Помни меня, стр. 17

Аманда плотнее закуталась в шаль. Начал моросить дождь, и пора было возвращаться. Она могла бесконечно любоваться цветником возле постоялого двора, но становилось холодно, и ее начал пробирать озноб.

Однако Аманда предпочла бы умереть, нежели снова оказаться наедине с Джоном, особенно после того, как он догадался, что она сама раздевала его. Если он действительно был военным, то наверняка сотни раз видел, как сиделки ухаживали за ранеными, особенно когда те метались в жару.

Аманда подняла голову и посмотрела на окно комнаты, в которой на кровати лежал незнакомец – по-прежнему голый, загорелый и волнующе мужественный. С белой повязкой на голове, небритыми щеками и обнаженной грудью, широкой и мускулистой, как у «Давида» Микеланджело, он был похож на дикого, коварного пирата. А сегодня утром, несколько часов проспав рядом с его теплым сильным телом, она проснулась оттого, что он прикасался к ее груди.

Сначала она решила, что ей это снится: она замужем и лежит ъ объятиях законного супруга, который ласкает ее так, как она втайне об этом мечтала. Это было очень возбуждающе и эротично – и в высшей степени неприлично. Она вышла из этой щекотливой ситуации достойно, но – черт побери! – пока она длилась, ей это нравилось!

Аманда несколько раз прошла взад и вперед по мощеному дворику. Она видела, что Джону нравится подшучивать над ней и вынуждать ее заикаться и краснеть от стыда. Для него это было игрой, а она оказалась легкоуязвимой для его глупых высказываний. Как бы ей хотелось, чтобы память поскорее вернулась к нему! Тогда она с чистой совестью могла бы умыть руки и продолжить свое путешествие.

Он так легкомысленно относится к своей амнезии! Если бы она проснулась в каком-то незнакомом месте без единого воспоминания, кроме того, сколько кусков сахара кладет в чай, она сошла бы с ума от ужаса. А Джону все нипочем. Либо он настолько умен, чтобы терпеливо, не впадая в панику, ждать, когда память к нему вернется, либо настолько глуп, чтобы понять, что может утратить свое прошлое и свою личность навсегда.

Ее беспокоила еще одна проблема: что делать с ним дальше? Он сказал миссис Бин, что они собираются уехать завтра, но Аманда не могла этого допустить… разве что взять его с собой до ближайшего города и сдать там в руки полиции. А они уж сообразят, как разыскать его родственников. Если разослать по Лондону его портрет, его тут же найдут.

Аманда остановилась и снова взглянула на окно. Пожалуй, можно обойтись и без вмешательства полиции. Ведь память может вернуться к нему в любую минуту. А когда это произойдет и кто-нибудь из родственников его разыщет, вряд ли он огорчится, что ему некоторое время пришлось пробыть в заведении миссис Бин.

При мысли о его родственниках Аманда вспомнила о своем собственном, который живет на Торни-Айленд. Она плотно сжала губы, вознамерившись любой ценой сохранить в тайне от Джона цель своего путешествия. Ни ему, ни кому-либо другому она не позволит причинить боль ребенку, заточенному в Торнфилд-Коттедже. И вот теперь она вынуждена тратить драгоценное время! Что бы ни случилось, что бы ни сказал доктор, вернется к Джону память или нет, но она завтра же утром продолжит свой путь к побережью.

Во двор с грохотом въехала двуколка, и Аманда увидела доктора Бледсо. Они вместе вернулись в дом, чтобы доктор осмотрел пациента.

Глава 6

– Вы чувствуете себя гораздо лучше, милорд, но еще слишком слабы, чтобы отправиться в путь завтра, – таково было мнение врача. – Рана вряд ли откроется, но шрам, боюсь, останется у вас навсегда.

– Одним больше, одним меньше – какая разница, – пожал плечами Джек.

– Что касается памяти… – Бледсо задумчиво нахмурился и почесал подбородок.

– Я уверен, что она вернется, – без колебаний заявил Джек. Он сидел на кровати голый по пояс, пока доктор слушал его сердце и легкие. Он заметил, как мисс Дарлингтон смотрела на него, и, перехватив ее взгляд, весело ей подмигнул. Она вздернула подбородок и тут же перевела взгляд на врача.

– Я тоже так думаю, милорд, – согласился Бледсо. – Однако я и понятия не имею, когда это радостное событие может произойти.

