Тайна шляпы с сюрпризом, стр. 38
Между тем, мой Франт передал голубую папку Мацекову Франту, а тот вложил ее в большой бумажный конверт, перевязал шнурком и, не сказав ни слова, а лишь кивнув моему Франту, вышел из сарая.
Теперь это был уже не элегантный Франт, не благородный офицер уголовного розыска и даже не просто некая таинственная личность, а подлая гадина, ловкий преступник, обыкновенный обманщик, нет — скорее, только половина обманщика, так как вторая его половина осталась в сарае. Франт вышагивал прямо к калитке, не подозревая, что за ним следят. Однако я не могла бесконечно оставаться за дверьми. Перебежав к кустам, я двинулась вслед. Франт тем временем, выйдя за калитку, свернул направо, в сторону Пляжной. Шел он очень быстро, и, чтобы не упустить его из виду, мне пришлось бежать. На углу Пляжной я, к своему удивлению, столкнулась с Мацеком, о котором совсем забыла. Мацек деловито осведомился:
— Ну что?
Сделав ему знак молчать, я кивком показала на Франта, приглашая последить за ним вместе. Я пошла по одной стороне улицы, Мацек по другой, а впереди нас двигался Франт. Среди деревьев мелькали его белая рубашка и трубочка.
На углу Янтарной Франт остановился и неожиданно повернул к скверу, протянувшемуся над пляжем. На мгновение пропав в тени, он тут же вынырнул из — за деревьев и подошел к садовой скамье, где сидел толстяк в светлом пиджаке и в белой полотняной шляпе.
Мацек потянул меня за рукав.
— Это тот самый "швед", который говорит по — немецки.
Разумеется, кто же иной мог ожидать здесь Франта? Неплохо придумано!
Усевшись рядом с туристом из Швеции, Франт попросил у него спички. Тот медленным, почти ленивым движением вынул из бокового кармана пиджака спичечный коробок и протянул его Франту. Франт еще медленнее взял у него спички, встряхнул коробок и потом впервые за все время пребывания в Небоже попытался зажечь трубку. Но дело было совсем не в спичках, а в замаскированной под конверт голубой папке, ибо немного спустя незнакомец легким движением руки снял папку с коленей Франта, встал, приподнял шляпу и, вежливо поклонившись, пошел из сквера так спокойно, словно направлялся в кафе полакомиться мороженым.
И в этот момент случилось то, чего никто из нас не мог ожидать. Из — за живой изгороди, словно злой дух, выскочил мнимый калека (мне бы его здоровье!) и, одолев одним прыжком расстояние до Франта, схватил его за ворот рубашки и, приглушая голос, громко зашептал:
— Хочешь обмануть меня, прохвост!
Опешивший Франт даже выпустил из зубов свою трубочку. В первое мгновение мне показалось, что он бросится на калеку, но, вероятно, это было не в его стиле. Он лишь презрительно усмехнулся и, легонько оттолкнув калеку, невозмутимо произнес:
— Не скандаль, все будет улажено!
Я не могла допустить, чтобы Франт смог что — нибудь уладить, и шепнула Мацеку:
— Вали за "шведом", а я иду в милицию.
Что ты плетешь, Девятка?
Я неслась вихрем, влетела, как буря, в здание милиции и остановилась только перед столом, за которым восседал сержант, хорошо мне известный по скандалу в гостинице. Я думала, что один лишь мой вид приведет в действие весь следственный аппарат, но сержант только потянулся к стакану с пивом.
Не зная, с чего начать, я, недолго думая, выпалила:
— Держите преступников!
Сержант глотнул пива и снисходительно кивнул.
— Снова хочешь нас провести!
— Честное слово! — закричала я в отчаянии. — Украли папку профессора.
Сержант обтер ладонью влажные губы.
— Спокойно, спокойно, моя крошка! Тебе снова что — то приснилось? Тогда ты говорила о шляпе, а сейчас уже о какой — то папке.
— Потому что украли папку, — застонала я, — а на папке была надпись "шляпа, полная дождя".
Сержант взглянул на меня так, словно на голове у меня возвышалось аистово гнездо.
— Успокойся же! — унимал он меня. — Какая шляпа? Почему полная дождя? Ты что — то слишком уж фантазируешь.
— Нет! — опять завопила я. — Не шляпа, а только папка с надписью…
— Какая еще папка? — нетерпеливо оборвал меня сержант.
