть слышно прошептал:
– Давай, старина! Сейчас самый момент…
Его собеседник тихо спросил:
– Все на местах? Знаешь, в такую холодрыгу я не отказался бы выпить для согрева!
Первый тип пожал плечами, затем обратился к третьей личности, до сей поры хранившей молчание.
– Постарайся ничего не забыть, – приказал он, – как только он прыгнет, сразу же созывай народ, кричи, что с приятелем приключился несчастный случай! Самым въедливым скажешь, что приятель не в полном порядке – эпилептик! Словом, придумаешь что-нибудь…
Тип, которого расплывчато именовали «приятелем», был налегке: в голубой полотняной блузе и холщовых туфлях. Во время разговора он понемногу пододвигался к субъекту, подпирающему балюстраду моста.
Тот, в свою очередь, внимательно обозревал Сену, казалось, беря на заметку расположение двух или трех шлюпок, круживших неподалеку, с речником и несколькими субъектами на борту, якобы предававшимися рыбацким утехам.
Раздетый тип задал последний вопрос:
– Кораблей, случайно, не видно? Не хватает еще, чтобы я свалился им на голову!
Получив отрицательный ответ, тип перемахнул через парапет и с пронзительным криком бросился в воду. Крик сопровождали тревожные возгласы – душераздирающие, ужасные, которые издавали напарники самоубийцы; движение на мосту в тот же миг прекратилось, за несколько мгновений на нем собралась внушительная толпа.
– Ах! Боже мой! Бедняга! – восклицал один из участников этого странного трио. – Сколько же надо перестрадать, чтобы вот так покончить с собой!
– Жалость какая! – со стоном завывал второй, пряча лицо в носовой платок. – Прыгать в воду – вот до чего доводит нищета!
Тип пустил слезу. К нему подошла доброжелательная пожилая дама, которая поинтересовалась:
– Что случилось? Это ваш знакомый?
Ее немедленно ввели в курс дела. Бедняк, окончательно разоренный забастовкой, только что бросился в реку.