Джек видел, какое впечатление произвело это заявление на мисс Дарлингтон. Она стиснула руки и поднесла их к груди, словно собиралась молиться, затем подступила к врачу.

– Как вы думаете, доктор, это скоро случится?

Джек не сдержал усмешки. Оказывается, она ждет не дождется момента, когда сможет избавиться от него, а ему некуда идти, и он доволен, как разъевшийся кот, своим местом у ног мисс Дарлингтон.

– Я же сказал, дорогуша, что понятия не имею, когда это произойдет, – ответил Бледсо, складывая инструменты в саквояж. – Это может случиться сегодня, завтра или через месяц. Предугадать невозможно. А пока будьте готовы к тому, что у вашего мужа могут начаться приступы. Сейчас он в ясном сознании, но травмы головы, бывает, преподносят сюрпризы.

Мисс Дарлингтон была в отчаянии. Доктор заметил это и ободряюще похлопал ее по плечу:

– Не пугайтесь, дорогуша. Берите пример со своего супруга. – Он кивнул в сторону кровати, и Аманда невольно взглянула на Джека. – Его сиятельство переносит эту неприятность с завидной выдержкой. Ему, как и мне, известно, что память нельзя восстановить насильно и что возвращение к нормальной жизни будет происходить постепенно и естественно.

– Вы хотите сказать, что когда я вернусь домой в… – Джек повернулся к Аманде с выражением искреннего любопытства на лице: – Где мы живем, дорогая?

Он видел, как лихорадочно завертелись в ее мозгах колесики и шестеренки, пока она подыскивала ответ.

– В Йоркшире, дорогой, – наконец вывернулась она. Джек понял, что она не прирожденная лгунья, и отдал должное ее сообразительности: она назвала место достаточно удаленное отсюда, чтобы избежать возможных совпадений – здесь вряд ли кто-нибудь знает наперечет всю тамошнюю знать.

– Все будет хорошо, – примирительно проговорил Блед-со. – Вам невероятно повезло, милорд, что ваша жена сопровождает вас в путешествии. Она оказалась прекрасной сиделкой. Страшно подумать, что могло бы случиться, если бы вы оказались в одиночестве, вдали от дома, где никто не помог бы вам вспомнить, кто вы такой.

– Да, это было бы поистине ужасно, – согласился Джек. – Если бы не она, мне пришлось бы полагаться лишь на милосердие посторонних людей.

Он бросил подчеркнуто признательный взор на мисс Дарлингтон и увидел, как ее тонкие ноздри дернулись, а губы сжались в тонкую линию – она изо всех сил пыталась удержаться от колкого выпада в его адрес в присутствии врача. Ее задел намек на то, что она могла бы бросить его на произвол судьбы на этом постоялом дворе.

Но она ошиблась, когда решила, что он хочет заставить ее отложить отъезд. Напротив, невзирая на предписания доктора, Джек настаивал на том, чтобы они как можно скорее отправились в путь… Вместе.

– Вы очень далеко от дома, – вздохнул доктор, направляясь к двери. Он оглядел черное платье мисс Дарлингтон и высказал мысль, до которой Джек мог бы додуматься и сам: – Вы в трауре, дорогуша?

Мисс Дарлингтон сначала смутилась, потом сдержанно кивнула, всем своим видом давая понять, что не хочет говорить на эту тему. Но добродушный доктор этого не заметил и поспешил проявить дружеское участие:

– Значит, вы ехали на похороны?

– Да, – ответила Аманда и покраснела, из чего Джек сделал вывод, что она опять лжет. – Вот почему мы оказались так далеко от дома, доктор Бледсо.

– Неужели у нас в округе кто-то умер? – встревожился тот. – Я лечу народ к западу отсюда вплоть до Шопуайка.

– Нет, мы ехали на похороны в другое графство, – ответила она. – Спасибо за все, доктор. Мы не побеспокоим вас снова, если только мужу не станет хуже. Я постараюсь выполнять все ваши указания, чтобы этого не случилось.

Мисс Дарлингтон достала из кошелька внушительную горсть монет и протянула ее Бледсо. Тот оказался настолько приятно удивлен и растроган, что воздержался от дальнейших расспросов и нудного повторения своих инструкций. Аманда поспешила проводить его к двери.