— Я уж говорила… профессора… та, что лежала в футляре от виолончели.
— В каком футляре? От какой виолончели? — Сержант вдруг стукнул ладонью по столу, голос его посуровел. — Вот что, моя крошка! Не морочь мне голову и убирайся, у меня есть более важные дела.
Сержант снова наполнил пивом свой стакан.
У меня опустились руки. Там "швед" идет себе с профессорской папкой неизвестно куда, а здесь милицейский сержант попивает себе пивко. Меня охватила злость, в ярости я затопала ногами, продолжая кричать.
— Понимаете, украли важные документы! Шайка преступников чихает на вас, а вы попиваете себе пиво. Я своими глазами видела двух Франтов, а вы даже пальцем не шевельнете…
Поднявшись из — за стола, сержант подошел ко мне и положил ладонь на сой лоб.
— Успокойся, дитя мое!
— Я совсем не ваше дитя…
— Наверно, ты была вчера в "Рассвете" на этом жутком фильме.
— Не видела я никакого фильма! Я говорю вам правду, а вы…
В этот момент открылась боковая дверь, на пороге появился какой — то штатский.
— Что тут происходит, сержант? — спросил он, глядя на меня.
Сержант почтительно вытянулся.
— Эта малышка, капитан, рассказывает какие — то невероятные истории. Она уже второй раз пытается ввести меня в заблуждение…
— Совсем не пытаюсь, — резко оборвала я сержанта. — Я своими глазами видела, как украли папку профессора!
Одним прыжком капитан оказался возле меня и, схватив за плечи, посмотрел мне прямо в глаза.
— Папку профессора Барабаша, того, что живет в вилле за туристским лагерем? — быстро проговорил он.
— Да, да! — закричала я. — Собственными глазами видела, как Франт отдавал ее туристу из Швеции.
Капитан даже как — то зашипел от досады.
— Расскажи подробно, что ты видела. Я направлен сюда как раз по этому делу.
Наконец я смогла спокойно рассказать обо всем понимающему человеку. Когда я закончила, капитан поблагодарил меня и в одно мгновение поднял на ноги все отделение милиции. Одного агента он послал в гостиницу, другого на Пляжную, а сам, взяв меня за руку, объявил:
— Идем к дому огородника! Возможно, второй из двойников еще не уехал.
Сержант стоял, не двигаясь, и лишь растерянно бормотал:
— Если бы я об этом узнал раньше…
То — то и оно! Франта ведь можно было сцапать еще в гостинице. Но кто мог тогда догадаться, что у него есть двойник?
Оставив растерянного сержанта, мы направились к дому огородника. Наконец — то я шла рядом с настоящим, никем не притворявшимся офицером уголовного розыска, который был тем, кто он есть на самом деле.
Калитку открыла сварливая старуха с черным платочком на голове. Она была явно напугана и заявила нам, что огородника нет дома, и овощей нет, как будто их внезапно поели гусеницы. Сначала она вообще не хотела нас впускать, не зная, с кем имеет дело. Потом, состроив покорную мину, все же впустила нас в сад.
Там все было как и прежде, только выглядело еще более таинственно. Правда, всего лишь для меня. Офицер не задумывался над этим, у него были иные заботы, своя работа. Вскоре выяснилось, однако, что работы как раз и нет… Когда мы подходили к сараю, уже издали можно было увидеть, что второй Франт улетучился. Створки дверей были широко распахнуты, а внутри зиявшего пустотой сарая уже не было "мерседеса".
— Удрал, — шепнула я.
— Удрал, — словно эхо, откликнулся офицер.
Мы вошли в сарай и поднялись по ступенькам на чердак. Здесь было тихо и пусто, словно чердак был необитаем. Все стояло на прежних местах. Закрытое бумагой окно, под окном покрытая одеялом раскладушка, сбоку старый шкаф, стул, столик. На столике чистая салфетка, вазочка с цветами. А в воздухе жужжала золотистая мушка и… Может быть, поэтому все казалось здесь еще более таинственным.
Подойдя к шкафу, офицер резким движением открыл его. Дверца жалобно заскрипела, а у меня словно перехватило горло… В самом углу пустого шкафа лежала светло — бежевая поплиновая шляпа! Я допускала, что это просто иллюзия, своего рода фата — моргана. Кто — то дунет, кто — то произнесет опрометчивое слово — и шляпа растает в воздухе.